Э. Джеймс - Пятьдесят оттенков серого
Он гладит мои ягодицы, и кожа саднит от ласковых прикосновений, которые спускаются все ниже и ниже. Неожиданно он вставляет в меня два пальца, и я ахаю, хватая ртом воздух. Это новое насилие проясняет мой затуманенный мозг.
– Почувствуй меня. Посмотри, как твоему телу нравится то, что я делаю. Ты уже течешь, только для меня, – говорит он, и в его голосе слышится восхищение.
Кристиан то вводит в меня пальцы, то вытаскивает, все быстрее и быстрее.
Я мычу… нет, конечно, нет… вдруг он убирает руку… и я остаюсь со своим желанием.
– В следующий раз я заставлю тебя считать вслух. Где презерватив?
Он нащупывает презерватив, осторожно поднимает меня и укладывает лицом вниз. Слышу шорох расстегиваемой молнии и шелест рвущейся фольги. Кристиан стягивает мои штаны, осторожно ставит меня на колени и ласково гладит по саднящим ягодицам.
– Сейчас я тебя возьму. Можешь кончить, – шепчет он.
Что? Как будто у меня есть выбор.
И вот он уже внутри, быстро наполняет меня, и я не могу сдержать громкий стон. Кристиан входит резкими, сильными толчками, его тело задевает мой отшлепанный зад, который нестерпимо болит. Невыносимо острое ощущение – жгучее, стыдное и очень возбуждающее. Другие чувства приглушены или исчезли, я сосредоточена только на том, что делает со мной Кристиан, на знакомом, стремительно нарастающем напряжении в глубине живота. НЕТ… мое тело предает меня и взрывается сокрушительным оргазмом.
– О, Ана! – выкрикивает Кристиан и кончает, крепко схватив меня и не давая пошевелиться, пока он изливается. Потом, тяжело дыша, обессиленно падает рядом, притягивает меня к себе так, что я оказываюсь на нем, и зарывается лицом в мои волосы. – Ох, детка, – выдыхает он, – добро пожаловать в мой мир.
Мы лежим, жадно хватая воздух, и ждем, пока не замедлится дыхание. Кристиан нежно гладит мои волосы. Я вновь на его груди, но сейчас у меня нет сил, чтобы поднять руку и прикоснуться к нему. Вот это да… я до сих пор жива. У меня больше выдержки, чем я думала. Моя внутренняя богиня пребывает в прострации… ну, по крайней мере, ее не слышно. Кристиан глубоко вдыхает, нюхая мои волосы.
– Отлично, детка, – шепчет он с тихой радостью в голосе.
Его слова обволакивают меня как мягкое, пушистое полотенце из отеля «Хитман», и я радуюсь, что Кристиан доволен. Он тянет за бретельку моей майки.
– Неужели ты спишь в этом?
– Да, – сонно произношу я.
– Такая красавица должна ходить в шелках. Я поведу тебя по магазинам.
– Меня вполне устраивает моя одежда, – бормочу я, пытаясь возмутиться.
Он снова целует меня в голову.
– Посмотрим.
Мы лежим еще несколько минут, а может, часов, и я, похоже, дремлю.
– Мне нужно идти. – Кристиан нежно прикасается к моему лбу губами. – Как ты себя чувствуешь?
Какое-то время размышляю над его вопросом. У меня горят ягодицы, но, как ни странно, чувствую я себя прекрасно, правда, сил совсем не осталось. Неожиданное, довольно унизительное осознание. Ничего не понимаю.
– Хорошо, – шепчу я. Не хочу больше ничего говорить.
Кристиан встает.
– Где у вас ванная?
– По коридору налево.
Он поднимает с пола презерватив и выходит. Я с трудом встаю и надеваю треники. От прикосновения ткани кожа на заду слегка саднит. Меня смущает собственная реакция. Вспоминаю слова Кристиана – не помню, правда, когда точно он это сказал, – что после хорошей трепки мне сразу станет лучше. Как такое возможно? Хотя, как ни странно, он прав. Не скажу, что была в восторге от экзекуции, честно говоря, я по-прежнему готова на что угодно, лишь бы избежать боли, но сейчас… Я испытываю странное, однако приятное чувство удовлетворения и безопасности. Ничего не понимаю.
Заходит Кристиан. Мне неловко смотреть ему в глаза, и потому я разглядываю свои руки.
– Я нашел детское масло. Давай я смажу тебе ягодицы.
Что?
– Не надо, все нормально.
– Анастейша, – говорит он предупреждающим тоном.
Я хочу было закатить глаза, но вовремя останавливаюсь. Встаю лицом к кровати. Кристиан садится рядом и осторожно снимает с меня треники. В очередной раз. «Вверх-вниз, как трусы у шлюхи», – язвит мое подсознание. Мысленно посылаю его куда подальше. Кристиан выдавливает на ладонь немного детского масла и с бережной нежностью втирает его в мою кожу – надо же, какой универсальный продукт, годится и для смывки макияжа, и в качестве успокаивающего бальзама для отшлепанной задницы.
– Люблю к тебе прикасаться, – шепчет Кристиан, и я вынуждена признать, что мне тоже нравится, когда он меня трогает.
– Вот и все, – говорит он и натягивает на меня штаны.
Бросаю взгляд на часы. Половина одиннадцатого.
– Мне пора.
– Я тебя провожу.
По-прежнему не могу смотреть ему в лицо. Он берет меня за руку и ведет к входной двери. К счастью, Кейт еще нет дома. Должно быть, еще ужинает с родителями и Итаном. Я искренне радуюсь, что она не слышала, как меня наказывают.
– Разве тебе не нужно позвонить Тейлору? – спрашиваю я, отводя взгляд.
– Тейлор здесь с девяти часов. Посмотри на меня, – шепчет Кристиан.
Заставляю себя поднять на него глаза и натыкаюсь на изумленный взгляд.
– Ты не плакала, – тихо говорит Кристиан, затем хватает меня в охапку, яростно целует и шепчет в мои губы: – В воскресенье.
В его голосе слышится обещание, смешанное с угрозой. Я смотрю, как он идет по дорожке и садится в большую черную «Ауди». Он не оглядывается. Я закрываю дверь и беспомощно стою в гостиной квартиры, где мне осталось провести всего две ночи. Почти четыре года я жила здесь счастливо… но сейчас, впервые в жизни, мне неуютно и плохо наедине с собой. Может, я слишком далеко ушла от себя настоящей? За моим внешним спокойствием скрывается море слез. Ирония в том, что я даже не могу сесть и как следует выплакаться. Приходится стоять. Уже поздно, но я решаю позвонить маме.
– Милая, как ты? Как прошла выпускная церемония? – радостно говорит она в трубку, и ее голос действует на меня как бальзам.
– Извини, что звоню так поздно, – шепчу я.
Мама замолкает.
– Ана, что случилось? – спрашивает она серьезным тоном.
– Ничего, мамочка, мне просто захотелось тебя услышать.
Какое-то время она молчит.
– Ана, что с тобой? Расскажи мне.
Голос мамы ласковый и успокаивающий, и я знаю, что она искренне за меня волнуется. Из глаз брызгают непрошеные слезы. Я столько плакала за последние несколько дней!
– Ана, прошу тебя, – говорит мама с беспокойством, которое словно отражает мою боль.
– Ах, мама, это все из-за мужчины.
– Что он с тобой сделал?
Ее тревога становится осязаемой.
– Дело не в этом.
Хотя, честно говоря, именно в этом… Вот дерьмо. Не хочу ее расстраивать, просто мне нужно, чтобы кто-то побыл сильным за меня.
– Ана, пожалуйста, ты меня пугаешь.
Делаю глубокий вдох.
– Я вроде как влюбилась, но мы такие разные, что я не уверена, стоит ли нам быть вместе.
– Ох, милая, как бы я хотела быть рядом! Прости, что пропустила выпускную церемонию. Наконец-то ты влюбилась! Девочка моя, с мужчинами очень сложно! Они принадлежат к другому биологическому виду. Ты давно с ним знакома?
Кристиан точно принадлежит к другому виду… он вообще с другой планеты.
– Примерно три недели.
– Всего ничего! Как можно узнать человека за такое короткое время? Не бери в голову, просто не подпускай его к себе до тех пор, пока не поймешь, что он тебя достоин.
Ух ты… я впечатлена, что мама попала в точку, вот только ее совет несколько запоздал. Достоин ли он меня? Интересный подход. Я всегда сомневалась, достойна ли я его.
– Милая, у тебя грустный голос. Приезжай к нам. Я ужасно по тебе скучаю. Боб тоже будет рад тебя видеть. Ты сможешь взглянуть на вещи под другим углом. Тебе просто необходим отдых, ведь ты столько работала.
Соблазнительное предложение! Сбежать в Джорджию к солнцу и коктейлям. К маминому чувству юмора… ее любящим рукам.
– В понедельник у меня два собеседования в Сиэтле.
– О, прекрасные новости.
Дверь открывается, и входит Кейт. Она улыбается, но, увидев, что я плакала, сразу же мрачнеет.
– Мам, мне пора. Я подумаю, может, и приеду. Спасибо.
– Милая, не относись к мужчинам всерьез, ты еще так молода. Живи в свое удовольствие.
– Да, мама. Я тебя люблю.
– И я тебя очень люблю, Ана. Береги себя.
Я кладу трубку и оказываюсь лицом к лицу с Кэтрин Кавана, которая смотрит на меня свирепым взглядом.
– Что, этот неприлично богатый мудак снова тебя обидел?
– Нет… вроде того… э-э-э… да.
– Пошли его подальше. С тех пор, как ты его встретила, ты буквально сама не своя. Никогда тебя такой не видела.
Черно-белый мир Кэтрин Кавана прост и ясен. В нем нет таинственных, расплывчатых и неуловимых оттенков серого. Добро пожаловать в мой мир.
– Садись, давай поговорим, выпьем вина… О, да вы пили шампанское! – Кейт исследует бутылку. – И весьма неплохое.
