Кэтрин Уэбб - Незаконнорожденная
– Бриджит, где она? – спросила девушка тихим голосом.
Сперва Бриджит не нашла что ответить, и они лишь обменялись тревожными взглядами. Потом она прокашлялась и сказала:
– Ступай в деревню и поспрашивай там.
– Утром было так скользко… И когда она ушла, еще даже не рассвело. Что, если она поскользнулась на льду и упала? Что, если с ней приключилась какая-нибудь беда?
– Тогда мы ее найдем и отругаем за безрассудство, – сухо сказала Бриджит. – Отправляйся в деревню.
Пташка побежала к мяснику, потом к булочнику и по дороге останавливалась везде, где только можно, чтобы возобновить поиски. Она прошлась вдоль реки и вдоль канала, и в ту и в другую сторону, каждый раз заходя все дальше, расспрашивая рыбаков, людей на баржах и даже бродяг. Потом она перешла через мост и постаралась узнать что-нибудь у мельника и у служителя, взимающего плату за проход через мост. Затем она постучалась в дверь дома, где жил священник, и осмотрела церковь. Наконец она набралась решимости и вошла в трактир, чего раньше никогда не делала одна, и принялась задавать вопросы хозяину, служанкам и проезжим, которые лакомились тушеным мясом с картошкой. К заходу солнца она уже не знала, куда еще можно пойти, кого еще спросить. «Она будет сидеть дома, на кухне, когда я вернусь. Ее задержало какое-нибудь незначительное происшествие, вот и все». Пташка вообразила себе Элис, сидящую у огня с чашкой горячего чая в руках и с вправленным вывихом лодыжки. Она представила эту картину так четко, что побежала к дому со всех ног, ворвалась, едва переводя дыхание, на кухню и не смогла понять, почему та погружена в темноту, огонь в очаге не горит, а Бриджит по-прежнему стоит у окна с побледневшим от страха лицом. Именно в этот момент земля покачнулась у нее под ногами, а весь мир вдруг показался невероятно хрупким. Ее затошнило. Она ощутила полную беспомощность, и ужас вонзился в ее сердце своими ледяными пальцами.
– Надо будет завтра, если она не объявится, послать весточку лорду Фоксу. Он уж догадается, что делать, – сказала Бриджит глухим голосом.
Спать в тот вечер они не легли и провели бессонную ночь, сидя в холодной кухне, пока снова не рассвело. Элис так и не появилась. Бриджит заплатила сыну их работника три фартинга за то, чтобы тот немедленно доставил письмо лично лорду Фоксу. Не прошло и получаса, как они вскочили со стульев, заслышав шум у ворот, полные вспыхнувшей надежды. Не успели они открыть дверь, как она сама распахнулась от сильного удара, и ворвавшийся человек встал у них на пути.
– Что такое… – начала было Бриджит, но тут же замолкла в изумлении.
– Мистер Аллейн? – выдохнула Пташка, все еще не в силах поверить, что это он.
– Где она? Где она? – проговорил Джонатан Аллейн, задыхаясь. Пошатываясь, он вошел в кухню и принялся ее оглядывать, как будто Элис могла прятаться под столом. На его руках были порезы и ранки, покрытые коркой грязи. – Элис! – выкрикнул он.
Тут им в нос ударил исходящий от него запах, который потряс их еще сильнее, чем его внезапное появление. Пташка зажала себе руками нос и рот.
– Святые да сохранят нас! От него пахнет, как от скотобойни! – воскликнула Бриджит.
По правде сказать, вонь, которая от него шла, была ужасна. В ней смешались запахи крови, гниения, пожарища, экскрементов и еще какой-то неведомой мерзости. Его одежда – красный армейский мундир и бриджи – была такой запачканной и оборванной, что в ней трудно было признать военную форму. Волосы были длинными и спутанными, лицо небритым. Он всегда отличался стройностью, но теперь его болезненная худоба бросалась в глаза. Тело под одеждой казалось лишенным плоти и состояло из одних костей, обтянутых кожей. Да и та, насколько они могли видеть под грязью и ссадинами, была отвратительного серовато-белесого цвета. Сквозь порванную на плече куртку виднелось что-то темное и грязное, источающее самое сильное зловоние.
Борясь с тошнотой, Пташка последовала за ним в гостиную.
– Элис! – выкрикнул он, стоя посреди пустой комнаты.
Пташка преградила ему путь и заставила остановиться.
– Мистер Аллейн! Как вы здесь оказались? Разве вы не на войне? И где Элис? Вы были с ней? – спросила она в отчаянии.
Джонатан посмотрел на нее и, кажется, не узнал. Его глаза блестели лихорадочным, диким огнем. Руки, что схватили ее за плечи, тряслись, но обладали нечеловеческой силой.
– Где она? Письмо, которое она написала… Этого не может быть. Я отказываюсь верить! Где она? – Голос его перешел из шепота в крик, с губ летели брызги слюны. Твердые пальцы еще глубже впились в ее тело.
– Мы не знаем, где она! А вам это известно? Вы ее видели? Что случилось? – пролепетала Пташка, давясь рыданиями, которые пришли нежданно и сдавили горло. – Вы нездоровы, мистер Аллейн… Пожалуйста…
Но Джонатан оттолкнул ее в сторону и продолжил поиски. Его жуткий запах повсюду следовал за ним, пока не заполнил все уголки дома. Когда наконец он вернулся на кухню, Пташка встала рядом с Бриджит плечом к плечу, напуганная и сбитая с толку.
– Я обязан ее найти. Мне нужно сказать ей… – пробормотал гость. Его язык заплетался и отказывался повиноваться. Звуки, которые издавал Джонатан, стали странными и бессвязными.
– У него лихорадка, – тихо произнесла Бриджит. – Мы не можем позволить ему уйти в таком состоянии.
При этих словах Джонатан резко повернул голову и свирепо взглянул на них.
– Кто вы? Куда подевалась Элис? Что вы с ней сделали? – взревел он.
Похоже, эти слова отняли у него последние силы. Джонатан взялся за рукоять сабли и попытался вытащить ее из ножен, но ему это не удалось, и он опустился на колени.
– Вы не можете меня здесь задержать, – прошептал он и потерял сознание.
Через несколько недель страх, что с Элис что-то случилось, перерос во всепоглощающее горе, в муку, порожденную неведением о том, что произошло. И тогда Пташке довелось увидеть Джонатана еще раз. Им с Бриджит велели покинуть фермерский дом в Батгемптоне, и Пташка стала служанкой у лорда Фокса. Ей хотелось быть ближе к Джонатану, поскольку тот стал последней ниточкой, связывающей ее с Элис. Она стремилась быть рядом с ним, потому что он мог организовать ее поиски. Пташка верила, что он встанет на защиту пропавшей и пресечет сплетни, которые о ней начали распространять, сделает хоть что-нибудь. А если бы Элис вернулась и обнаружила, что дом в Батгемптоне сдан внаем чужим людям, она сразу приехала бы в Бокс, – в этом Пташка не сомневалась. Она появилась бы здесь, чтобы найти Джонатана и лорда Фокса. Приехала бы к своей названой сестре. В течение долгого времени Джонатан лежал без сознания. Доктора то входили в его комнату, то выходили из нее. А потом еще много дней он никого не хотел видеть. Пташке пришлось ждать, не находя себе места от нетерпения. Когда она наконец проникла в его комнату, то увидела, что он сильно переменился. Жуткого запаха не было и в помине, его чисто вымыли и перевязали раны. Он мог ходить – она это видела. И все-таки Джонатан не вставал. Не ездил верхом. Не делал ничего.
Когда Пташка вошла в комнату, он, кажется, не счел ее появление неуместным. Если он и был удивлен тем, что она переместилась из его тайной жизни в Батгемптоне в повседневную жизнь в Боксе, то никак этого не проявил.
– Мистер Аллейн, почему вы ее не ищете? – прошептала Пташка.
С тех пор как пропала Элис, Пташка стала неуверенной в себе, потеряла свою смелость. Она уже не доверяла всему, что ее окружало. Не вызывало сомнений только одно: то, что Элис не могла покинуть ее по своей воле. И она ощущала страшное одиночество.
– В этом нет смысла, – ответил Джонатан хриплым голосом, не глядя на нее. На миг его губы пришли в движение, словно он хотел еще что-то сказать, но потом передумал. Джонатан нахмурился, его опухшие глаза погасли. – Она от меня ушла, – наконец произнес он.
– Как вы могли поверить в то, что о ней говорят? Как вы могли поверить, что у нее есть любовник и она с ним сбежала? Как вы могли!
– А почему бы и нет? – процедил он и покачал головой. – Она же написала мне письмо. Ах, если бы вспомнить! И дед, и мать – все говорят одно и то же. Да и Бриджит подтвердила…
– Что? Что вспомнить? И что подтвердила Бриджит?
Пташка почувствовала себя слабой и раздавленной. Сердце бешено заколотилось, и ей стало казаться, что оно вот-вот разлетится на куски. Она отказывалась верить в происходящее. Голова нестерпимо болела от потрясения и отчаяния.
– Она уехала с другим. Ее больше нет.
– Она никогда бы так не поступила! Вы это знаете. Мистер Аллейн, она вас любит! Она хочет стать вашей женой и никогда не желала ничего другого! И она стала моей названой сестрой… она бы нас никогда не бросила! Почему вы ее не ищете? Как вы можете им верить? Вы ведь знаете, что это неправда! Вы это знаете! – Она схватила его за руку, чтобы заставить поверить ее словам. – Ее кто-то похитил! Или она лежит где-нибудь раненая! Сделайте что-нибудь!
