Габриэль Маркес - История похищения
Президент Гавирия всегда настаивал на том, чтобы вооруженные силы не предпринимали попыток освободить заложников без предварительной договоренности с их родственниками. Однако на политической кухне много судачили о том, что между президентом и генералом Масой существуют серьезные разногласия по данному поводу. Вильямисар решил подстраховаться.
– Хочу сразу предупредить: я против силовых операций, – сказал он генералу Масе. – Дайте мне гарантию, что их не будет. А если вдруг возникнут идеи на эту тему, то вы обязательно посоветуетесь со мной.
Маса Маркес согласился. А в конце долгого, весьма информативного разговора приказал поставить телефон Вильямисара на прослушивание: на случай если вдруг похитители попытаются связаться с ним ночью.
В тот же вечер Рафаэль Пардо сообщил Вильямисару, что президент назначил его посредником между правительством и родственниками заложниц. Соответственно только он уполномочен делать официальные заявления по поводу происходящего. Оба понимали, что похищение Марухи – хитрый ход наркомафии, которая рассчитывает надавить на правительство через сестру Марухи Глорию Пачон. И решили не строить больше домыслов, а перейти к действиям.
Колумбия не подозревала о том, какое важное место она занимает в мировом наркотрафике, пока наркобароны не вошли в большую политику через заднюю дверь: сперва приобретая все большее могущество благодаря коррупции, а затем решив напрямую удовлетворить свои политические амбиции. В 1982 году Пабло Эскобар предпринял попытку внедриться в движение Луиса Карлоса Галана, но тот вычеркнул его из партийных списков и разоблачил во время пятитысячной демонстрации в Медельине. Эскобар, правда, все равно вошел в палату представителей, заняв освободившуюся вакансию в крайнем крыле правящей либеральной партии. Но обиды не забыл и развязал против государства смертельную войну. Особенно ненавистно было ему движение «Новый либерализм». Представитель этого движения Родриго Лара Бонилья, назначенный министром юстиции в правление Белисарио Бетанкура, был застрелен на улице Боготы наемным убийцей-мотоциклистом. Его преемника Энрике Парехо киллер преследовал аж до Будапешта и там все-таки выстрелил в него в упор, но убить не смог. 18 августа 1989 года Луис Карлос Галан, которого охраняли восемнадцать телохранителей, был расстрелян из автомата на площади городка Соача, в десяти километрах от президентского дворца.
В основном война была развязана из-за того, что наркоторговцы страшно боялись экстрадиции в Соединенные Штаты Америки, где их судили бы за преступления, совершенные на американской территории, и дали бы гигантские тюремные сроки. Так, колумбийского наркоторговца Карлоса Лейдера, выданного в США в 1987 году, посадили на сто тридцать лет! Экстрадиция стала возможной благодаря договору, заключенному в правление Хулио Сесара Турбая, впервые разрешившего выдачу колумбийских граждан другим государствам. Президент Белисарио Бетанкур прибегнул к экстрадиции нескольких преступников после убийства Лары Бонильо. Наркомафия пришла в ужас от того, что у Америки такие длинные руки, и сообразила, что надежнее Колумбии для нее места нет, лучше скрываться в собственной стране, чем за рубежом. Юмор ситуации заключался в том, что для спасения собственной шкуры бандитам приходилось искать помощи у государства. Они и попытались ее получить не мытьем, так катаньем: с одной стороны, устроили беспощадный террор, нападая на всех без разбору, а с другой – заявили о своей готовности сдаться правосудию, вернуть в страну капиталы и вложить их в национальную экономику, лишь бы избежать экстрадиции в США. А надо сказать, что наркобароны уже представляли собой вполне реальную, хотя и теневую власть. В народе их прозвали Невыдаванцами, а девизом для них служили слова Эскобара: «Лучше могила в Колумбии, чем камера в Америке».
Бетанкур вступил в войну с наркомафией. Его преемник Вирхилио Барко вел ее еще более ожесточенно. Вот какой была ситуация, когда в 1989 году Сесар Гавирия, руководивший избирательной кампанией Луиса Карлоса Галана, стал кандидатом в президенты после его гибели. В ходе своей избирательной кампании Гавирия защищал принцип экстрадиции как совершенно необходимый механизм укрепления законности и объявил о своей готовности применить новаторскую стратегию в борьбе с наркоторговлей. Идея была проста: те, кто отдастся в руки правосудия и сознается в преступлениях (хотя бы в некоторых!), взамен получат возможность отсиживать срок на родине. Однако Невыдаванцы остались не удовлетворены формулировкой указа. Эскобар требовал через адвокатов безусловного отказа от экстрадиции и настаивал на том, чтобы признание вины и выдача сообщников не были обязательными. Кроме того, Эскобар добивался гарантий безопасности как для заключенных в тюрьме, так и для их родственников и приверженцев на свободе. Пытаясь террором и одновременно переговорами выкрутить руки правительству, он устроил целую серию похищений журналистов. За два месяца были похищены восемь человек. Так что исчезновение Марухи и Беатрис, судя по всему, являлось очередным витком зловещей эскалации насилия.
Вильямисар почувствовал это сразу, едва увидев пробитый пулей автомобиль. А чуть позже, когда в дом хлынул народ, он уже не сомневался, что именно от него, от его усилий теперь зависит жизнь жены и сестры. Эскобар еще откровеннее, чем раньше, бросил вызов лично ему. Это была дуэль, от которой Вильямисар не мог уклониться.
Вообще-то его уже могло и не быть в живых. В 1985 году, когда никаких законов против наркомафии еще не было, а при объявлении чрезвычайного положения издавались лишь отдельные, разрозненные декреты, Вильямисар, будучи членом парламента, добился принятия Положения о наркотических препаратах. Позднее Луис Карлос Галан подсказал ему, как воспрепятствовать принятию проекта закона, который дружки Эскобара пытались протащить через парламент, чтобы действующее соглашение об экстрадиции стало нелегитимным. Таким образом, Вильямисар подписал себе смертный приговор. 22 октября 1986 года два киллера в спортивных костюмах притворялись, что занимаются физкультурой перед его домом. И когда Альберто садился в автомобиль, выпустили в него две автоматные очереди. Он чудом уцелел. Одного из бандитов убила полиция, а его сообщников арестовали и через пару лет выпустили на свободу. Заказчик остался безнаказанным, но в том, кто он такой, этот заказчик, сомнений не было.
Галан уговорил Вильямисара на время покинуть Колумбию, и Альберто назначили послом в Индонезию. Через год его пребывания там американские спецслужбы поймали в Сингапуре колумбийского киллера, направлявшегося в Джакарту. Правда, цель его поездки так и осталась неясной, однако удалось установить, что в Штатах он считался умершим: свидетельство о смерти оказалось поддельным.
В тот вечер, когда похитили Маруху и Беатрис, в доме Вильямисара яблоку негде было упасть. Пришло много политиков, члены правительства, родственники похищенных. Владелица художественного салона и близкая подруга четы Вильямисаров, Асенет Веласкес – она живет в квартире над ними, – была за хозяйку. Не хватало только музыки, чтобы столпотворение в доме Альберто выглядело как обычная вечеринка в конце рабочей недели. Это неизбежно: если в Колумбии собирается больше шести человек, то, кто бы они ни были и в какое бы время ни собрались, это всегда заканчивается весельем и танцами.
К тому времени разбросанную по миру родню уже оповестили о случившемся. Алехандра, дочь Марухи от первого брака, находилась на далеком полуострове Гуахира, в городе Майкао и как раз доедала свой ужин в ресторане, когда Хавьер Айала сообщил о похищении. Алехандра вела популярную телепередачу «Угол зрения», выходившую по средам, и приехала накануне, намереваясь взять несколько интервью. Она побежала в отель, чтобы связаться с семьей, но домашний телефон был занят. Благодаря счастливому совпадению пару дней назад, в среду, она интервьюировала психиатра, который занимался лечением психических расстройств, вызванных пребыванием в тюрьме строгого режима. Услышав в Майкао известие о похищении, она подумала, что такая терапия может быть полезна и для заложниц, и вернулась в Боготу, собираясь поскорее воплотить свою идею в жизнь.
Глорию Пачон, сестру Марухи, представлявшую в те годы Колумбию в ЮНЕСКО, Вильямисар разбудил в два часа ночи по телефону словами: «У меня ужасные новости». Хуана, дочка Марухи, проводившая каникулы в Париже, спала в соседней комнате и узнала о трагедии буквально через пару минут. Николас, двадцатисемилетний музыкант и композитор, проснулся от телефонного звонка в Нью-Йорке.
В два часа ночи доктор Герреро и его сын Габриэль отправились к сенатору Диего Монтанье Куэльяру, председателю Патриотического союза, образованного при Компартии, и члену группы Почетных граждан, которую создали для переговоров между правительством и похитителями Альваро Диего Монтойи. Сенатор выглядел усталым и подавленным. О похищении он узнал из вечернего выпуска новостей, и на него это подействовало угнетающе. Герреро просил лишь об одном: чтобы Диего выступил посредником в переговорах с Пабло Эскобаром и убедил отпустить Беатрис, а взамен предлагал взять в заложники себя. Монтанья Куэльяр ответил в типичной для него манере:
