Лора Флоранд - Француженки не крадут шоколад
Он искоса взглянул на Кэйд и мгновенно насторожился, заметив ее нервозное состояние. Даже его матери не удалось заставить ее нервничать, по крайней мере не так явно. Тогда-то он и отвлекся, обратив внимание на посторонних. Высокими он их не назвал бы, хотя пятидесятилетний мужчина выглядел более внушительно, но оба они вели себя, как Кэйд – будто им принадлежал весь мир.
– Сильван Маркиз, – громко произнес мужчина с аккуратной стрижкой поблескивающих серебром волос. – Меня зовут Мак Кори. Так это вы тот человек, который пытается украсть мою дочь?
Сильван пожал плечами.
– Ей хотелось украсть лучшее. Так же, как и мне. И я не пытаюсь украсть вашу дочь. Я уже украл ее. Поэтому если вы явились сюда, чтобы вернуть ее, то вам лучше покинуть мою лабораторию.
Кэйд удивленно посмотрела на Сильвана. Наверное, она привыкла, что люди ведут себя с ее отцом более вежливо.
Мак Кори долго взирал на него и наконец проворчал:
– Ладно. По крайней мере вы мне нравитесь. Это уже хорошо.
Старик, должно быть, ее дедушка, Джеймс Кори, приглядывался к оборудованию лаборатории. Для своих восьмидесяти двух лет он казался очень энергичным. Его лицо избороздили морщины, и поредела белоснежная шевелюра, но жизнь не согнула горделивую прямую спину. Сильван даже не предполагал, что молочный шоколад оказывает столь благотворное влияние. Видимо, все дело в стеариновых кислотах.
– Настоящий, честное слово, француз, лицемерный шоколадный сноб! – восторженно заявил старший Кори, разглядывая Сильвана, словно тот был картиной, выставленной на продажу и достойной добавления в его коллекцию.
Стиль общения этой семейки раздражал.
– Я ведь предупреждал тебя, Кэйди. Вот уж никогда не думал, что кому-то удастся затащить одного из таких в нашу семью.
– Семья? – оживился Мак Кори. – Вы уже обсуждали семейные дела? – Он бросил на Сильвана внимательный взгляд, будто оценивая его генетические способности к воспроизводству будущих генеральных директоров.
– Не сомневаюсь, что все решено, – встрял старший Кори. – Ей нелегко задурить голову, но уж если она теряет башку, то это подобно удару гильотины. – Он резанул ребром ладони по своей шее, сопроводив жест свистом, которому, вероятно, отводилась роль озвучивания падающего клинка. – Р-р-раз и навсегда!
– О чем ты говоришь? – возмутилась Кэйд. – Когда это раньше я теряла голову?
Сильван усмехнулся.
– Никогда, – признал Джеймс Кори, – обычно ты бывала невозмутимой и сдержанной.
– Какой? – удивился Сильван.
С момента знакомства он видел со стороны Кэйд лишь безудержную пылкость и безрассудство. Неужели она так изменилась из-за него?
– Я уже беспокоился, что она станет копией своего папочки, – доверительно сообщил Джеймс Кори.
Мак Кори бросил на его обиженный взгляд. Кэйд, решив, что на этой неделе отец получил чрезмерную для человеческой выдержки серию ударов, отошла от Сильвана и обняла его.
Когда отцовские руки обвились вокруг нее, Сильван испугался, что этот чужак может внезапно запихнуть ее в свой лимузин и исчезнуть вместе с ней.
– Папа, ты прилетел в Париж, чтобы опять попытаться отговорить меня? – спросила она.
– Нет, чтобы подыскать приличные апартаменты. Мы с твоим дедом решили, что нам пора обзавестись pied-à-terre[180].
Увидев, какая радость озарила лицо Кэйд, Сильван осознал, что до сих пор не понимал, как дорого ей стоило расставание с родными.
– К тому же у нас был отвратительный День благодарения, поэтому я подумал, что будет здорово, если вся наша семья отметит вместе Рождество в Париже. Надо же познакомиться с новыми родственниками. И Кот-д’Ивуар отсюда значительно ближе, поэтому мы сможем даже вытащить Джейми из Африки ради таких праздников.
– Я прожил восемьдесят два года и ни разу не праздновал Рождество в Париже, – заявил Джеймс Кори. – Вы можете в такое поверить?
Мать Сильвана прожила пятьдесят три года и никогда не принимала на Рождество четырех миллиардеров, но ей придется сделать это.
– И ты даже не станешь отговаривать меня? – спросила Кэйд.
– Я уже всячески пытался, – с горьким смешком отозвался Мак Кори. – Ничего не получилось.
– Не изводи себя, сынок, – с преувеличенным сочувствием произнес его отец. – Это не получилось даже у меня, поэтому ты вряд ли можешь себя винить.
Мак Кори молча посмотрел на него, проигнорировав завуалированную издевку.
– Вдобавок ты постоянно обманывала меня на сей счет, Кэйд, что еще больше усугубило положение. Ведь могла же ты хоть изредка говорить об этом прямо, не пудря мне мозги какими-то деловыми решениями?
Кэйд тоже промолчала.
– Итак, мы прибыли в гости. Ты еще не подыскала здесь опытного агента по недвижимости?
Кэйд обрадовалась и заулыбалась. Отец и дочь проработали бок о бок много лет, но у более опытного отца имелось преимущество в тридцать лет, и ему, очевидно, еще удавалось иногда поражать ее.
– Кстати, чисто из любопытства, чего вы хотите от жизни? – спросил он будущего beau-père[181].
– Счастья для своих дочерей, могущества Кори на шоколадном рынке, а также оставить моей семье в наследство эту землю, – заявил Мак Кори. – Не думаю, что я хочу слишком многого, не правда ли? Какой смысл в больших деньгах, если твои дети из-за них несчастны. Верно, папа? – довольно ехидно добавил он. – Между тем было бы великолепно, если бы вы двое смогли хорошенько потрудиться на семейной ниве, тогда мне не придется пахать на ней до девяноста пяти лет, дожидаясь заслуженного отдыха.
Сильван встревоженно замер.
– Что за намеки? Надеюсь, вы не рассчитываете, что кто-то из моих детей возглавит «Шоколад Кори»?
– Каких детей? – раздался голос со стороны двери в магазин.
Сильван посмотрел за спины представителей двух поколений Кори и увидел своих родственников, мать и сестру Натали, нагруженных пакетами с рождественскими покупками. За ними еще на пороге маячила и Шанталь, тоже с фирменными пакетами. Эта женская компания давно стала ходить за праздничными покупками сообща.
– Так это вы двое тут рассуждаете о детях?
Маргерит пристально взглянула на Кэйд, как бы оценивая ее гены. Враждебность исчезла, сменившись восторгом.
– Ваш… сын, я полагаю… хочет жениться на моей дочери, – сообщил ей Мак Кори, протягивая руку.
Маргерит покосилась на протянутую руку и, решив не заметить ее, расцеловала Мака Кори в обе щеки.
– Mariage? Sylvain, tu veux te marier? Enfin? Enfin![182]
Она развернулась и запечатлела множество поцелуев на щеках Кэйд.
– Ваше поколение очень эгоистично, никто не желает обременять себя семьей! Сильван, я уж и не надеялась, что ты решишься! А ты, милая, собираешься нарядиться в белое платье? – обратилась она к Кэйд.
Всплеснув руками, Маргерит воздела очи к небесам, вызывая у Сильвана подозрение, что она возносит за него благодарственную молитву.
– Свадьба! – воскликнула Маргерит.
– Правда? – разволновалась Натали. – Вот повеселимся! А я могу быть demoiselle d’honneur[183]?
– Свадьба? – раздался мужской голос, и Сильван поморщился.
Кристоф. Нет, серьезно, больше он не допустит ни одного кулинарного блогера в свои владения. Этот парень хуже блохи. Надо же с такой блошиной назойливостью продолжать вламываться в лабораторию Сильвана! Кристоф остановился у порога рядом с Шанталь и пристально посмотрел на Кэйд.
– Полагаю, этого следовало ожидать, – обратился он к Шанталь как к ближайшей слушательнице. – Они оба склонны к мелодраме.
– Увы, – кивнула та. – Полагаю, мне тоже следовало этого ожидать. Но я никак не ожидала.
– Ну кто же нынче женится? Это чертовски старомодно.
– Сильван – романтик, – заметила Шанталь. – И никому не под силу изменить его.
– Меня зовут Кристоф, – объявил он присутствующим. – Я – приятель Сильвана. А вам нравятся романтики?
«Приятель?» – с возмущением подумал Сильван, но, правда, его тут же нежно отвлекли. Пальцы Кэйд обвили его запястье, и она подняла на него глаза, излучавшие такое счастье, что внезапно ему захотелось запечатать этот момент в волшебную бутылку и открывать ее, когда станет грустно.
– По-моему, никто здесь пока не собирался жениться, – пробормотала Кэйд.
– Нынче это, в общем, не принято, – признал Сильван. – Большинство людей живут вместе всю жизнь, не думая ни о каких формальностях. Но мы уже обручились, поэтому лучше не отпираться.
– Да, не надо! – вмешалась Маргерит. Она едва не пританцовывала от радости. – Погодите, вот я еще поделюсь этой новостью с друзьями. Никто из их отпрысков не собирается жениться. А можно, Кэйд, я помогу вам выбрать свадебное платье?
Кэйд стрельнула оценивающим взглядом по многочисленным фирменным пакетам.
– Конечно, – ответила она.
Она сразу поняла, как можно подружиться с будущей belle-mère[184].
– Я как раз собиралась прогуляться по Фобур де Сент-Оноре. – Кэйд упомянула парижскую улицу, где располагались дорогие магазины.
