Лия Флеминг - Девушка под сенью оливы
– Прежде чем начнешь бинтовать раны, советую хлопнуть пару рюмочек самой, – с серьезным лицом порекомендовал ей Дуг. – И по завершении этой процедуры еще две рюмочки сверху!
– Куда, на рану? – наивно поинтересовалась у него Пенни, не поняв поначалу его мрачной шутки.
– Себе в утробу! – огрызнулся доктор и, увидев ее ошарашенное лицо, рассвирепел еще больше: – И не строй, пожалуйста, из себя пай-девочку! Я сам слышал, как ты виртуозно ругалась на греческом. Интересно, где это ты набралась таких выражений?
– О, на фронте быстро учишься всему. На албанской границе я узнала много новых слов. Очень много!
Какое счастье, подумала Пенни, что мать не видит ее такой, какая она сейчас. У нее загрубела не только кожа на лице и на руках – ее речь стала такой же грубой и неухоженной. Куда подевались изысканные манеры? И что осталось в ней от бывшей дебютантки, которую мать вполне искренне надеялась пристроить за какого-нибудь титулованного аристократа? Сейчас в свободное время она носится по лагерю в шортах, не обращая внимания на восхищенные возгласы своих больных. Пусть себе свистят от восторга сколько их душе угодно. Раз они в состоянии заметить, что у нее стройные длинные ноги, значит, дела пошли на поправку.
Следующий день прошел спокойно: их больше не обстреливали. Воспользовавшись передышкой, они успели похоронить умерших, а потом стали собирать все более или менее ценное, что осталось от их госпиталя после последнего налета. Белье отправили в стирку в ближайшую деревню, а крестьяне принесли им оттуда горы апельсинов. Они старательно делали вид, что ничего страшного не происходит, дескать все нормально, но все громче, все слышнее становилась ружейная перестрелка. Значит, бои за полоску суши, связывающую город с аэропортом, возобновились с новой силой. И они должны сидеть тихо-тихо, словно мыши. Ведь в госпитале полно тяжелых пациентов. Если они подвергнутся нападению, то всем этим раненым самостоятельно не спастись.
Пенни уже успела привязаться к своим больным и относилась к ним с той звериной нежностью, с какой тигрица пестует своих детенышей. И защищать их она тоже готова была как тигрица. Наверное, такое же чувство испытывала ее мать по отношению к дочерям. Во всяком случае, хотя бы к Эффи, старшей из них.
Все чаще в госпиталь стали заглядывать и местные жители. Многим из них тоже понадобилась медицинская помощь. Крестьяне расплачивались за услуги овощами, фруктами, несли корзины лимонов и апельсинов. Но разве одними апельсинами накормишь несколько сотен раненых? А продовольственные запасы были уже на исходе.
– Хотела бы я знать правду – что там происходит на самом деле? – задумчиво обронила Пенни, глядя в звездное небо. В конце смены они с Дугом позволили себе немного расслабиться: выжали сок из апельсинов, капнули в него ракии. И получился напиток, ничуть не уступающий самым лучшим маркам шампанского.
– На самом деле все очень хреново! Скоро немцы будут здесь. Но никакого сопротивления мы им оказывать не станем. Никаких ружей, касок и стрельбы. Наше спасение – в безусловном и полном соблюдении нейтралитета.
Один из санитаров, стоявших поблизости, услышав последние слова, возмутился:
– Ну уж нет! Я им так просто не дамся! Сам уйду на тот свет, но и их прихвачу с собой!
– За такие разговорчики я тебя сам сейчас пристрелю, прямо на месте! – взревел Форсит. – Или твоя дурья башка не понимает, что одного выстрела с нашей стороны достаточно, чтобы стереть госпиталь с лица земли? А так у бедняг есть хоть какой-то шанс уцелеть. Да, всех раненых интернируют в лагеря для военнопленных, но это все же лучше, чем смерть. Не варвары же они, в конце концов. Во всяком случае, не все они варвары. Да и Женевскую конвенцию еще никто не отменял. Пока мы под ее защитой. И больше рассчитывать нам не на что.
– А вы расскажите про то, какие они гуманные, моему другу Корки. Эти гады извлекли его, окровавленного, из траншеи и тут же пристрелили как собаку.
– А мы стреляли по парашютистам как по живым мишеням, а потом добивали их раненых на берегу. Разве не так? Ведь местные рубили их топорами словно скот. Война, приятель, грязная штука. Иногда страх толкает человека на неоправданную жестокость. Ступай, парень, отдыхать! И выброси дурь из головы!
Когда санитар отошел на достаточное расстояние, Форсит негромко обронил, обращаясь к Пенни:
– Одна горячая голова может таких бед наворотить! Что ж, недаром говорят, что у страха глаза велики. Это как инфекция: поражает мгновенно, распространяется стремительно. Кстати, у меня тут появилась еще одна идея, как нам защитить себя, если немецкие самолеты снова вернутся.
– Какая? – с любопытством взглянула на него Пенни.
– Сейчас покажу, – Дуг исчез куда-то, но вскоре вернулся со свернутым флагом в руке. Развернул его, и Пенни увидела посредине свастику. – Еще один фокус, которому обучил меня отец. Они пользовались подобными штуковинами в прошлую войну. Вот и мы прицепим этот флажок на видном месте, так они нам еще с неба пару ящиков с продовольствием сбросят! – ухмыльнулся он невесело. – Но это запасной вариант, так сказать, на черный день. Даст бог, до вывешивания немецких флагов дело не дойдет.
Пенни молча уставилась в ночное небо. Сколько звезд! И какие они все яркие, крупные. Перестрелка не утихала, и мысли ее сами собой потекли в ином направлении. Интересно, где теперь Брюс? Может, он успел эвакуироваться тогда вместе с Харрингтонами? А где Ангела и ее девочки? Цела ли вилла Артемзия, в которой когда-то жили Эффи с мужем? Или все разрушено и превращено в пепел? И кто ухаживает за больными и ранеными в самих Афинах? Ведь наверняка же там среди мирного населения города есть пострадавшие от бомбежек.
Ракия, несмотря на свое мизерное количество, успела ударить в голову, и Пенни вдруг померещилось, что все вокруг нее не явь, а какой-то странный, чудовищный сон. Что она делает на этом острове? Одна, вдали от родных и близких? И что будет с ней завтра? Кто б ей дал ответ на этот вопрос! Ее вдруг охватило непонятное возбуждение. Что бы ни случилось с ней завтра, но сегодня она еще жива. А потому остается одно: смириться перед непреодолимой силой рока, увлекающего ее за собой, словно щепку, попавшую в бурный круговорот событий. Да, надо смириться, надеяться и молиться.
2001 год
– Какие захватывающе интересные вещи ты рассказываешь нам, тетя Пен! – Лоис сидела у кромки бассейна, наблюдая за тем, что вытворяет в воде Алекс. – Припоминаю, мама говорила мне, что в свое время все британские газеты писали о «медсестре из пещер». Такие были заголовки у этих публикаций. Бабушка хранила все вырезки из газет в своем бюро. А еще она говорила, что после того, как прабабушка прочитала все, что о тебе пишут, она почти простила непослушную дочь за то, что та отказалась вернуться домой. А что случилось с врачами?
Я уже раскрыла рот, чтобы ответить, но в этот момент услышала визг тормозов. К дому подъехала машина, а вскоре в дверь позвонили. Увидев высокого симпатичного мужчину в светлых брюках, рубашке с открытым воротом и сандалиях на босу ногу, Лоис быстро набросила на себя халат.
– Прошу прощения за непрошеное вторжение. Меня зовут Мак. Я из туристического агентства, с которым у вас подписан договор. Представляю ваши интересы здесь, на Крите, и по совместительству являюсь вашим гидом. Вот заехал посмотреть, как вы устроились на новом месте.
Несмотря на юношескую стройность и военную выправку, мужчине было уже далеко за сорок. Немного староват для гида, подумала я. Но мне понравились его открытое добродушное лицо, светлые волосы, слегка тронутые сединой, и весь его спортивный облик.
– Проходите! – пригласила я. – Хотите чего-нибудь выпить?
В хорошем расположении духа я могу, если постараюсь, быть любезной хозяйкой.
– Спасибо, но, к сожалению, не могу задерживаться! – улыбнулся он, откровенно пожирая Лоис глазами.
– Меня зовут Лоис Пеннингтон, – протянула она ему руку для приветствия. – А это моя двоюродная бабушка Пенелопа Георг и мой сын Алекс. Пожалуйста, садитесь!
От повторного приглашения Мак не стал отказываться, и мы все трое уютно разместились под тентом.
Мак еще раз поинтересовался, все ли нас устраивает, есть ли претензии к их агентству, и вручил справочник с телефонами всех экстренных служб.
– Если вы намерены познакомиться с Критом поближе, то мы можем организовать для вас любую экскурсию, куда пожелаете. К примеру, есть очень интересная воскресная экскурсия по Ханье. Признаюсь, я сам когда-то был туристом и именно после этой экскурсии перебрался на остров навсегда. И сейчас работаю гидом в местной туристической фирме. Вот какие сюрпризы может преподнести нам жизнь! Рекомендую обязательно наведаться в Кносский дворец и подняться на вершину Самария Горг. Но это, конечно, прогулка не для пожилых людей! – Он бросил в мою сторону извиняющийся взгляд.
