Джесси Эндрюс - Хейтеры
Мы постояли еще немного.
КОРИ: Тогда увидимся в Питтсбурге, да? И не дай им себя кастрировать.
С этими словами он повернулся и зашагал по дороге к нашей «Хонде», на заднем сиденье которой валялись его барабаны. Я проводил его взглядом. Он сел в машину и хлопнул дверью, потом зажглись тормозные огни и передние фары, и «Хонда» двинулась к большой дороге, подпрыгивая на ухабах, доехала до съезда, пропустила пару машин, вырулила на шоссе и скрылась из виду. В этот момент я услышал аплодисменты из бара и голос Куки, доносящийся, как из банки: «Леди и джентльмены, Эш Рамос». Она заиграла простой блюзовый рефрен, через несколько тактов вступил Куки, а потом Эш запела о том, что на улице раннее утро и она слышит пение петуха.
Вместе они звучали круто. Этого нельзя было не признать. Мне хотелось, чтобы они звучали ужасно, и я знал, что это мелочно и глупо. Но они звучали отлично. Слаженно и профессионально. И я понял, что зря опасался за Эш тогда, на шоссе, и сейчас. Она наконец нашла подходящую компанию, и это оказался дуэт. Эш и Куки. Кори понял, что пора уезжать, и я тоже должен был это понять.
Я, наверное, остался, потому что влюбился в девчонку, которая не отвечала мне взаимностью. И еще потому, что мне казалось, будто достоин играть в хорошей группе, которая ездит в турне и выступает с отличными концертами, хотя на самом деле это не так.
Я стоял и думал: «Эш не любит тебя, и музыка – не твое, а еще ты только что позволил своему лучшему другу уехать, и пусть твои родители притворяются, что это не так, на самом деле они вовсе не хотят, чтобы ты скорее вернулся». Я думал: «Уэс, все, что у тебя есть – это ты сам».
Со стороны, наверное, кажется, что мне было очень одиноко и горько, но на самом деле я совсем не грустил. Как только Кори уехал, я перестал грустить и злиться на Эш. У меня вообще чувств не осталось.
Остался только я один. Мне не за кого было больше переживать. Вот я и перестал переживать. Перестал что-либо чувствовать. Не тревожился, не надеялся, не ждал, что произойдет дальше. Не знал, что буду делать и что со мной случится. Мне даже не было любопытно.
Просто стоял и думал: скоро наверняка произойдет что-то еще, и тогда я узнаю, что это будет, но до тех пор я не буду знать ничего, и это нормально. Более того, мне пофиг.
Не знаю, долго ли я так простоял. Кажется, довольно долго.
В конце концов на подъездной дороге показалась машина и встала на место нашей. Из машины вышли мужчина и женщина, оба высокого роста. У женщины был такой же замученный и потрепанный вид, как у подружки Куки из Фьюрио. У мужчины – заспанные глаза, руки, сплошь покрытые татуировками, и длинная тонкая шея. Он не был толстым, но его живот свисал, как набитый чем-то носок.
Я смотрел, как они шли по дороге. Шагали медленно. Она сутулилась и выглядела так, будто изо всех сил пытается не злиться. У него был спокойный и почти скучающий вид, а может, так просто казалось из-за заспанных глаз.
Когда они приблизились, мужчина спросил меня:
– Это Куки Притчард выступает?
Видимо, он знал это и без меня. Но я все равно кивнул.
Когда они прошли мимо, я заметил, что за поясом у мужика пистолет, но поскольку утратил способность чувствовать, то просто посмотрел на него и не ощутил ничего.
Они зашли внутрь, дверь закрылась, и какое-то время ничего не происходило. Куки и Эш продолжали петь песню. Я снова остался на улице один. У меня по-прежнему было чувство, что что-то сейчас произойдет, только теперь оно сменилось на «что-то произойдет при твоем участии».
Потом я зачем-то обошел бар. Завернул за угол, миновал черный вход, прошел мимо вентиляционных решеток и оказался на заднем дворе, где стояли помойные баки, а потом зашел с другой стороны, где к зданию подходили электрические и телефонные провода. Подошел к двери, ведущей прямо на сцену, и через запотевшее маленькое окошко стал смотреть на Куки и Эш. Больше ничего не видел. Эш вся ушла в игру. Но Куки смотрел в зал с дурацкой физиономией, картинно выпятив губы.
Они доиграли, раздались аплодисменты, и Куки как-то слишком поспешно вскочил и выпалил:
– Мы с Эш прощаемся с вами, поприветствуйте Дибо, – зрители захлопали, а потом какой-то парень что-то выкрикнул, но из-за шума слова было не разобрать.
Тут все вдруг замолкли, и на этот раз я услышал, что он говорил. Что-то вроде:
– Давно тебя здесь не было видно.
Куки уставился куда-то, наверное, на этого парня, моргнул и сглотнул.
– Эй, – услышал я, – сколько тебе заплатят за этот концерт? Разделите с ней пополам или как?
Глаза у Эш расширились и округлились, и она переводила взгляд с Куки на того, кто стоял в зале.
– Знаешь, моя младшая сестренка работает в две смены, – проговорил парень. – Ей приходится работать шесть-семь вечеров в неделю. Потому что иначе твоей дочери нечего будет есть.
– Какое тебе дело до моей дочери, О, – наконец произнес Куки, и тут же послышался дикий шум; мужчина по имени О и женщина, которая, видимо, и была его сестрой, начали орать, зрители расшумелись, я стоял и не мог разобрать, что они говорили. А потом кто-то ахнул, завизжал, и со своего места из-за угла здания я услышал, как распахнулись двери бара и люди бросились к машинам и начали заводить их. Я не знал наверняка, но мог предположить, что О вытащил пистолет. Услышал, как он орет, что этот отморозок осмелился привести сюда свою новую шлюху, и он, О, не собирается сидеть на заднице и ждать, пока суд по семейным делам сделает свое дело. Тут я понял, что мне нужен план, но участок мозга, отвечающий за составление планов, не реагировал. Но я должен был сделать хоть что-то и применил свою фирменную запантентованную Уловку Уэса Дулиттла, К Которой Он Прибегает Каждый Раз, Когда Впадает В Панику: подошел к щитку, висевшему на доме, и вырубил главный автомат. Электричество погасло, причем не только в баре, но и на улице. Я вдруг очутился в темноте. В зале послышались визг и крики, рухнуло что-то тяжелое, но, насколько можно было судить, никто не начал стрелять, и тогда я открыл дверь, ведущую на сцену, и проорал в темноту: ЭШ! И тут что-то ударило меня в грудь и в лицо и сбило с ног.
Это был Куки. Он убежал. Дверь захлопнулась. Я лежал на земле и пытался отдышаться. Дверь открылась, и на пороге появились двое – Эш и парень по имени О.
Я слышал прерывистое дыхание Эш. Кажется, О держал ее за руку.
– Куки, – О несколько раз выкрикнул его имя. – Куки, хоть раз в своей проклятой жизни будь мужиком! – Куки, где бы он ни был, не отвечал. – Позови его, – велел он Эш.
– Куки, – дрожащим голосом выкрикнула она.
Но Куки и след простыл.
– Громче, – велел О.
– Куки! – выкрикнула Эш.
Я по-прежнему лежал на земле.
– Ты хоть знала, что у него есть ребенок? – спросил О.
– Да, – ответила она. – Но мы только играем вместе.
Я поднялся на ноги, но меня, кажется, никто не слышал.
– Да мне пофиг, что вы там вместе делаете, – сказал О. Я знал, что совершаю ошибку, но очень тихо подкрался к нему. Он вглядывался в чащу леса и не замечал меня; его голова возвышалась примерно на полметра над моей, но я прекрасно видел ее в лунном свете и видел его большой нос. И прежде чем передумать, собрался с духом и в тот момент, когда он прошептал «черт», подпрыгнул и со всей дури боднул его башкой прямо в нос. Ударил его лбом по носу так сильно, как только мог, и в голове моей вспыхнул сноп света…
Глава 32
И я услышал, как О издал звук типа ХРРРРМ,
а потом упал на одно колено, но я не слышал выстрелов и ничего не почувствовал, а потом Эш взяла меня за руку, и мы побежали в лес и остановились, лишь когда забежали уже очень далеко. Оглянулись сквозь деревья и увидели полицейские мигалки.
Глава 33
Олень на дороге
Мы сели под кустом и стали смотреть, как полицейские допрашивают О, а потом берут под стражу и забинтовывают его окровавленный, а может, и сломанный нос. Мы не слышали, о чем они говорили. Пару раз полицейские направляли луч фонарика в лес, и мы пригибались, но они все равно бы не смогли нас увидеть.
Когда Эш заговорила, голос у нее по-прежнему был нервный, тонкий и срывался.
ЭШ: Ты как, в порядке?
УЭС: Угу.
ЭШ: Точно?
УЭС: Точно.
ЭШ: Оооо боже.
Я решил, что она сейчас скажет мне, каким я был дураком, и не ошибся.
ЭШ: О боже, Уэс, ты просто идиот!
УЭС: Я знаю.
ЭШ: Нет, не знаешь. У этого парня была пушка. И бросаться на него было реально глупо.
УЭС: Да нет, я знал про пушку.
ЭШ: Тогда какого хрена ты полез к нему?
УЭС: Ну да, наверное, не стоило.
Эш (перепугавшись): Ты чего такой спокойный?
УЭС: Не знаю.
Я правда не знал. Но действительно совсем не нервничал. Голова начала трещать, только и всего.
ЭШ: А где Кори? С ним все с порядке?
УЭС: Он уехал незадолго до того, как все случилось, так что, думаю, все с ним нормально.
