Шэн Кэи - Сестрички с Севера

Наступил ноябрь, стало прохладнее, пришла пора надевать тонкие шерстяные свитера. В это время Цянь Сяохун стала почему-то быстро уставать, временами у нее кружилась голова. Для юной девушки это ненормально. Цянь Сяохун заподозрила, что у нее малокровие, но анализы этот диагноз не подтвердили. Она не могла понять, когда же болезнь дала первые ростки. В голову лезли всякие глупости. Может, это рак? Или СПИД? Она умирает? Внезапно она растеряла весь свой оптимизм и отчаялась, испытывала к себе жалость, чего отродясь не бывало.

Осень закончилась, зима, словно таившаяся в организме болезнь, все медлила и не начиналась.

Севернее Гуандуна, наверное, уже свистит северный ветер.

В выходной у Цянь Сяохун внезапно начал потеть лоб, сбилось дыхание, но потом все пришло в норму. Тогда она сходила на рынок, где торговали фруктами, принесла целый мешок яблок, помыла и принялась есть, ленясь даже срезать кожуру99. Вгрызаясь в яблоки, она снова увидела на потолке те потеки в форме лица англичанина и вспомнила, как в тот день Ляо Чжэнху признался ей в любви. На яблоках после укусов оставались следы крови, поскольку у нее кровоточили десны. Наверное, не хватает витаминов. Аппетита не было, поэтому Цянь Сяохун выкинула большую часть яблок.

Они с Ли Сыцзян давно не виделись. После прошлой встречи, когда они с Очкариком приходили в больницу, только раз общались по телефону. Искренность и преданность Очкарика перекликались со спокойствием и застенчивостью Ли Сыцзян, так что между ними не должно было быть никаких размолвок. Она не знала, как там поживают две хрюшки У Ин и А-Син. У Ин пошла работать в частную контору, а А-Син помог Ли Сюэвэнь открыть книжный магазин, так что обе девушки перестали торговать лицом за стойкой регистрации, общаться с Цянь Сяохун стали меньше и, естественно, отдалились. Цянь Сяохун хотела съездить в отель, благо это недалеко, всего-то полчаса на автобусе, но не было сил подняться с постели, и в итоге она уснула. Она совершенно точно засыпала на своей широкой удобной кровати, вдыхая ароматы цветов рапса, слыша жужжание пчел, а проснулась на незнакомой узкой койке, в окружении голых стен и рядом с качающимся простеньким шкафом.

Часть десятая

ОБРАЗЕЦ ЧИСТОТЫ

Весна наступила, словно ночной прилив, невозмутимо нахлынув и быстро слизав все последствия зимы. Не особо чувствительные люди в этом городе, где времена года мало чем отличались друг от друга, и не ощутили прихода весны. Многие вели столь невнятную жизнь, что смена времен года их особо не касалась. Два типа людей остро ощущали приход весны: во-первых, это одинокие состоятельные женщины, которые следили за модой и тратили массу денег на тряпки, а во-вторых, бездомные бродяги. Но у двух этих категорий восприятие было разным: первые ощущали приход весны только кожей, вторые же чувствовали душой, первые превращали это восприятие в жизненный настрой, а для вторых это становилось основой выживания.

Весна – это еще и время, когда все живые существа растут, совокупляются и бешено размножаются, поэтому основная кампания по ограничению рождаемости разворачивалась именно весной, и в этом был определенный резон. Тем, кто забеременел вопреки ограничениям, нужно было всем без исключения делать аборт. После двух детей всем проводили стерилизацию, причем кому-то одному из супругов, можно мужчине, можно женщине. Обычно перевязывали трубы женщинам, но если по причине болезни перевязка труб была невозможна, то мужчинам уже не удавалось избежать операции и приходилось ложиться под нож. Несмотря на весь размах кампании, некоторые люди прятались и рожали третьего, а то и четвертого ребенка, упорствуя до тех пор, пока не родится мальчик100, после чего с улыбкой от уха до уха ждали, когда же врач возьмется за скальпель. Мужской член – вот предел мечтаний, гордость живущих, неуклонная революция, а когда он вырастает, то начинает приносить женщинам удовольствие и беды.

Этой весной Чжу Дачан вместе со своей смуглой женой-преподавательницей пришел в больницу. Ему повезло: супруга за раз родила трех сыновей, а вот супруге Чжу Дачана не повезло: она за раз родила троих, а потом ей должны были перевязывать трубы. Однако судьба все же не до конца отвернулась от нее – у нее оказалась какая-то болезнь, при которой противопоказана подобная операция. Жена Чжу Дачана ощутила, что после темной полосы бывает светлая, и небо внезапно посветлело.

Чжу Дачан спрашивал:

– А можно мы просто больше не будем рожать? У меня уже трое. Даже если бы премию дали, мы бы все равно не стали еще одного заводить.

Но здесь не было речи о сочувствии, раз надо стерилизовать, значит, надо. Это политика.

Жена Чжу Дачана отдыхала, сыновья уснули, Чжу Дачан выскользнул из пропахшей молоком палаты, вышел прогуляться и оказался на лужайке перед больницей. Золотые и красные бананы пышной роскошью напоминали наряд новобрачной.

Внезапно он кое о чем вспомнил. Как-то давно Цянь Сяохун по телефону сказала, что теперь работает в больнице, он за нее порадовался, но забыл, в какой конкретно больнице, и не знал, удачно ли у нее все складывается. Он испытывал сожаление. Нужно было больше заботиться об этой юной приезжей девушке, несмотря на то что обещал жене не общаться с Цянь Сяохун, чтобы не вызывать ревности, он немного по ней тосковал. С первой встречи, когда он увидел бедняжку в пункте для задержанных нелегалов, Чжу Дачана не покидало чувство, что перед лицом могучей реальности Цянь Сяохун слишком слаба. В Шэньчжэне много таких хрупких и наивных девочек, непонятно, как они буду преодолевать трудности и смотреть в лицо жизни.

Чжу Дачан брел вокруг лужайки, а когда поднял глаза, то увидел, как из одного из больничных окон высунулась чья-то голова, затем показалась рука и начала энергично махать. Чжу Дачан огляделся по сторонам, рассудил, что женщина в окне машет явно ему, и только тут понял, что она очень напоминает Цянь Сяохун, просто очень.

Оказалось, что это и была Цянь Сяохун.

– Братец Чжу, а я как раз собиралась тебя искать. У тебя тройняшки, по больнице новости разнеслись, все вам завидуют. – Цянь Сяохун налетела на него, как порыв ветра. – Я тоже очень рада за вас, – добавила она.

– Потом хлопот не оберешься! – Грудь Чжу Дачана переполняли разные чувства.

Про некоторые конкретные «хлопоты» ему неловко было рассказывать. Когда мужчине предстоит лечь под нож, это так же унизительно, как внезапно стать импотентом. Хотя врачи неоднократно заявляли, что операция не повлияет на сексуальные возможности и сексуальную жизнь, кто ж им поверит? Цянь Сяохун тоже неловко было спрашивать об этом. В присутствии Чжу Дачана ей оставалось лишь казаться спокойной и разумной, другими словами, она выглядела напряженной. Это странное, необъяснимое явление. Они встретились по прошествии нескольких лет, чтобы поздороваться, переброситься парой фраз и разойтись, а потом грустить друг по другу еще много лет, а то и всю жизнь. Однако грусть закончилась с приходом осени и оставила после себя послевкусие комедии.

– У тебя… все неплохо… хорошая работа… если возникнут трудности… я тебе помогу… – заплетающимся языком произнес Чжу Дачан.

– У меня все очень хорошо. Правда. Я о тебе не забывала ни на минуту.

– Через два дня обещают тайфун. Закрывай окна, лучше оставаться в помещении, не выходить на улицу.

– Знаю.

– Тебе нужно свидетельство о временном проживании?

– Нет. Больница обо всем позаботилась.

– Если что – обращайся.

– Хорошо. Ты слышал про убийство сотрудницы отеля «Цяньшань» по имени Чжу Лие? Есть ли какие-то подвижки?

– Слышал об этом деле, но вроде никаких зацепок.

– Похоже, безнадежно. Эх!

– Ты лучше о себе беспокойся, а не о других.

– Ты тоже. Всего доброго.

Осенью Чжу Дачан снова пришел в больницу. Из коридора были видны две фигуры по ту сторону экрана. Чжу Дачан присел перед Чэнь Фанъюань, которая должна была осмотреть его и поставить диагноз.

– Встаньте. Снимите брюки, – велела Чэнь Фанъюань торжественно и властно.

Еще весной ему сделали стерилизацию, но не так давно жена снова забеременела. Прежде чем обвинять жену в измене и сомневаться, уж не пророс ли красный абрикос через стену101, Чжу Дачан решил для начала провериться. При мысли о том, что в его теле, возможно, все еще существуют партизанские революционные отряды, Чжу Дачан даже возликовал. Однако если выяснится, что вся армия разбита, возникнет серьезная проблема и его прекрасный брак столкнется с серьезными испытаниями.

Чжу Дачан подчинялся командам Чэнь Фанъюань и, затаив дыхание, позволил ей проводить все манипуляции.

– Нет проблем в сексуальном плане?

Чжу Дачан хотел было сказать, что нет, но при этом чувствовал, что проблемы все же есть, а потому просто уклонился от ответа. В этот момент за ширму внезапно вошла еще одна женщина-врач, явно по какому-то срочному делу.