Тьерри Коэн - История моего безумия
Любовная осечка случилась аккурат в тот самый момент, когда я почти утратил веру в себя. Устал сочинять одни и те же истории, утомился играть роль знаменитого романиста. Между тем, следовало продолжать, штампуя легкие сентиментальные вещицы. Не знаю, кто сказал, что писателем может быть лишь несчастливый человек, что только душевная боль позволяет сочинять красивые тексты. Я начал писать беллетризованную автобиографию и получал удовольствие, рассказывая о своей жизни. Увы, издатели ждали от меня другого. Я был обречен оставаться в жестких рамках, куда меня загнали гении маркетинга. Когда в моей жизни появилась Джессика, я как будто вернул себе утраченную часть души. Но она меня не хотела. Я ее не заслуживал.
Чтобы не погибнуть, приходилось усыплять тоску, топить сомнения в иллюзорном алкогольном веселье, прятаться от разочарования в романах-однодневках.
У меня получилось, и я встретил Рейчел.
Глава 9
Ресторан «Храм наслаждения» в Гринвич-Виллидж, как и следовало из названия, находился в здании бывшей церкви. Современный декор хорошо сочетался со старыми камнями, которые счастливо пережили рискованное обновление. Картины на религиозные сюжеты мирно соседствовали с современными полотнами, чья сексуальная коннотация придавала заведению флёр богохульности. В «Храме наслаждения» бывала богема, захаживали бизнесмены, цены были заоблачные, а бдительные охранники даже близко не подпускали любопытных зевак и папарацци.
Рейчел любила ходить в «Храм». Ей нравилось ловить взгляды посетителей, она радовалась, если какая-нибудь знаменитость останавливалась у нашего столика, и я представлял ее. Она была помощницей Денниса. Мы познакомились на приеме, организованном его фирмой. Джессика понравилась мне, потому что напоминала Дану, Рейчел – по прямо противоположной причине. Эта двадцатишестилетняя красотка была достаточно распутна, чтобы заставить меня забыть былых застенчивых возлюбленных. Вызывающая красота новой возлюбленной залечила мои раны. Она прочла все, что я написал, и некоторые романы ей понравились.
Мы провели вместе одну ночь, потом другую и определили рамки наших отношений: будем видеться время от времени, уважать свободу друг друга и – главное – не станем ни в чем требовать отчета. Сделку предложил я, а Рейчел поспешила согласиться – хотела «соответствовать», боялась, что брошу, – хотя ситуация ей не нравилась. Время шло, она обживалась в роли моей подружки и выжидала удобного момента, чтобы предъявить на меня права. Рейчел очень польстила наша фотография в глянцевом журнале и заметка в колонке светских новостей, где ее назвали «новой возлюбленной модного писателя». Все это устроил Нэйтан, мой литературный агент, считавший, что образ писателя-романтика несовместим с сомнительной славой серийного соблазнителя. Одно время Нэйтан пытался объяснять мои ночные эскапады отчаянным поиском любви, называл меня ранимым идеалистом, которого вечно предают женщины, но мои похождения и загулы сводили на нет все эти усилия. Рейчел, по его мнению, была слишком молода для меня, но появилась очень вовремя и вполне годилась на роль подруги модного автора, с которой преданные читательницы могли бы себя идентифицировать.
– Когда ты уезжаешь? – спросила она, незаметно оглядываясь по сторонам.
– Через две недели. Три встречи с читателями в книжных магазинах в Вашингтоне.
– Люблю Вашингтон…
Она выдержала трехсекундную паузу, ожидая, что я позову ее присоединиться. По нашему уговору инициатива всегда должна была исходить от меня, но я брал Рейчел в поездку всего два или три раза – хотел чувствовать себя свободным. Она подозревала, что в турне я путаюсь с поклонницами, но делала вид, что ей все равно, хотя количество мероприятий, приуроченных к выходу нового романа, наводило на печальную мысль, что наша история близится к финалу.
Я проигнорировал последнее замечание моей подруги, глотнул «Quintessa»[12] и спросил:
– Понравилось? Это калифорнийское вино создала одна вдохновенная супружеская пара[13]. Потрясающая удача!
Рейчел поднесла бокал к губам и изобразила одобрение.
– Вино, и правда, отличное, но… я бы лучше выпила шампанского.
Улыбка выдала ее разочарование. Она едва заметно поморщилась и отвела взгляд, давая понять: «Ты мне неинтересен, ты виноват передо мной, ты черствый злой ублюдок, ты – обманщик!»
Женщины, подобные Рейчел, всегда дико меня раздражали, я терпеть не могу потакать желаниям и капризам томных красоток, которые считают, что весь мир – их вотчина и каждый мужчина должен кружить по их орбите, как Луна вокруг Земли. Но Рейчел помогала мне не слететь с катушек, и я закрывал глаза на недостатки. Мне нравились ее молодость, красота, элегантность и чувственность. Интеллектуального в наших отношениях было мало, но физически она меня очень привлекала.
– Смотри, там Норман Макколи! – воскликнула она.
В зал в сопровождении своего агента Роберта Салливана вошел мой главный конкурент.
Салливан заметил и «расстрелял» взглядом, а застенчивый Макколи, понуря голову, направился к дальнему столику. Роберт Салливан питал ко мне огромную, просто запредельную ненависть. Он считал, что я сбросил с трона его питомца, используя грязные приемчики. По мнению Салливана, я был жалким плагиатором – позаимствовал сюжеты, названия и даже обложки книг Макколи и «улучшил» их, сдобрив «аморальной эротической составляющей».
Забыв на время о своем протеже, Салливан ринулся ко мне, как разъяренный бык к матадору.
– Какого черта ты здесь забыл? – заорал он, брызжа слюной.
– Мне тоже очень приятно вас видеть, – съязвил я.
– Пришел помотать нам нервы? Ты прекрасно знаешь, что мы с Норманом устраиваем встречи именно в этом ресторане!
– Как и половина городских знаменитостей.
– Долго собираешься обезьянничать? – ехидно поинтересовался Салливан.
– Ну, к портному вашему я точно не пойду, никогда не любил профессорский стиль – вельветовый пиджак, ботинки на микропоре…
– Надо же, ты и шутить умеешь, а не только чужие идеи красть! Добавь юмора в свои романчики, может, станут повыразительней.
Мерзавец все-таки достал меня, и я решил не церемониться.
– Я пришел, чтобы приятно провести время в компании умопомрачительной красавицы, а твое присутствие портит мне все удовольствие. Так что вымести злобу на слабонервных.
– Думаешь, я злюсь?
Салливан перегнулся через стол и уставился на меня, скорчив зверскую рожу.
– Скоро узнаешь, на что я способен, если меня по-настоящему разозлить, – прошипел он сквозь зубы.
– Ты меня ужасно напугал… – поддразнил я, слегка удивившись угрозам.
Он выпрямился, кивнул Рейчел – то ли извинился, то ли попрощался – и вернулся к Норману Макколи.
– Ужасный человек! У меня от него кровь стынет, – пожаловалась моя спутница.
– Он просто болтает, давит на психику…
Я попытался успокоить Рейчел, но злоба, плескавшаяся в глазах Салливана, серьезно меня встревожила.
* * *Мы отправились ко мне, решив утешиться в койке, и вполне преуспели.
– Скажи мне, Сэм… что я для тебя значу? – спросила Рейчел, перекатившись на живот.
Я погладил ее по плечу и промолчал – в надежде, что она сменит тему.
– Подружка? Любовница? Или нечто большее? – не отставала она.
Отвертеться не удастся, понял я. Мы никогда не обсуждали наши отношения, но они длились достаточно долго, так что Рейчел имела законное право поинтересоваться.
– Ты красивая, свободная, суперсексуальная женщина.
«Неплохая попытка, приятель…»
– Я не о том спрашиваю. Кто я для тебя?
Нужно было срочно найти выход – приемлемый для эго Рейчел и безопасный для меня.
– Ты – объект моих фантазий, героиня моей последней чудесной истории, риф, за который я уцепился, чтобы не пойти ко дну…
– Брось свои писательские выкрутасы! – Рейчел засмеялась. – Слова красивые, но пустые.
– Не могу определить наши отношения, – сдался я. – Мне с тобой хорошо, о большем я не задумываюсь.
Рейчел сделала забавную гримаску, и я понял, что она решила временно ослабить хватку.
Что еще я мог ей сказать? Что не могу ответить на вопрос «Кто я для тебя?», потому что и про себя ничего не понимаю? Что в те моменты, когда я мыслю трезво, мне становится ясно, как далеко я ушел от себя настоящего? Что я ненавижу себя так сильно, что даже в зеркало стараюсь не смотреть? Что утратил способность любить и ей нет места в моей жизни?
– Поедешь со мной в Майами? – спросил я в порыве виноватой нежности. – Там у меня будет больше свободного времени.
Лицо Рейчел прояснилось. Она ответила мне благодарным взглядом, а я вдруг осознал, что сделанное предложение никак не связано с моими или ее чувствами. Я не выбирал Майами – все встречи назначала пресс-секретарь.
