Яков Томский - Отель, портье и три ноги под кроватью
Например. К разговору о телефонных кодах. Один из самых замечательных инструментов в моем арсенале – разместить клиента в определенный номер на двенадцатом этаже. Чем же он так страшен? С виду – ничем: нормальный по всем параметрам номер. Тем не менее, если я поселю вас в комнате 1212, ваш телефон не умолкнет из-за звонков тех, кто «не туда попал». Почему? На удивление многие постояльцы не в курсе, что для звонка из отеля нужно набрать цифру выхода. Обычно, чтобы сделать вызов, нужно сначала нажать «9» и только потом – номер, местный или международный. Таким образом, весь день и, поверьте, всю ночь идиоты, рассредоточенные по всему зданию, снимают трубку телефона и пытаются набрать прямой номер, начиная с 1 (212)[36]. Что бы они ни нажали после этого, неважно, потому что они уже набрали номер 1212, и тот, кто живет в нем, снимает трубку в три часа ночи и слышит, как какой-то пьяный постоялец жмет дальше на кнопки и говорит:
– Алло? Алло? Кто это?
– Который час? Почему вы мне звоните? Кто это?
– Я хотел бы заказать курицу по-сычуаньски, пожалуйста. Простите? Это Happy Family Palace[37]?
И так весь день и всю ночь.
Уже на втором году работы я изобрел «бомбу-ключ», которая тут же стала хитом. Кому-то – например, посыльному – она иногда требовалась.
– Эй, Томми, – говорил Трей, отводя меня в сторону от стойки. – Дай этому чуваку ключ-бомбу. Он сказал про таксиста расистское ругательство. Мне не хотелось бы услышать такое еще раз.
– Хорошо, Трей-Трей.
Я нарезаю ключи для бомбы немного не так, как остальные. Вновь прибывающий гость должен получить то, что называется «первоначальным ключом»: при первом контакте с замком он сбрасывает блокировку дверей, отключая все предыдущие ключи. Гости, похоже, думают, что эти замки – суперкомпьютеры, подключенные к беспроводной сети, и поэтому, если во время расчета на рецепции они понимают, что что-то забыли в сейфе, то спрашивают меня, будут ли работать их ключи. Я заверяю их, что будут. Затем гости указывают на то, что я их уже выписал. Но, боже мой, ключи все равно будут работать, пока не прекратят действовать автоматически в определенную дату и время (назначенные автоматически при регистрации и установленные на пятнадцать ноль-ноль дня отъезда). Ключи перестанут работать, когда закончится их срок действия или если в замок вставят новый «первоначальный ключ».
Поэтому, дорогие гости, если вы соберетесь продлить свое пребывание, даже если стойка регистрации забудет сообщить вам об этом (а мы забудем), да, вам нужны будут новые ключи. (Приветствую вас, люди у стойки, я только что сказал одну из наших тайн!)
И НЕТ, на ключах нет вашей личной информации, данных кредитной карты, номера паспорта и возраста ваших детей. Кто пустил такой слух, не знаю. Зачем, черт возьми, нам записывать личную информацию на одноразовый ключ-карту?
Но вернемся к ключу-бомбе. Если я хотел, то мог даже не программировать ваши ключи, а просто вручить вам любой старый набор и отправить вас в бой. Замок номера откажется вас впустить, а потом вы перетащите свои чемоданы вниз, чтобы получить новые ключи, которые я мог опять не запрограммировать правильно – я проводил карточку через программирующее устройство, но записывал туда, например, только пользование фитнес-клубом. Вы в момент запаритесь – вот почему ключ-бомба так замечательна. Я всего лишь вырезаю один «первоначальный ключ», а затем начинаю все сначала и вырезаю второй такой же. Оба они рабочие. Вы вставляете в замок один из них – загорается зеленый, и, пока вы пользуетесь первым ключом, все будет хорошо. Но велика вероятность, что в какой-то момент вы перепутаете карточки и сунете в замок второй ключ; тогда этот дурацкий агрегат сочтет первый ключ старым и недействительным. Без сомнения, рано или поздно дверь будет заблокирована, вы будете яростно всовывать свой первый ключ в слот, борясь с этим проклятым красным светом – или, может быть, желтым (какая хрен разница). Вот он, ключ-бомба. Считаете, дело во мне? Ничего подобного. Дело в том, что вы сказали своей девятилетней дочери заткнуться, резко сорвав рюкзачок с ее плеча передо мной при регистрации. А вы и не в курсе.
Кроме того, я знаю, что электронные шторы в номере 3204 не работают, и там по утрам слишком солнечно. Хорошего вам сна.
Недавно я позвонил Перри, и он пересказал мне историю, услышанную от посыльного из другого отеля. Среди карательных методов есть один – наисильнейший и безупречный. Например, такой:
– Так у этого ублюдка было четырнадцать сумок. Гонял меня три раза, вверх-вниз, вверх-вниз. Ну, я ж не против, в смысле, этот чувак один из самых крутых спортсменов на свете, не говоря уже о том, что он в кино снимается. Чуваку хорошо платят, а я тут как тут, подставил карман, чтобы поймать струйки этого потока. Так я ставлю его последнюю сумку на ковер, вытираю пот со лба, и этот парень жмет мне руку, пустую, просто дружеское рукопожатие и улыбка. Улыбка дятла из диснеевского мультика, я чуть не взбесился. Он закрыл передо мной дверь. Я слышал, он славился своей скупостью, но не верил, особенно после того, как я так поработал. Так, блин, я же не мог пропустить, как он вышел из фойе, и знал, что он будет выступать на стадионе «Супердом» следующие четыре часа. Поэтому я пошел обратно в его номер, открыл дверь и вошел в ванную. Он уже распаковал вещи, выложил весь багаж, и я хотел уже сделать пару движений его зубной щеткой в своей заднице… когда меня осенило. Бум. Ну, у парня есть парфюм, и он им пользуется. Так я открутил крышку, вылил немного из флакона в раковину и наполнил его доверху. Своей мочой. Цвет подошел идеально. Немножко встряхнул флакончик, брызнул пару раз для проверки. И ушел. Как же мне было приятно, когда я увидел, как он выходит через фойе, собираясь на какую-то вечеринку, весь такой элегантный и пахнущий мочой посыльного. Профессиональные спортсмены, приятель. Жадные уроды.
Будьте осторожны и остерегайтесь сотрудников без бейджа. Они что-то задумали и не хотят, чтобы кто-то узнал их имя.
* * *Легко представить себе, как в этом городе поток раздражения, который немного отступил в Новом Орлеане, стал быстро превращаться в штормовую волну. Я получал выговоры за злоупотребление отгулами (их я заслужил), но, кроме того, меня по-прежнему атаковали вредные постояльцы.
К тому же Тремблей внедрил замечательную новую политику. В гостиничном бизнесе принято дарить любимому сотруднику бутылку вина или ликера – это традиция. Бутылку приносят на торжественный ужин. Дорогой напиток дарят на день рождения. Также принято преподносить бутылку сотруднику рецепции, который всегда предоставляет вам апгрейд и ни разу не намекнул, что знает, как часто вы изменяете жене. Или, может быть, мы вспомнили, что вы провели у нас свой медовый месяц три года назад, и устроили вам праздник в годовщину. Это заслуживает бутылки белого, а? Но в отелях есть общее правило: нельзя выносить из здания спиртное, которое здесь продается. Было бы слишком просто, знаете ли, взять кочующую бутылку из-за кулис и показать ее охранникам со словами: «Это мое, подарила пара из номера 912». Такому подарку будет трудно выбраться за двери отеля вместе с работником и попасть к нему в печень. Если я получаю бутылку «Джека Дэниелса» (который у нас тоже продается), то кладу виски в пакет, заворачиваю в свитер, который кладу в другой пакет, затем насыпаю сверху грязные черные носки, и все это запихиваю в рюкзак. Я стараюсь проскочить мимо охраны так быстро, будто мой последний автобус уходит через пять минут. Даже если меня остановят, чтобы заглянуть в сумку (а охранники должны делать это всегда), они не будут копаться в моих грязных носках. Они кивнут и скажут:
– Убирайся отсюда. И постирай свои носки.
– Я как раз собирался, босс.
Но из-за бутылки вина не стоит разрабатывать операцию вроде «Побега из Шоушенка». При богатом выборе спиртного почти не бывает совпадений подарка с ассортиментом отеля. Не говоря уже о том, что сомелье любят заказывать и откупоривать старинные бутылки по полтыщи баксов, а не уродливые цилиндры «Йеллоу Тейл», один из которых как-то оставил мне постоялец. Бутылку с вином мы показываем нашему непосредственному начальнику, и он или она выдает вам «красный ярлык» с подписью директора по безопасности. Можно протащить мимо охраны даже 50-дюймовый телевизор с плоским экраном, если на нем красный ярлык.
По-видимому, политика в «Бельвью» изменилась, хотя никаких официальных документов не всплыло. И я выяснил это потому, что Кайла была в подсобке. Плакала. Эта девушка никогда и ни из-за кого не плачет. Она, скорее, вырвет обидчику волосы и выцарапает глаза. Но сейчас она стояла в комнате для хранения багажа, прислонившись к графику дежурств, и горько рыдала. Она даже не закрывала лицо руками, не скрывала полностью разрушенный макияж, размазанные румяна и тушь для ресниц и абсолютное отчаяние.
– Крошка, в чем дело? Кайла?
