Сара Райнер - Другой день, другая ночь

– Браво!

Вальс заканчивается, Карен восторженно аплодирует вместе с остальными зрителями и говорит Лу:

– Как я понимаю, сегодня мы уходим от традиционного бала в сторону современного, и каждый, кто любит танцевать, может принять участие. Видимо, позже представят все стили: любимый Лилли стрит-данс, брейк-данс и еще много чего.

– Не думаю, что мы всё выдержим. – Лу опускает взгляд на Фрэнки. – Давай извлечем максимальную пользу из спокойной части праздника.

Обычно Карен тоже нравится музыка понежнее. Но сегодня ей до лампочки: пусть никто ничего не репетировал и даже не знает, в каком стиле будет сейчас танцевать. Пусть дети уломают ее остаться до самой ночи, пусть вокруг будет столько шума, что муниципалитет наводнят жалобами. Так или иначе, здесь стоит быть до конца.

Они кругом обходят эстраду, и она вдруг замечает растянутый над головами баннер, обращенный лицом к набережной. Баннер блестит на солнце, и Карен прикрывает ладонью глаза, чтобы получше рассмотреть. Прочитав надпись, она не знает, плакать ей или смеяться:

«ПОСЛЕДНИЙ ТАНЕЦ – ЗА ЛИЛЛИ».

От автора

Меня часто спрашивают, основаны ли мои книги на личном опыте, и честным ответом будет: «Конечно, да». Это не значит, что мои книги автобиографичны. Ни в коей мере. Мой муж не умер в поезде, как Саймон в романе «Один момент, одно утро». И жизнь моя не похожа на жизнь героев этой истории – Карен, Эбби или Майкла. И все же я испытывала страх и депрессию, что и побудило меня написать эту книгу.

Поскольку проблемы психического расстройства объективно существуют и приносят чрезвычайно много страданий, я искренне считаю, что к душевному здоровью следует относиться так же серьезно, как к физическому. Чего по большому счету не происходит. Порой больным говорят просто взять себя в руки и встряхнуться. В некоторой степени так случается потому, что во многих случаях симптомы незаметны, однако также и по той причине, что большинству людей (в том числе и мне) тяжело разговаривать на эту тему. Однако повсюду обсуждается статистика, что «один из четверых страдает от того или иного душевного заболевания», которая замечательно иллюстрирует, насколько широко распространены эти проблемы. Тем не менее отношение к психическим болезням как к чему-то, чем вы либо болеете, либо нет, будто возводит стену между людьми, что упрощает некоторым задачу наглухо закрыть в этой стене дверь. В результате мы живем в мире, где не принято говорить о самоубийстве, где душевное расстройство считается постыдным и зазорным, где политики урезают бюджет на услуги по здравоохранению, а мы смотрим на это сквозь пальцы.

Наверное, целесообразнее будет относиться к душевному здоровью как к континууму – никто не может быть на 100 процентов здоровым или на 100 процентов больным, – я искренне считаю, что все мы подходим под это определение. Более того, душевное здоровье отдельного человека зависит от многих составляющих: от его возраста, физического здоровья, финансовых возможностей, семейного положения. Список можно продолжать до бесконечности, и для каждого из нас он будет своим, поэтому наше место в этом континууме будет разным в разные моменты времени.

Скажу иными словами: психически больными становятся обычные люди. Майкл, Эбби и Карен не плохие и не сумасшедшие. Они просто люди. Как и Джордж, Каллум, Лилли и все остальные. Они – люди в континууме и, я надеюсь, не сильно отличаются от нас с вами. И если рассказ о них поможет – пусть слегка – приподнять завесу, за которой прячется тема душевных расстройств, чтобы хотя бы немногие заговорили о ней посвободнее, а другие проявили чуть больше понимания, то проведенное мной за написанием этой конкретной книги время потрачено не зря.

Благодарности

В создании этого романа мне помогали многие люди. Я очень благодарна тем, кто делился своим опытом: Кэтрин Ньюэлл рассказала о любви своего сына Акселя к Авроре, местный флорист Иен Грэм помог понять, в чем заключается управление магазином, для меня было честью беседовать с Наташей Бевингтон, Кирстен Бикат и Саймоном Рэттенбери. Я пользовалась ценными сведениями, полученными от специалистов: детского психотерапевта Дилис Доус (моей мачехи), медсестры Роды Макклелланд, психиатра Сары Дейли, психотерапевта Лиз Бубез и персонала больницы Прайори в Брайтоне. Любые ошибки, касающиеся лечения, медикаментов или принятых правил (как в частных, так и в государственных клиниках), сделала я, а не они.

Я также очень благодарна агентам Вивьен Грин, Гайе Бэнкс и Люси Фосет из Sheil Land Associates. Подозреваю, многие считают, что все агенты занимаются только сделками: продают книги, сценарии и тому подобное издателям, кинокомпаниям и прочим. Тем не менее это лишь часть того, что сделали для этого романа Вивьен, Гайя и Люси; их вклад неоценим и в качестве любознательных читателей, мудрых критиков, помогших создать достойную издания рукопись.

Далее я должна поблагодарить своих друзей. Именно за чашкой кофе с Николой Оатэм мы впервые обсудили замысел, она и Зоуи Хэммел поддержали меня с самого начала. Крепко обнимаю великодушных людей, которые нашли время, чтобы прочитать рукопись до издания: Александра Эддисон, Никола Лоуит и Рэйчел Уильямсон разобрались с первым черновым текстом, затем Марк Доусон и Хэтти Гордон дали бесценные отзывы по второму, а Эмма Холл прошлась по третьему.

Также я должна выразить благодарность Франческе Мейн, редактору в издательстве Picador. Она очень внимательна к мелочам, однако в равной мере важной была ее оценка проработки персонажей и общего сюжета, что в колоссальной степени помогло отточить, отшлифовать эту книгу и придать ей силу.

Еще я хочу выразить признательность своему отцу. Его вклад был не в форме непосредственного отзыва, а, пожалуй, более глубинным. Моему папе Эрику Рейнеру почти девяносто лет, около пятидесяти из них он работал психоаналитиком, преданно служил своим пациентам и стремился сделать психотерапию более доступной для людей. Его огромный интерес к проблемам душевного здоровья передался и мне, и его влиянием пронизана каждая страница этого романа.

Как и со всеми моими книгами, я хочу сказать спасибо моей маме Мэри Рейнер за ее поддержку и мудрость. И, наконец, благодарю тебя, Том Бикат, мой муж. На протяжении всего процесса он слушал и давал советы. Он говорит, что не читает романов, однако перечитал «Другой день, другая ночь» большее число раз, чем, как я подозреваю, способен запомнить.

Зонтик в горошек

Раньше Эбби никогда всерьез не задумывалась о покупке зонта. Но оказалось, что в Манчестере дожди идут чаще, чем на западе, и даже в ясную погоду воздух наполняет густая влажность – настоящая катастрофа для прически.

Первая неделя учебы – либо пан, либо пропал, рассудила она. Надо завести кучу новых друзей, познакомиться с большим городом – очень важно с самого начала подавать правильные сигналы. И хотя с внешностью у людей, как правило, выбора нет, создать впечатление, что она следит за модой, ей вполне под силу. Но с курчавой от влажности головой этого не достичь, и на третий день пребывания вдали от родного дома Эбби купила свой первый зонтик.

Может, из-за того, что этот зонтик она купила не мимоходом, как все остальные, приобретенные позже, а специально ездила за ним в город. Или потому, что в какой-то мере он был отражением ее личности, сочетая в себе практичность (в сложенном виде он аккуратно умещался в ее сумочке) и легкомысленность (белый горошек на ярко-бирюзовом фоне). Так или иначе, Эбби не удалось найти такого идеального зонта, как тот, первый.

Пусть в то время она и не осознавала этого, но схожее желание уловить гармонию между разумом и чувствами заставило ее сделать выбор в пользу университета Манчестер Метрополитен. В нем она видела возможность совместить занятия искусством в уважаемом учебном заведении с новой и захватывающей светской жизнью. Посвящая будни учебе, шаг за шагом она поняла и приняла этот большой северный город и завела знакомства со студентами, чей жизненный опыт разительно отличался от ее собственного. Она также узнала, сколько бутылок темного пива нужно выпить, чтобы наутро болела голова (шесть), и безоговорочно приняла местных исполнителей инди.

Не будь у нее зонтика, такое безоговорочное принятие оказалось бы неоправданным. Наряду с джинсами-клеш, топиком и дутыми кроссовками неотъемлемым атрибутом всех фанаток инди были тщательно выпрямленные волосы. Только с такой прической Эбби могла заслужить уважение среди элиты, притягивающей внимание самого модного места в городе – старого паба «Бритонс», где давали концерты местные группы.

За три года учебы Эбби ни разу не потеряла свой зонтик в горошек. На рисовании с натуры и на лекциях по истории искусства зонт сушился в сторонке, однако после занятий она никогда не забывала его забрать и уложить в сумку вместе с альбомом и карандашами. И сколько бы она ни задерживалась допоздна в гостях или в клубе на танцполе, даже сквозь хмельной угар она всегда выуживала зонт из-под вороха пальто на кровати в спальне или отыскивала мятый и рваный жетон, чтобы забрать его из гардероба.