Деннис Лихэйн - Ушедший мир

– Не понимаю, что происходит, – сказал он, – но…

– Вот именно, – сказала она, – не понимаешь.

– Я не собираюсь тебя бросать.

– Это твое дело, а я тебя бросаю.

– Ты могла бы сообщить об этом по телефону.

– По телефону ты не принял бы этого. Тебе нужно видеть мое лицо.

– Чтобы увидеть что?

– Что я говорю серьезно. Что когда женщина делает шаг, она не оглядывается назад, и я из таких женщин.

– С чего… – Он вдруг понял, что не знает, куда девать руки. – С чего вдруг все это? Что я сделал?

– Ты ничего не сделал. Просто я спала, а теперь проснулась.

Он положил шляпу рядом со своим бокалом, хотел взять ее за руки, но она отшатнулась.

– Не делай этого, – попросил он.

– Почему нет?

– Ты еще спрашиваешь?

– Да, Джо. Назови мне хотя бы одну причину, почему нет.

– Потому что… – Он воздел руки к стенам, будто в поисках причины.

– Так почему?

– Потому что, – сказал он, стараясь говорить как можно спокойнее, – без тебя… Без ожидания встречи с тобой – не ради секса, нет, не только ради секса, – без этого я буду просыпаться по утрам только ради сына. Без тебя все это просто… – Он указал на крест у нее на лбу.

– Распятие?

– Пепел, – сказал он.

Она осушила свой бокал.

– Так ты любишь меня? Ты это пытаешься сейчас сказать?

– Что? Нет!

– Нет? Ты меня не любишь?

– Нет. Нет, я хочу сказать, что не знаю. Почему ты спрашиваешь?

Она снова налила себе виски.

– Как ты представляешь себе дальнейшее? Ты будешь развлекаться со мной, пока нас не разоблачат?

– Совсем не обязательно, что о нас…

– Узнают, о нас узнают. Всю неделю шло именно к этому. Удивляюсь, как я, черт побери, не замечала этого раньше. А когда это случится, ты сможешь удрать на Кубу, вернешься, когда шумиха уже уляжется. Меня же тем временем отправят в Атланту, а руководство семейным бизнесом передадут совету директоров, потому что никто не захочет доверить компанию потаскухе, которая спуталась с гангстером и наставила рога своему высокопоставленному мужу.

– Я этого не хочу, – сказал он.

– А чего ты хочешь, Джо?

Он, конечно, хотел ее. На самом деле хотел ее прямо сейчас, на этой кровати. И если можно продолжать без риска быть пойманными – а почему бы и нет? – он хотел бы и дальше встречаться с ней несколько раз в месяц, пока они не истощат друг друга и не решат, что им необходим перерыв, либо не поймут, что их страсть была оранжерейным цветком и его лепестки уже осыпаются.

– Я не знаю, чего я хочу, – сказал он вслух.

– Отлично, – отозвалась она. – Великолепно.

– Я знаю только, что не смогу выбросить тебя из головы, как бы ни старался.

– Как же это, наверное, тебя тяготит.

– Нет-нет. Я просто хотел сказать, что мы ведь можем попробовать, правда?

– Попробовать?

– Посмотрим, куда это нас приведет. До сих пор же все получалось.

– Это? – Она указала на кровать.

– Да.

– Я замужем. За мэром. Это никуда нас не приведет, только к позору.

– Может быть, игра стоит свеч?

– Только в том случае, если за потерю всего ожидает награда.

Господи! Ох уж эти женщины.

Может быть, он и в самом деле ее любит? Возможно. Но означает ли это, что он должен попросить ее уйти от мужа? Скандал будет на века. При всем честном народе выставить блистательного молодого человека рогоносцем? Если они это сделают, Джо из преступника станет изгоем. Ему больше никто не позволит вести дела на западе Центральной Флориды. Может быть, даже во всей Флориде. Джо знал, что на юг смотрят со снисхождением, но промахов не прощают. И уж перед человеком, умыкнувшим жену у сына героя войны, представителя одной из старейших семей Тампы, точно захлопнутся все двери в городе. Джо мог бы снова сделаться обычным гангстером, беда только в том, что ему уже тридцать шесть, он слишком стар, чтобы стать солдатом, и слишком ирландец, чтобы сделаться боссом.

– Я не понимаю, чего ты добиваешься, – сказал он в итоге.

Он понял по ее глазам, что этот ответ подтвердил какие-то ее предположения. Он провалил испытание. Пусть он не знал, что его подвергают испытанию, но он все равно его провалил.

Когда он взглянул на нее, сидевшую на другом конце кровати, голос в голове шепнул: «Ничего не говори».

Но он не послушался его.

– Мне что, приставить лестницу к твоему окну? Чтобы мы сбежали ночью?

– Нет. – Ее пальцы, лежавшие на колене, слегка подрагивали. – Хотя все равно приятно, что ты рассматриваешь такую возможность.

– Так ты хочешь сбежать? – уточнил Джо. – Потому что мне интересно, как отреагируют на это твой муж и все его влиятельные друзья. Мне интересно…

– Замолчи. – Она посмотрела на него и поджала губы.

– Что?

– Ты прав. Я с тобой согласна. Нечего здесь обсуждать. Так что, пожалуйста, замолчи.

Он недоуменно заморгал. Моргнул несколько раз. Затем пригубил налитый ему виски, дожидаясь приговора за преступление, которого, насколько он помнил, не совершал.

– Я беременна, – сказала она.

Он поставил стакан на место.

– Бере…

– …менна. – Она кивнула.

– И это мой ребенок.

– Да, знаю.

– Откуда такая уверенность?

– Я точно знаю.

– И твой муж узнает?

– Несомненно.

– Но он ведь может ошибиться в подсчетах. Он может…

– Джо, он импотент.

– Он что?..

Она натянуто ему улыбнулась, еще более натянуто кивнула:

– Всегда был.

– Значит, вы никогда…

– Два раза, – сказала она. – Хотя, если подумать, полтора. Последний раз больше года назад.

– Что же ты собираешься делать?

– Я знаю одного врача. – Она проговорила эти слова с наигранной живостью. Щелкнула пальцами. – Проблема решится.

– Подожди, – сказал он. – Постой.

– Что такое?

Он поднялся:

– Ты ведь не убьешь моего ребенка.

– Это еще не ребенок, Джо.

– Конечно ребенок. Ты ведь его не убьешь.

– Сколько человек убил ты, Джозеф?

– Это не имеет никакого отношения к…

– Если хотя бы половина дошедших до меня слухов правдива, то как минимум нескольких, – сказала она. – И сам, и чужими руками. Но ты считаешь, что имеешь право…

Он мгновенно обогнул кровать, она вскочила, опрокинув свой стул.

– Ты не сделаешь этого.

– Еще как сделаю.

– Я знаю всех врачей в городе, которые занимаются абортами. Я запрещу им.

– А кто сказал, что я буду делать это здесь? – Она посмотрела ему в лицо. – Ты не мог бы отойти на шаг назад?

Он вскинул руки, сдаваясь, перевел дух и выполнил ее просьбу.

– Хорошо, – сказал он.

– Что «хорошо»?

– Хорошо. Брось мужа, живи со мной. Будем воспитывать ребенка вместе.

– Держите меня, – сказала она. – Я сейчас упаду.

– Нет, послушай…

– С чего мне бросать мужа и уходить к гангстеру? У тебя шансов остаться в живых еще один год не больше, чем у солдата на Батаане.

– Я не гангстер.

– Неужели? Кто такой Кельвин Борегар?

– Кто? – переспросил Джо.

– Кельвин Борегар, – повторила она. – В конце тридцатых в Тампе был такой бизнесмен. Кажется, держал консервный завод?

Джо ничего не ответил.

Ванесса сделала глоток воды.

– Ходили слухи, что он был членом ку-клукс-клана.

– И что с ним? – спросил Джо.

– Пару месяцев назад муж спросил, есть ли у нас с тобой роман. Он, знаешь ли, не дурак. Я ответила: «Нет. Конечно нет». Он сказал: «Хорошо. Если вдруг у вас будет роман, я засажу его в тюрьму до конца его паршивой жизни».

– Пустые угрозы, – сказал Джо.

Ванесса медленно, печально покачала головой:

– У него есть два подписанных под присягой признания свидетелей, которые видели тебя в конторе Кельвина Борегара в тот день, когда он был убит выстрелом в голову.

– Блеф, – сказал Джо.

Она снова покачала головой:

– Я их видела. Из обоих признаний следует, что ты отдал приказ стрелку спустить курок.

Джо сел на кровать, пытаясь найти выход из западни. И не находил. Потом он взглянул на нее, свесив руки с колен.

– Я не хочу, чтобы меня выгнали из дома, – сказала Ванесса, – вышвырнули из семьи, чтобы я родила в нищете ребенка, который будет расти, видя своего отца только через тюремную решетку. Это в лучшем случае, – она печально улыбнулась, – если кто-нибудь из карманных судей моего мужа не приговорит тебя к смерти.

Они минут пять сидели в молчании. Джо пытался отыскать пожарный выход, а Ванесса наблюдала за его тщетными попытками.

– Что ж, – в итоге сказал Джо, – если все так, как ты говоришь…

– Я так и думала, что ты согласишься, – кивнула Ванесса.

Джо ничего не ответил.

Ванесса взяла сумочку и шляпу. Оглянулась на него, протянув руку к ручке двери.

– Я заметила, что ты хоть и умный, но совершенно не видишь того, что лежит у тебя прямо перед носом. Тебе стоит поработать над этим. – Она открыла дверь.

Когда он поднял голову, ее уже не было.

Спустя еще несколько минут он взял с туалетного столика бокал и сел на стул у окна. Серое облако, окутавшее разум и проникшее в кровь, мешало думать. На каком-то глубинном уровне он понимал, что сейчас потрясен, но не мог понять, какая из новостей – ее беременность, ее желание убить ребенка, ее разрыв с ним или же бумаги, с помощью которых ее муж хочет лишить Джо свободы, – вызвала эту оторопь.