Сара Груэн - Дом обезьян
Какой-то человек в деловом костюме наклонился к Тоферу и прошептал ему что-то на ухо. Тофер кивнул.
— Мистер Макфадден!
— Мистер Макфадден!
Тофер поднял руку, показывая, что закончил.
— Большое спасибо всем. В нашем следующем выпуске вы сможете получить всю дальнейшую информацию.
Тофер развернулся и скрылся за спинами своей свиты. Джон тупо смотрел в телевизор. Ведущая телепрограммы вынырнула в рамку экрана и сообщила, что бонобо вот-вот воссоединятся со своими бывшими опекунами и после необходимой ветеринарной проверки отправятся в Сан-Диего.37
На следующее утро Джон узнал, что значит представлять интерес для СМИ. Он понятия не имел, каким образом номер его мобильного стал достоянием масс, но с самого утра и мобильный, и гостиничный телефоны звонили не переставая. Некоторые репортеры, например Кэт Дуглас, просто толклись у дверей его номера.
— Привет, Джон, — сказала Кэт.
Она широко улыбнулась и откинула голову назад, из-за чего ее каштановые волосы колыхнулись, как, наверное, ей казалось, очень привлекательно для мужчины.
— Как здорово, что ты здесь! Я даже не представляла, что ты…
Джон закрыл дверь.
Другим, таким, как Сесил, он уделял больше времени, но, так как их интересовало только то, каким образом он добыл информацию, они тоже уходили разочарованными. ФБР интересовал тот же вопрос. Джона поставили перед фактом: либо он сдаст свои источники добровольно, либо его вызовут повесткой, но в любом случае ему придется это сделать. Джон не спорил. Но и не говорил им, что, какими бы ни были их планы на его счет, он унесет имена своих источников с собой в могилу.
В любой момент могли позвонить и сообщить результаты ДНК, так что Джон не мог отключить телефоны и вынужден был отвечать на все звонки. Двадцать четыре часа со времени заявки на анализ уже практически истекли.
— Алло? — в сорок восьмой раз за этот день произнес Джон.
Именно ради этого звонка он не выдергивал шнур из розетки.
— Это Джон Тигпен? — спросила женщина с английским акцентом.
Несмотря на то что она задала вопрос, конец фразы она произнесла с понижающейся интонацией.
— Да. Кто это?
— Меня зовут Хилари Пайнгар. Похоже, я должна вам кое-какие деньги. Некая девушка по имени Селия была настолько любезна, что позвонила мне и сообщила о том, что происходит.
— Хилари Пайнгар? Вы мать Нейтана? — Джон присел на край кровати.
— Да. Прошу прощения за проблемы, которые он вам доставил. Нам с его отцом хотелось бы надеяться, что это просто такой период. В любом случае мы приедем в Лизард, чтобы решить все проблемы. Но, как бы там ни было, я бы хотела, не откладывая, вернуть вам ваши деньги.
Джон не удержался и повторил:
— Хилари Пайнгар.
— Да, — сказала женщина, судя по голосу, она явно не понимала, почему должна подтверждать это еще раз.
— Вы не имеете никакого отношения к Жинетт?
— Нет, извините, — после некоторой паузы ответила женщина.
— Забудьте, — сказал Джон.
— Как бы там ни было, — продолжала женщина, — если вы сочтете возможным дать мне свой адрес, я незамедлительно вышлю вам чек.
Когда Джон повесил трубку, он почему-то ощутил странную пустоту внутри и даже разочарование.38
Восемь полицейских окружили Исабель и, чтобы она смогла пройти сквозь толпу, образовали вокруг нее нечто вроде кокона. Теперь, когда никто не знал, что происходит внутри дома, вокруг собралось еще больше людей. Один из полицейских открыл входную дверь, и толпа затихла, люди начали вытягивать шеи в надежде увидеть, что там происходит.
Исабель шагнула в прихожую, обернулась и кивнула полицейскому. Полицейский отступил назад и закрыл за собой дверь.
Исабель огляделась — в этом помещении камер не было, и, стало быть, она его никогда не видела. Метраж помещения и ширина дверей оставляли достаточное пространство для автопогрузчика, на полу виднелись следы шин, а на бежевых стенах — царапины и выбоины.
Исабель посмотрела на внутреннюю дверь и шумно выдохнула. Ей было любопытно, знают ли бонобо о том, что она в доме.
Глазок в двери находился на таком уровне, чтобы в него могла посмотреть присевшая на корточки или опирающаяся на костяшки рук бонобо. Исабель опустилась возле двери на колени и постучала. Она слышала, как кто-то вприпрыжку подбежал к двери с той стороны, потом воцарилась тишина. Исабель знала, что ее внимательно рассматривают, и поэтому улыбнулась. И руки, и губы у нее от волнения дрожали.
Шорох, приглушенный писк — и дверь распахнулась. Бонзи прыгнула на Исабель, обняла и чуть не повалила на пол. Лола запрыгнула ей на голову и, как осьминог, схватила за лицо, так что Исабель почувствовала себя точно в маске аквалангиста. Потом раздался громкий топот и визг. Исабель постаралась сгруппироваться, потому что в следующую секунду на нее набросились все остальные бонобо. Они обнимали ее, хлопали по ней, тянули за руки.
— Лола! Мне нечем дышать!
Исабель, не прекращая смеяться, высвободила одну руку и отодвинула живот Лолы со своего лица. Лола устроилась у ее виска, но и в этом положении Исабель было трудно определить, где кто из бонобо — они прыгали, верещали и без конца ее теребили.
Бонзи настойчиво потащила Исабель за руку.
— Хорошо, хорошо, я войду! Но вы должны меня отпустить, — сказала Исабель.
Никто и не подумал ее отпускать. Исабель в клубке из бонобо вползла в дом. Она чуть не задыхалась от бессилия и смеха.
Когда обезьяны наконец угомонились и принялись «приводить в порядок» Исабель, Макена с торжественным видом поднесла ей своего детеныша.
Это была девочка. Исабель, все еще с Лолой на голове, взяла малышку и посмотрела в ее сморщенное черное личико. Круглые глазки маленькой бонобо блестели от возбуждения, она вцепилась в рубашку Исабель, как вцепилась бы в шерсть своей мамы.
— Ну, привет, крошка, — сказала Исабель, и глаза ее наполнились слезами. Она повернулась к Макене: — Теперь нам надо придумать ей имя.
Сэм держался поодаль и наблюдал за тем, как Мбонго высвободил ногу Исабель, снял с нее туфлю, потом носок и начал исследовать состояние ее пальцев. Бонзи сидела за спиной Исабель и перебирала ее короткие волосы, особое внимание бонобо привлекло пространство вокруг шрама. Джелани обследовал нос Исабель и челюсть, он быстро просунул пальцы ей в рот и вытащил зубной протез.
— Джелани! Верни мои зубы! — возмутилась Исабель и расхохоталась так, что не смогла произнести больше ни слова.
Джелани в ответ вставил протез себе в рот и подтолкнул Макену, а Макена — Сэма.
Бонзи обошла Исабель и села перед ней на корточки. Она поднесла раскрытую ладонь к виску и отдернула в сторону, сложив пальцы вместе. Потом сложила пальцы щепоткой и прикоснулась к губам, потом к уху.
«Бонзи идти домой. Быстро Исабель идти».
— Мы пойдем домой, Бонзи, скоро пойдем, — сказала Исабель, которая продолжала держать на вытянутых руках малышку Макены. — Это будет другой дом, но дом будет хороший, и я тоже туда пойду. Больше я вас никогда не оставлю.
Бонзи заверещала и начала вертеться вокруг своей оси.
«Поцелуй, поцелуй, Бонзи любить».
Бонзи перестала вращаться, и Исабель увидела, как заблестели ее глаза. Бонзи влезла между мордашками малышек и прижала свои розовые волосатые губы к губам Исабель. Исабель сморщилась и рассмеялась.39
Джон стоял у края толпы и наблюдал за тем, как огромный белый грузовик отъезжает от Дома обезьян. Он знал, что Исабель и Селия в трейлере вместе с бонобо и не могут его видеть, но все равно поднял руку и помахал на прощание. Все произошло очень быстро: установили барьеры; грузовик задом подъехал к дому, и обезьян переместили в трейлер. Днем Джон пытался дозвониться до Исабель, но не удивился, когда она не ответила. Он понимал, что она занята с бонобо, и мысль об их воссоединении только усиливала его тоску по Аманде.
Когда Джон выезжал из «Буканьера», Виктор выставил ему счет за покрывало, которым он тушил горящего человека. Джон не стал возражать, тем более что ему регулярно звонил Тофер и называл боссом, а ассистент Тофера организовал для него перелет первым классом. Это был приятный сюрприз, но Джон и без первого класса, если бы мог, раскинул бы руки и полетел, как птица. Он отослал Аманде радостное сообщение, а так как от счастья у него отключились мозги, в конце он напел «Mama, I’m going home» Оззи Осборна.
Джон подумывал перекусить в «Мохиган мун», но в результате остановил свой выбор на пакетике «Твизлерс» из торгового автомата. Это было уже неважно — вечером он поужинает в кухне с Амандой, а потом… помоет посуду.
Уже в самолете, уже собираясь отключить телефон, Джон заметил, что у него одно непрочитанное сообщение. Сообщение было от тещи, она умоляла его позвонить. Не хотелось, но он позвонил.
— Привет, Фрэн. Что случилось?
— Что ты сотворил с моей дочерью? — негодующе спросила теща.
— О чем вы говорите?
— Она не отвечает на звонки. Что ты натворил?
