Майя Илиш - Комната кукол

Я не понимала, сколько мы уже прошли. Я ни за что не сказала бы этого Люси, но она действительно меня задерживала, очень уж медленно она шла, но сейчас я не должна была думать о себе. Я радовалась, что она рядом. Дорожка вилась среди деревьев. Тот, кто разбивал этот парк, прекрасно разбирался в своем деле, а его заказчик был человеком терпеливым и предпочитал кружить по территории имения, любуясь живописными видами, а не ехать по прямой от ворот ко входу в дом.

Люси пожала плечами.

– Ночью все выглядит иначе, – прошептала она. – Но, по-моему, скоро мы дойдем до дома кучера.

– Кучер ночует там?

Я ни разу не видела его за ужином, но раз он жил так далеко от поместья, то, наверное, просто хотел, чтобы его оставили в покое. Еще во время моего прибытия он показался мне немного странным, а поскольку именно он возил Руфуса в Лондон и обратно, иногда среди ночи, то, вероятно, понимал, что творится в имении. Значит, нам сто`ит держаться от него подальше. Вскоре из-за деревьев действительно показался дом, и я заметила, что на верхнем этаже горит свет. Я остановилась. Если кучер уже проснулся и собирался идти на конюшню, следует поостеречься. И вообще, если конюшня рядом… у лошадей слух намного лучше, чем у людей. Вдруг они нас услышат и забеспокоятся? Нас сразу же поймают.

– А жена у кучера есть?

– Его зовут Доджсон… Или Ходжсон. И жены у него нет. А что?

Я указала на освещенное окно:

– По-моему, там кто-то ходит.

Лучше бы я этого не говорила. Люси вцепилась в мою руку, точно нас уже поймали.

– Нет, это же прекрасно, – поспешно успокоила ее я. – Раз он ходит наверху, то он не в конюшне. И оттуда он нас не заметит. – Я говорила так, будто сама в это верила. – Мы прокрадемся мимо дома и быстро доберемся до ворот. Ничего плохого не случится.

Затаив дыхание, мы пригнулись и, не спуская глаз с освещенного окна, обошли дом. Я не знала, открыто окно или нет, но внутри явно кто-то ходил, а кто это мог быть, если не кучер? Напряженно прислушиваясь, мы крались как воры. Миновав дом, я вздохнула с облегчением. Действительно, с нами ничего не случилось. А серебристая дорожка вскоре закончится…

Так и произошло. Она подвела нас прямо к стене.

Вначале я подумала, что мы заблудились. И что светящаяся дорожка, по которой я шла в темноте, мне только привиделась. Или это был морок – точно огромная улитка проползла здесь, оставив склизкий след, а я приняла его за дорогу из имения, которая на самом деле находилась где-то левее, и я ее не видела, как и Люси. Как бы то ни было, мы уперлись в стену, высокую, опутанную вьющимися розами. Я осторожно вытянула руку и нащупала каменную кладку, листья и шипы. Розы источали сладкий, нежный аромат, точно насмехавшийся над нами. Ворот я не видела – ни прохода, ни дверцы.

– Что это? Почему тут нет ворот? – спросила Люси.

– Не знаю.

Я провела подошвой по земле – под ногами был гравий, мне не померещилось. Я бы заметила, если бы мы шли по траве или по земле. На всякий случай я спросила:

– Ты тоже думаешь, что мы шли по дорожке, а не по лужайке, верно?

Люси молча кивнула.

– Ну хорошо. Главное – не трусить. Это стена, допустим, но где-то же есть ворота. Мы найдем выход, – утешила ее я.

Все это было очень странно и досадно, но, в целом, я могла бы предвидеть что-то подобное. Мне вспомнилась история с лабиринтом, куда я не могла найти вход и все же сумела пробраться внутрь, потому что Алан видел то, чего не видела я. Теперь же мне предстояло смотреть вместо Люси, и я не могла поддаться мо`року. Первым делом я попыталась пройти сквозь стену – если поверить в то, что тут должны быть ворота, может быть, это сработает? Но я просто уткнулась лицом в розы, и ощущение было, надо сказать, не из приятных.

После этого я провела ладонью по стене. Меня кололи шипы, я чувствовала толстые ветки. Эту стену не могли построить неделю назад, и розы тут не вчера выросли. Меня это немного пугало – не из-за того, что тут появилась стена, а из-за непредвиденных проблем с побегом из Холлихока.

Если бы не розы, я могла бы забраться на стену и помочь Люси, но когда я попыталась очистить участок стены, у меня ничего не вышло. Растение точно вцепилось в камень и не собиралось поддаваться. Я могла сорвать пару листов или цветов, но от этого перелезть через стену легче не станет. Выбора не было – пришлось идти вдоль стены, в темноте, держась за руки и чувствуя нарастающий страх. Небо над нашей головой уже начало сереть. Вскоре настанет утро, наше отсутствие заметят, и мы останемся перед этой стеной, как Гензель и Гретель, которым не суждено выбраться из леса.

– Давай вернемся, пожалуйста! – взмолилась Люси. – Мы не выберемся отсюда, а так, может быть, нам удастся избежать неприятностей.

– Поздно, – ответила я. – Мы не можем вернуться. И я не собираюсь сдаваться только потому, что путь нам преграждает какая-то дурацкая стена.

Я раздраженно пнула стену, но той было все равно. Это был не мо`рок, стена оказалась настоящей, и она точно насмехалась надо мной.

Итак, мы пошли дальше, постоянно оглядываясь, не гонится ли кто-то за нами, но когда наши преследователи действительно появились, ни я, ни Люси их не заметили. Я услышала тихий шорох, какой-то треск, но когда повернулась, то никого не увидела. Меня это испугало – я знала, что нельзя верить своим глазам.

– Осторожнее, – шепнула я Люси, – мне кажется…

И тут я поняла, что Люси нет со мной. Только что я держала ее за руку, отпустила на мгновение, а когда повернулась, то рядом уже никого не было. Моя подруга исчезла, я не видела ее и не слышала. Я осталась одна, хотя все равно чувствовала, что за мной кто-то наблюдает. И снова послышался тот же треск, прямо у меня за спиной…

Я замерла, пытаясь понять, что только что произошло, когда что-то коснулось моей руки – и чьи-то ледяные пальцы потянулись к моему лицу… Ужас вернул меня к жизни, я развернулась, бросилась бежать… но не успела. Мне еще почудилось, что где-то вдалеке, на лужайке, стоит Руфус и спокойно смотрит на меня, но все вокруг померкло, и я чувствовала только запах какого-то цветка, сладковатый, соблазнительный, пьянящий. Этот запах одурманил меня, и, хотя я попыталась задержать дыхание, мир погас и больше я ничего не помнила.

Очнувшись, я чувствовала себя совсем не так, как после обморока в Комнате кукол. Я не лежала, а сидела, мои глаза были открыты, и я не спала – но мое сознание дремало. Я не знала, что случилось до этого, но каким-то образом я оказалась здесь. Сидела на своем месте в столовой, и вновь на мне было белое платье. Что случилось с платьем Эвелин и кто меня переодел? Я ничего не помнила, совсем ничего. Я знала только, что сижу за столом, а с другой стороны, в восьми метрах, сидят Руфус, Вайолет и Бланш и смотрят на меня так, будто знают, что я пришла в себя и могу оправдываться – или выслушивать их упреки. Даже на таком расстоянии я видела, что они злятся. Особенно Бланш смотрела на меня с возмущением, такой злой я ее еще не видела.

– Это был глупый поступок, девочка, очень глупый, – тихо произнес Руфус, и я услышала угрозу в его голосе. Ему даже не пришлось кричать на меня. – Одно дело – пытаться сбежать. Собственно, я рассчитывал, что ты решишься на это, и, как видишь, мы приняли необходимые меры предосторожности. Удивительно, как долго ты сдерживалась. Но совсем другое дело – твое глупое стремление общаться со слугами… Зачем тебе нужно было забирать с собой эту девочку? Ты хоть понимаешь, что натворила?

Я прикусила губу, пытаясь подобрать слова. Во рту ощущался какой-то странный привкус, который я не могла описать, – он чем-то напоминал запах незнакомых цветов, одурманивших меня ночью, но теперь он был резким и неприятным, и чем больше внимания я на него обращала, тем сильнее меня подташнивало. Но сейчас мне нужно было думать, что же сказать Молинье и тщательно взвешивать слова. Изображать из себя послушную, примерную девочку было уже поздно. Время сбросить маски.

– Я не хотела оставлять ее здесь, после того как выяснила, кто вы.

– Вот как? – вежливо осведомился он. Похоже, он все же собирался сохранить лицо. – И что же ты рассказала малышке? Все?

Я покачала головой:

– Сказала только, что ей нужно бежать со мной. И что здесь живут плохие люди.

Руфус кивнул.

– Я ожидал чего-то подобного. – Он улыбнулся. – Итак, ты сделала своей сообщницей ни в чем не повинную посудомойку, которая теперь знает слишком много, чтобы вернуться к прежней жизни… или вообще к жизни.

Я почувствовала, как кровь отлила от лица. Люси! Если они что-то сотворили с ней… или собираются сотворить… На мгновение я замерла от ужаса, а затем во мне вспыхнула ярость. Я вскочила на ноги, не зная, что собираюсь сделать с Руфусом, – но я должна была защитить Люси. Это я виновата в том, что с ней случилось. Далеко уйти мне не удалось: Вайолет сделала какой-то жест рукой, улыбнулась – и меня вдавило обратно в стул. Мои руки, ноги и грудь точно опутала невидимая железная цепь, и я больше не могла двигаться.