Тьерри Коэн - История моего безумия
Полицейские почувствовали охотничий азарт: теперь у них был настоящий мотив и серьезная версия.
– Узнайте все, что сможете, о жизни Джессики Эванс и Джима Эдвардса, опросите всех, с кем они были знакомы в прошлом, и тех, кто общался с ними в последнее время. Я к прокурору, за ордером.
Спасти Сандерсона вряд ли удастся, Эдвардс, скорее всего, уже убил его, но Кайл Робинсон пообещал себе, что обязательно поймает этого психа и выбьет из него признание.
Глава 49
День 30-й
Хуан Родригез и его напарник Тони Блейди уже два часа сидели в засаде перед домом Эдвардса. Это была не самая интересная составляющая работы, и ее делали все по очереди, даже инспектор Робинсон, когда позволяли обстоятельства. Жаркое солнце плавило город. Работавший в машине кондиционер спасал полицейских от жары, но дико раздражал непрестанным гудением. Родригез решил, что после возвращения в участок нужно будет загнать тачку в гараж – пусть механики посмотрят, что к чему. Усталость притупляла остроту зрения. Отвлекали копов и красивые женщины в легких нарядах, то и дело проходившие мимо: им и жара была нипочем. Честолюбивому Родригезу очень не хотелось разочаровать шефа, он был настороже, первым заметил появившегося на углу Эдвардса, толкнул напарника локтем и спросил, понизив голос:
– Берем его или звоним патрону?
– Сами справимся.
Родригез почувствовал выброс адреналина, сердце забилось быстрее. Вот за такие моменты он и любил свою работу.
Они дождались, когда подозреваемый войдет в подъезд, выскочили из машины и ринулись следом. Эдвардс стоял у лифтов и не заметил, как Родригез достал значок и оружие.
– Джим Эдвардс, вы задержаны. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, будет использовано против вас. Вы имеете право на адвоката, если…
Эдвардс слушал молча, не пытаясь протестовать – видимо, обдумывал ситуацию.
Полицейские надели на него наручники и довольно переглянулись, предвкушая триумфальное возвращение в участок.
* * *– Где Сэмюэль Сандерсон? Что вы с ним сделали? – снова и снова спрашивал Робинсон.
– Я уже отвечал, что не знаю этого человека и не имею никакого отношения к его исчезновению.
«Придется попотеть, – подумал инспектор. – Никаких эмоций, голос спокойный, даже безразличный, как будто все происходит с кем-то другим».
– Как вы провели последние четыре недели?
– Взял небольшой отпуск и путешествовал.
– Где останавливались на ночь?
– В разных местах… В отелях.
– Нам нужны названия.
– Я их не помню. Сами знаете, все названия похожи.
– Как вы оплачивали проживание?
– Наличными.
Робинсон чувствовал, что теряет терпение. Два часа допроса – результат нулевой. Задержанный врет так нагло, что и пьяный бы протрезвился, и это странно, ведь он явно очень умен.
– Где ваша жена?
– Понятия не имею. Мы расстались.
– Вам ведь известно, что у нее была связь с Сэмюэлем Сандерсоном?
– Жена изменяла мне со многими мужчинами, потому я с ней и развелся.
– Вы были в курсе насчет Сандерсона и все-таки нанялись репетитором к его дочери.
– Дело случая…
– Вы издеваетесь?
– Как можно, инспектор!
Кайл Робинсон не собирался сдаваться.
– Вы ездили в Кэндлвуд-Лейк?
– Никогда там не бывал.
Поведение Эдвардса выглядело как минимум глупым. Вранье разоблачало его, и он не мог этого не понимать, но продолжал упорствовать, давая нелепые ответы.
– Я еще раз объясню вам ситуацию, – мысленно чертыхнувшись, сказал полицейский. – Мы считаем, что вы много месяцев преследовали Сандерсона, мстя за соблазнение жены. Мы также полагаем, что вы ответственны за смерть Денниса Саймона и исчезновение Карлы Анчелотти. Мы уверены, что вы ездили в Кэндлвуд-Лейк, чтобы познакомиться с Сандерсоном, сошлись с ним, пригласили на ужин и убили.
– Отличный сценарий. Попробуйте предложить его какому-нибудь романисту или кинорежиссеру.
Робинсон сделал знак одному из сотрудников, чтобы тот сменил его, и вышел из допросной.
Инспектор хотел позвонить дочери и бывшей жене писателя и сообщить, что дело раскрыто, но решил не торопиться. Он скажет, что подозреваемый задержан и они надеются расколоть его в ближайшие часы.
День 32-й
Дана и Мэйан стояли в коридоре, у особого «хитрого» зеркала, и следили за допросом. Джим Эдвардс явно не собирался сознаваться и держался с омерзительным высокомерием.
– У меня есть доказательства, что вы были с Сэмюэлем Сандерсоном в вечер его исчезновения, – сказал Робинсон.
Эдвардс и глазом не моргнул.
– Мы сравнили вашу ДНК с образцами, найденными в доме, где Сандерсон провел последний вечер, и получили полное совпадение. Значит, именно вы были тем рыбаком, с которым он познакомился в Кэндлвуд-Лейке, вы же пригласили его на ужин.
Ни один мускул не дрогнул на лице подозреваемого.
– Будете отвечать? – спросил Робинсон.
– Я не помню.
– Не помните?! – взорвался полицейский, стукнув кулаком по столу.
Сидевший напротив него человек поднял глаза и кивнул:
– Именно так.
– Зачем вы так тупо отрицаете факты? Хотите кого-то защитить?
Эдвардс не отреагировал.
– Слушайте внимательно, профессор: у меня достаточно улик, чтобы засадить вас в тюрьму до конца дней. Начинайте сотрудничать, и суд это учтет.
– Я ничего не помню.
Робинсон вышел в коридор.
– Почему он так себя ведет? – спросила Дана.
– Я и сам не понимаю. Линию защиты Эдвардс выбрал наиглупейшую, что-то не сходится.
– То есть?
– Возможно, он покрывает сообщника, – пробормотал инспектор, размышляя вслух.
– Сообщника?
– Я не уверен, это не соответствует психологическому профилю. Подобные ему люди – одиночки. Но иного объяснения я не вижу.
Он налил себе воды из кулера, выпил жадными глотками, и тут его осенило.
– Или…
– Что – или, говорите же, не терзайте нас! – воскликнула Дана.
Робинсону не слишком хотелось делиться догадкой, чтобы не подавать несчастным женщинам ложной надежды, но отступать было поздно.
– Или он тянет время, потому что… ваш отец еще жив.
– Вы думаете, что…
– Это не более чем предположение. Мы приперли Эдвардса к стенке, но он упорствует, значит, либо что-то скрывает, либо тянет время.
– Чтобы сообщник успел ликвидировать папу? – с ужасом в голосе спросила Мэйан.
– Или мог избавиться от тела, если Сэмюэль уже мертв? – продолжила Дана.
– Он психопат, так что в сообщника я не очень верю.
– У вас есть другие мысли, инспектор? Прошу, ничего от нас не скрывайте!
– Хорошо, я скажу, но вы должны пообещать, что отнесетесь к моим словам как к предположению… Возможно, Эдвардс где-то держит вашего отца, не исключено, что он решил дать ему умереть.
– От голода? – ужаснулась Мэйан.
– Это бредовая идея, – не согласилась Дана. – Если негодяй не убил Сэмюэля сразу, зачем желать ему смерти сейчас?
– Понятия не имею. Скорее всего, следует сложившейся в голове схеме: он, и только он, должен решить, где и когда умрет ваш бывший муж. Мы его арестовали, чтобы он не успел осуществить свой план. Если у пленника нет еды, Эдвардс может убить его своим молчанием.
Робинсон заметил надежду во взгляде девушки и пожалел, что был слишком откровенен.
– Предпочитаю, чтобы вы готовились к худшему, – сказал он, чувствуя себя виноватым.
День 38-й
Дана и Мэйан примчались в участок.
– Он наконец заговорил? – с порога, не успев поздороваться, спросила Мэйан.
– Да… И мне нужно сообщить вам…
Женщины переглянулись. Обе подумали об ужасной новости, которую им предстояло услышать, и попытались собраться, хоть как-то подготовиться, чтобы не впасть в истерику.
– Он его убил? – Голос Мэйан дрожал.
Инспектор кивнул.
Ну вот… теперь они знают – и небо не упало на землю. Мэйан не разрыдалась. Не лишилась чувств. У нее еще будет время – вся жизнь, – чтобы горевать.
Робинсон попытался утешить девушку.
– Если верить Эдвардсу… ваш отец не страдал…
Мэйан судорожно вздохнула, подумав: «Ему было страшно, но хотя бы не больно…»
Дана была на грани слез, но старалась держаться, видя, как мужественно ведет себя дочь.
– Где тело?
– Говорит, что зарыл в лесу. Проблема в том, что он якобы не помнит где. Мы сейчас же начнем поиски и воспроизведем обстоятельства преступления на месте.
Мэйан сжала руку матери, кивнула Робинсону, и они покинули участок, чтобы остаться наедине со своим горем.
Глава 50
День 48-й
Полицейская операция ничего не дала: собаки не взяли след, подозреваемый вполне убедительно описал, как убил Сандерсона, но все еще темнил насчет места захоронения. Твердил, как заведенный:
