Май Цзя - Заговор
– К тому же, – предупредил я ее, – вы тоже не можете продолжать всегда оставаться не замужем.
– Как так? – Она смотрела на меня.
– Если вам и правда нравится Чжан Гоцин, то нельзя оказывать ему такую помощь.
– Вы хотите сказать, что надо сделать так, чтобы он сначала развелся, а потом женился на мне?
– Да.
– Это нереально! И невозможно! Я хорошо его знаю. Заставить его развестись – это все равно что лишить его жизни. Он не настолько смел, да и не должен этого делать, это не его судьба.
– Раз так, то вы не можете ему помогать.
Она поинтересовалась, почему это. Я ответил, что сейчас у нее есть все условия и организация уже подбирает ей хорошего мужа, а если сделать так, как она хочет, то это будет равно афишированию ее связи с Чжаном и отрицательно скажется на поиске мужа для нее. Короче говоря, я считал, что ее не должна заботить судьба Чжан Гоцина, не потому что не может, а потому что этого не следует делать. Если она влезет в это, то шила в мешке не утаишь и для нее это будет один лишь только вред и никакой пользы.
То, что я говорил, было истинной правдой. Она глубоко задумалась, но в итоге ее решение все-таки разочаровало меня.
– Я обещала Чжан Гоцину и не могу нарушить слова. К тому же кого интересуют наши отношения? Ведь он все равно не может стать моим мужем. А если бы смог, то мы очень скоро развелись бы.
– Что значит, кого интересует? Всех мужчин интересует!
– Ну, тогда я всю жизнь проживу одна.
– Наша организация сейчас усиленно вам ищет мужа, но нужно и ваше содействие. Не надо предавать огласке ваши дела с Чжаном!
– Можно скрыть на время, но не навсегда. Ладно, давайте не будем напрасно тратить время, я все равно буду следить за ходом дела Чжан Гоцина. А что касается остального, то пусть будет так, как суждено! У меня нет ни ума, ни терпения, сделав какой-то маленький шаг, продумывать на восемь поколений вперед. Сейчас я ни о чем не думаю, кроме как о том, чтобы помочь Чжану. Во-первых, я ему обещала, а во-вторых, вы же прекрасно знаете Чжана, он кристально честный человек, честнее не бывает. Если я ему не помогу, на кого тогда он сможет положиться? Сможет он со своей честностью решить проблему? А если ее не решить, то будет ли он счастлив всю оставшуюся жизнь? Поэтому я точно буду продолжать вмешиваться в его дело. И если вы отстранитесь, то я найду того, кто поможет.
Она так сказала, что мне оставалось только согласиться и помочь. Я знал, что если я этого не сделаю, то найдется тот, кто сделает, а это значит, что я обижу ее, сам же напрошусь на неприятности. В то время кто из руководителей не хотел встретиться с ней? Каждый хотел! Она вполне могла воспользоваться случаем и подать рапорт вышестоящему начальству. Для нее это было незначительным делом, а для меня – делом, которое могло изменить судьбу. Есть такая поговорка: «Одно слово стоит девяти священных треножников». Что она означает? В то время таким и было слово Хуан Ии – ее слова имели большой вес. Я не был настолько глуп, чтобы сильно обижать ее, ведь она с легкостью могла навредить мне. Поэтому, видя, с каким упорством она хочет помочь Чжану, да еще просит одновременно решить и дело Вана, я предпочел помочь ей реализовать «самый лучший» вариант, для чего специально съездил в штаб-квартиру и сразу решил оба дела одновременно.
По правде говоря, начальство в то время крайне серьезно рассматривало любые ее просьбы и стремилось по возможности удовлетворять их. К примеру, дела Чжан Гоцина и Вана могли быть решены внутри организации; если она попросила бы за них обоих, то проблема была бы решена, не было ничего сложного.
28Наше подразделение 701 было закрытой организацией, именно из-за этого не было контактов с внешним миром и все новости вмиг разлетались по всем отделам. Так, Чжан Гочин и начальник Ван – не было никого, кто не знал бы их. И когда Хуан Ии спасла их обоих, это стало новостью номер один, в мгновение ока об этом узнали все. Таким образом, если бы жена Чжан Гоцина вернулась и заново обосновалась в подразделении 701, то, так как и у стен есть уши, рано или поздно «дело, задуманное у восточного окна, было бы раскрыто»50, тайное стало бы явным. Поэтому, чтобы сохранить «секретность», мы организовали для жены Чжана работу в поселковой народной больнице, все так же в качестве медсестры. Ван больше не вернулся в тренировочный центр, вероятно, он полагал, что для него это «потеря лица», и предпочел уехать в далекие края – в один из самых периферийных отделов нашего подразделения.
После того как жена Чжана вернулась, ее тень постоянно преследовала меня: я боялся, что она узнает всю правду и устроит большой скандал. От сотрудников больницы я слышал, что она – женщина сварливая. В народе говорят, что на земле существует два самых отвратительных типа людей: сварливая женщина и подобострастный мужчина. Я и правда опасался, что, если до нее дойдут сведения об истинном положении дел, она так разойдется, что жизни не будет никому, это повлияет на репутацию Хуан Ии и отразится на дешифровальной работе. На работу некоторых людей если что-то оказывает влияние, то и ладно, не страшно, по крайней мере можно не бояться, но когда дело касается Хуан Ии, то тут я боюсь. Она сейчас занимает пост начальника отдела, она главный человек, организующий всю работу по взлому кодов, и еще она является образцом для всего подразделения 701. Если что-то случится, то это отразится на всех, поэтому ее защита была приоритетной. Если говорить о защите, то безопасность, здоровье, питание – все это было легко. Сложность представляла жена Чжан Гоцина, ведь, узнав правду, она закатила бы скандал.
Прошел один месяц…
Прошел второй месяц…
От жены Чжан Гоцина не было слышно ничего – никаких неблагоприятных известий. То есть то, чего я боялся, не произошло. И если что и досаждало мне, так это то, что поиски мужа для Хуан Ии продвинулись не слишком далеко. Легко сказать, что можно найти подходящего для ее нынешнего статуса человека, но на самом деле мужчин подходящего возраста было немного, а уж людей соответствующего культурного уровня и уверенных в себе – и того меньше.
Почему нужен был человек, уверенный в себе? Потому что те, кого я встречал до этого, поначалу были полны энтузиазма, но, увидев, какая Хуан Ии красавица, да еще услышав про ее заслуги, быстро сникали, как будто чувствовали свое неизбежное поражение, и предпочитали заранее сдаться. Потом появился один – командир полка соседней военной части. Казалось, он отвечает обоим условиям. Переговоры шли более месяца, потом они встречались три раза, но четвертого не последовало. Наш человек отправился спросить о причине. Командир полка ответил, что у этой женщины совершенно отсутствует самоуважение, они и встречались-то всего три раза, еще ничего не было понятно про их отношения, как вдруг она сама полезла к нему обниматься, да еще и средь бела дня! На что это вообще похоже? Судя по всему, его напугала раскованность Хуан Ии. Был еще один человек, которым Хуан Ии заинтересовалась, – университетский профессор из провинциального центра. Несколько лет назад его причислили к правым, и поэтому жена с ним развелась. Возраст у него с Хуан Ии был примерно одинаковый, профессор также какое-то время учился за границей, у них было немало общего, их влекло друг к другу, казалось, что это была любовь с первого взгляда. Профессору нельзя было отказать в смелости, он уже во вторую встречу остался у Хуан Ии на ночь. Так прошло несколько недель, Хуан Ии пришла ко мне со словами: «Он тот, кто нужен!» И попросила нас оформить их отношения.
А в результате в процессе оформления их отношения пришлось прекратить.
Оказалось, что отец профессора был гоминьдановским чиновником высокого уровня, еще у него было семь или восемь братьев и сестер, часть из которых жила на Тайване, часть – в Гонконге, а остальные – в Америке. А у нас в подразделении 701 в целях сохранения секретности запрещалось заключать браки с людьми, у которых были родственники за границей. Это правило в нашей системе было обязательным, как закон, и никто не смел им пренебрегать. Даже глава штаб-квартиры, не говоря уж о нас всех. Так на браке Хуан Ии был поставлен крест.
Насколько мне было известно, в течение полугода до возвращения жены Чжан Гоцина у Хуан Ии практически не было никаких контактов с ним. Но потом, непонятно, по какой причине, может быть, потому что поиски мужа были не слишком успешны, они снова начали встречаться. Однажды я своими глазами видел, как Чжан Гоцин под утро выходил из квартиры Хуан Ии, и перепугался до полусмерти, предчувствуя беду. Я подумал, что все мы живем в одном дворе, и если так будет продолжаться, рано или поздно правда выйдет наружу. Поэтому я лично отправился к главе поселка и попросил местное правительство помочь и выделить жене Чжан Гоцина комнату при больнице. Тогда их семья обоснуется в поселке и жене Чжана не придется ездить к нам в ущелье, они будут разделены, и вероятность прокола будет намного ниже. Большую часть времени Чжан будет после работы возвращаться из ущелья домой, но иногда станет оставаться на ночь у Хуан Ии. Ради этого я несколько раз наведывался к ним домой, а заодно сказал жене Чжана, что у него сейчас важное задание, поэтому иногда ему придется задерживаться на работе на всю ночь, она должна оказать ему поддержку и тому подобное. Одним словом, для того чтобы помочь им сохранить тайну их отношений, мне пришлось использовать свою смекалку и власть, совершить немало абсурдных вещей. В каком-то смысле все подразделение 701 превратилось в их пособников. Честно говоря, об их связи знали даже собаки в нашем ущелье, только жена Чжан Гоцина ни о чем не догадывалась. Значит, слухи сдерживались крепко. Это было немыслимо и стало возможным только благодаря тому, что все понимали без слов, что надо делать, и активно подыгрывали.
