Митч Элбом - Телефонный звонок с небес

– А вы с мамой…

– Что? Ты хотел спросить, пойдем ли мы на шоу?

– Это у них так называется?

– Ты бы сам как это назвал?

– Пожалуй, так бы и назвал. Шоу.

– Твоей матери любопытно. Вроде хочет пойти.

– Не хочу, чтобы и он становился зрителем этого безумия. – Салли вздохнул и кивнул на Джулза.

– Не волнуйся. Он останется дома, со мной. Я так думаю: если небесам захочется с нами поговорить, мы их услышим и дома.

Салли хмыкнул, вспомнив, от кого унаследовал свой цинизм.

– А мне надо на работу, – сказал он, поправляя шерстяную шапочку.

– Неужто сегодня кто-то работает?

– Как видишь. Надо заехать за чеком в похоронное бюро.

– К Дэвидсону с сынками?

– Угу.

– Веселенькое местечко.

– Ты там кого-нибудь знаешь? Расскажи. Один владелец чего стоит. Такое ощущение, что говоришь с дворецким Ларчем[13].

– Это ты про Сэма?

– При чем тут Сэм? – не понял Салли.

– Владельца зовут Сэм. Сэм Дэвидсон. Он никак не тянет на Ларча. Маленький, толстенький.

– Я говорил про Хораса. – Салли удивленно моргал.

– А-а. Нет, тот парень не владелец, а директор. Он купил долю в похоронном бизнесе, и Сэм отправился на покой.

Салли смотрел на отца. До сих пор он считал Хораса владельцем.

– А когда Хорас купил долю?

– Где-то года два назад. Я до сих пор не знаю, все ли у него дома. Приехать в Колдуотер, чтобы управлять похоронным бюро? Тут поневоле будешь чесать в затылке.

– Значит, Хорас – приезжий?

– Конечно. Я помню всех, с кем рос. А этот откуда-то прибыл. Вот только зачем?

Салли оглянулся на крепенького снеговика, и ему показалось, что тот подмигивает крендельковым глазом.

– Поеду я, – сказал Салли отцу.

Утром Кэтрин помолилась, затем занималась макияжем. Услышав, что в кухне появилась Эми, Кэтрин запахнула халат и пошла туда.

– Доброе утро, Эми.

– Доброе утро, Кэтрин. Как ты себя чувствуешь?

– Нервничаю.

– Я тебя понимаю.

В руках у подруги Эми увидела розовый мобильник.

– Давай я приготовлю тебе завтрак, – предложила Кэтрин.

– Побереги силы.

– Говорят, завтрак…

– Важнее обеда и ужина, – перебила ее Эми.

– Да. Пожалуй, я с этим согласна.

– Я не могу позволить себе лишние калории. – Эми улыбнулась. – Толстяки в этой профессии не задерживаются.

– По-моему, ты никогда не растолстеешь.

– Месяц спокойной жизни, и ты меня не узнаешь.

Обе засмеялись.

– Знаешь, когда…

В дверь позвонили.

Кэтрин посмотрела на часы. Ее лицо помрачнело.

– Они же собирались приехать к десяти. А сейчас всего двадцать минут десятого!

– Оставь это мне, – предложила Эми. – Я сама с ними разберусь.

– Ты серьезно?

– Конечно. Одевайся и не высовывай носа.

Кэтрин убежала в спальню. Эми вышла и открыла дверь. На крыльце стояли трое.

– Что вам угодно? – холодно спросила она.

– Мы с телевидения.

– Кэтрин еще не готова.

– Нам велели приехать пораньше, привезти Кэтрин. Потом, надо еще раз ее телефон проверить.

– Она будет готова к десяти.

Телевизионщики переглядывались. Все они были молодыми темноволосыми парнями в куртках с эмблемами их телеканалов. За их спинами, вдоль Ганингем-стрит стояли машины с аналогичными логотипами. «Очевидец» с Седьмого канала, Четвертый местный, Шестой. Кучка операторов, будто взвод стрелков, наводили камеры на дом Кэтрин. Эми вдруг почувствовала, что от собственной жизни ее отделяет миллион миль.

– Она что, не может в темпе собраться? – удивленно спросил один из парней. – Чем раньше, тем лучше. Сами знаете, сколько шумихи вокруг этого шоу.

– Простите, а почему Кэтрин должна подстраиваться под вас? – Эми скрестила руки на груди. – Ее просили быть готовой к десяти. К десяти она и будет готова. И нечего ее торопить. Кэтрин не электронное устройство. Она человек.

Все трое как-то странно шевелили губами. Эми даже показалось, что они проглотили язык.

– Послушайте, это не вы делали первые репортажи? – вдруг спросил кто-то.

– Это она, – подхватил другой. – Эми Пенн. «Горячие новости на Девятом». Я смотрел все ваши выпуски.

– По условиям шоу, Кэтрин не имеет права контактировать с другими каналами.

– Мы получили эксклюзивные права…

– Вы обговорили это с Лэнсом?

– Вы знаете, сколько денег они вбухали…

– Это нарушение…

– Вы должны…

Эми захлопнула дверь.

«Бьюик» Салли полз на черепашьей скорости. Снег и скопление машин. Никто в Колдуотере такого еще не видел. До многих кварталов снегоуборочная техника не добралась, и снегу там было по колено. Выхлопные трубы машин и автобусов выбрасывали белые ядовитые облачка, везя паломников к футбольному полю. Сейчас туда можно было куда быстрее дойти пешком.

Когда Салли приехал в похоронное бюро, его часы показывали половину двенадцатого. До начала шоу оставалось полтора часа. Он выскочил из машины, побежал к крыльцу, как вдруг поскользнулся на обледенелой дорожке и упал лицом прямо в снег. В отличие от Джулза, мокрая и холодная масса на физиономии не приводила его в восторг. Он неуклюже встал, отряхнулся и уже медленнее побрел к крыльцу.

Внутри было пусто. Как всегда, играла негромкая музыка. Салли только сейчас увидел, что его куртка и брюки намокли от снега. Завернув за угол, он почти столкнулся с Марией. Та была в пальто.

– Здравствуйте… мистер Хардинг. Что это с вами?

– Поскользнулся на вашей дорожке.

– У вас все лицо красное. Надеюсь, вы не поранились?

Мария подала ему несколько бумажных платков.

– Спасибо, Мария. А где Хорас?

– Боже мой, это какой-то рок. Вы опять его не застали. – (Салли шумно выдохнул.) – Могу лишь сказать, что сегодня он не уехал на ланч.

– Тогда где он? Отправился на стадион, шоу смотреть?

– На стадион собираюсь я. Еще немного – и ушла бы. Честно говоря, не знаю, где сейчас Хорас.

– Он вам не сказал?

– По пятницам он мне этого не говорит.

– Почему?

– Хорас по пятницам не работает.

Салли сглотнул с таким трудом, будто в глотке застряло страусиное яйцо.

– Пятница у него всегда выходной? – почти шепотом спросил он.

– Пожалуй, с конца лета. Или с начала осени.

«Пятницы. Все эти звонки – они тоже происходят по пятницам».

– Мария, мне нужно вас кое о чем спросить. Возможно, мой вопрос покажется вам странным и даже диким.

– Хорошо, спрашивайте, – с опаской ответила она.

– Когда Хорас начал работать в похоронном бюро?

– На этот вопрос я отвечу без запинки: это был апрель прошлого года. У моей внучки день рождения в апреле.

Апрель прошлого года? Спустя месяц после катастрофы с самолетом?

– А из каких краев его занесло в Колдуотер?

– Откуда-то из Вирджинии. Он не очень распространялся об этом… Да вы и сами знаете почему.

– Нет, не знаю, иначе не спрашивал бы.

– Военные – люди скрытные.

– А кто вам рассказал, что я был военным?

– Хорас. Я думала, он это узнал от вас.

Салли еще раз сглотнул.

– Интересно, а чем занимался Хорас, будучи военным?

– Я не решалась спрашивать его о таких вещах. Но однажды случайно услышала его разговор с мистером Дэвидсоном. Они говорили про какое-то место в Вирджинии. Форт… форт… Второе слово забыла.

– Форт-Бельвуар?

– Да. Видите, какой вы умница? А вам откуда это знакомо?

Салли отер вспотевший лоб. Форт-Бельвуар был средоточием армейской электронной разведки. В числе прочего, там занимались подслушиванием и перехватом телефонных разговоров.

– Мне надо идти. – Мария посмотрела на часы и покачала головой. – Мы с дочкой договорились встретиться на стадионе.

– Хорошо. Еще один вопрос.

– Только один.

– Помните, вы рассказывали, что тщательно записываете свои разговоры с родными умерших, а потом по этим материалам составляете некрологи?

– Ну да. Я так привыкла.

– Хорас… видел ваши записи?

– А почему вы спрашиваете? – Мария оторопела.

– Он их видел? – резко повторил вопрос Салли.

– Н-наверное. – Испуганная женщина даже попятилась. – Я же их не запираю. Но ему незачем копаться в моих записках.

– Почему?

– Потому что он тоже присутствует на всех этих встречах.

– Что-о?

– У него такой принцип. Он всегда встречается с родственниками. Говорит с каждым. И у него есть номера всех газет с некрологами.

Последние слова Марии вернули Салли в сентябрь. Он вспомнил свою первую встречу с Хорасом. «Прощальная церемония была просто великолепна». Хорас не только встречался с родственниками покойных – он присутствовал на церемониях прощания и на похоронах. Он читал все некрологи. Он знал все о родных Ника Джозефа, Рут Рафферти, Робби Селлерса.

И о Жизели тоже.

– Где он живет? – спросил Салли, надвигаясь на Марию.

– Мистер Хардинг, вы меня пугаете!

– Я спрашиваю, где он живет?

– Зачем…

– Прошу вас, – сквозь стиснутые зубы произнес Салли. – Мне очень нужно знать… где… он… живет.