Шэн Кэи - Сестрички с Севера

На самом деле Цянь Сяохун даже особо и думать не стала, поскольку ей уже приходила в голову такая мысль, она даже прошла полпути, засунув за пазуху какую-то медную штуковину ценой в пятьсот юаней, и грудь этим куском ржавого металла обожгло как огнем. Дело было ночью, на улице ни души, по обе стороны дороги лирично раскачивались ветви ив. Девушка ощущала себя воровкой, и сердце заколотилось еще сильнее. «Цянь Сяохун, ты же не дрянь какая-нибудь! Неужто позарилась на деньги?!» Так Цянь Сяохун ругала себя, поругала-поругала, потом почувствовала себя благородной и поплыла по улице, развернувшись на полдороге. Придя обратно на склад, она потихоньку положила металлическую штуковину на место.

Однако все эти подробности Цянь Сяохун не стала им рассказывать. Директор Тань ей доверяет, Ян Чуньхуа к ней очень добра, она зажата между молотом и наковальней, как ни крути, а обоим не угодишь. Если не согласится, то Ян Чуньхуа засомневается, уж не предала ли она их дружбу, и будет беспокоиться, не донесла ли Цянь Сяохун директору Таню, а потом испугается, что директор Тань тайком что-нибудь замыслит и отомстит им. А если согласится? Подведет директора Таня, а если не справится, то попадется. Такое впечатление, что Чуньхуа запустила ее, словно мышку, в зернохранилище директора Таня. «Но ведь я же если и делала что тайком, то только любовников заводила да смеялась исподтишка, но не ради денег!» Цянь Сяохун сама себя растрогала: «Как говорится, репутация для человека что кора для дерева, а у меня высокие нравственные принципы!»

Цянь Сяохун охраняла склад. Лежа на кровати и вглядываясь в ослепительно-белые стены, она размышляла всю ночь и приняла мужественное решение – уволиться. Ресторан рядом с остановкой автобуса вроде как приглашает на работу официанток, лучше уж там разносить тарелки. Наутро Цянь Сяохун сообщила о своем решении директору Таню, который, как обычно, держал между короткими пальцами сигарету. Тот заявил:

– Цянь Сяохун, если у тебя ко мне какие-то претензии, так ты говори прямо и не выделывайся.

Цянь Сяохун замахала руками:

– Что вы, что вы! Вы обо мне так заботились, это я с работой не справляюсь, какие у меня могут быть к вам претензии!

На лице Цянь Сяохун появилось смущенное выражение, она учащенно задышала, и пуговка на груди внезапно отскочила, упала на землю и закатилась под стол. Не иначе как одежда у Цянь Сяохун была слишком тесная и груди не захотели смиряться с оковами. Девушка даже не заметила оторвавшейся пуговки.

Цянь Сяохун упорствовала в своем желании уйти, директору Таню неудобно было уговаривать ее остаться, и тут он вручил ей триста юаней. Цянь Сяохун стала отнекиваться:

– Зачем вы мне деньги суете?

Директор Тань ответил:

– Это тебе премия.

– Не нужна мне премия, я эти триста юаней не заслужила.

– Цянь Сяохун, ты чего упираешься? Бери эти триста юаней без зазрения совести, или если откажешься, то это сделает тебя более приличной?

– И все же у меня недостаточно квалификации. Господин Тань, а у вас не бывало такого, чтобы в глаза вас называли «братом», а потом в спину нож втыкали?

– Конечно, бывало. В большом лесу каких только тварей не водится. Ничего удивительного.

Директор Тань не скрывал собственных промахов.

– Вы старше меня и определенно больше моего знаете, – с намеком продолжила Цянь Сяохун.

– Да я в курсе, о чем ты, – хохотнул директор Тань.

– В курсе? В курсе чего? – Цянь Сяохун широко распахнула свои лисьи глаза.

– Того, как ты с начальником Ма играла в мацзян. Ха-ха-ха!

– Ну да, играла.

– Я знаю, о чем вы болтали.

У Цянь Сяохун екнуло сердце.

– И вот что я тебе скажу, Цянь Сяохун. Это ведь была моя идея. Я официально приношу тебе свои извинения, теперь я в тебе ни капли не сомневаюсь.

Так вот оно что! В душе девушки поднималась обида, но вслух она равнодушным тоном произнесла:

– Господин Тань, но вот только я вам больше не доверяю. Успехов в обогащении!

– Скажите, вам нужны сотрудники?

Закончив «выступать» перед директором Танем, Цянь Сяохун тут же без передышки поцокала в ресторан «Фумань». Администраторше было под сорок, на ее лице словно лежал слой штукатурки, брови и глаза подведены угольным карандашом, губы густо намазаны будто свиной кровью, а в ушах болтались сережки размером с поручень в автобусе. Цянь Сяохун показалось, что стоит женщине рассмеяться, и эта стена начнет трескаться и штукатурка с грохотом посыплется.

Администраторша несколько раз осмотрела Цянь Сяохун с головы до пят, натянуто улыбаясь, и, уставившись на грудь девушки, спросила, есть ли у нее опыт.

– Какой опыт? – не поняла Цянь Сяохун.

– Разумеется, опыт работы. Неужто я стану спрашивать, был ли у тебя опыт в постели? – женщина повысила голос.

Цянь Сяохун понимала, что под «постелью» имеются в виду сексуальные отношения, и подумала: «Разве об этом опыте стоит разговаривать вообще?» Эта баба вовсе не собиралась брать Цянь Сяохун на работу, а явно над ней насмехалась. И тут из зала вышел какой-то небритый парень и спросил:

– Работу ищешь?

Цянь Сяохун в ответ раздраженно буркнула:

– Да. Опыт работы имеется и опыт в постели тоже!

Парень опешил:

– Сестренка, да ты у нас с характером! Лет-то сколько?

Администраторша закатила глаза, мол, к чему эти вопросы, сразу же видно, что она нам не подходит.

– Мне шестнадцать. Кажется, я вас не устрою, – сказала Цянь Сяохун администраторше. Она понимала, что та не хочет оставить ее, поскольку чувствует скрытую угрозу. Цянь Сяохун кое-что узнала о психологии женщин, и у нее был немалый опыт любовного общения.

– Шестнадцать? Это уже за детский труд не считается. В ресторане когда-нибудь работала? – Парень очень заинтересовался.

– Вали уже, хватит тут разглагольствовать! – Администраторша помрачнела и выгоняла парня, словно тот был заблудившейся курицей.

Цянь Сяохун была несколько озадачена. То, что привлекает мужчин, почти всегда отталкивает женщин, мужчинам и женщинам нравятся противоположные вещи. В конце концов парень расправил плечи и ушел, брюки болтались на его костлявой заднице. Цянь Сяохун тоже выскочила из ресторана, по дороге налетев на дверь из прозрачного стекла и ударившись так, что перед глазами потемнело.

Оказавшись на залитой солнечным светом улице, девушка шла размашистой походкой, наступая на голову собственной тени, и чуть не свалилась в сточную канаву. Гнилые арбузы обнажили красную мякоть, черные мухи, словно арбузные семечки, копошились на арбузах, при приближении Цянь Сяохун они с жужжанием взлетели, сделали один круг и снова приземлились. Листья деревьев высохли от солнца. В животе у девушки урчало. Черт, как же пить хочется! Цянь Сяохун нашарила в кармане монетку и купила себе фруктовый лед со вкусом банана. Она сосала его, читая по дороге объявления, расклеенные на стенах и фонарных столбах: «Военный врач излечит от венерических заболеваний», «Хорошие новости для пациентов с простатитом», «Избавление от сифилиса»… Цянь Сяохун нигде не требовалась.

– Эй!

Кто-то зовет ее или это от жары начались слуховые галлюцинации?

– Эй! – снова раздался крик.

Тот парень в болтающихся штанах догнал ее. Теперь он чуток сгорбился.

– Пойдешь работать к моему другу?

Прозвучало это так, будто он спрашивал, переспит ли она с ним сегодня вечером. Цянь Сяохун яростно сосала заметно укоротившийся лед на палочке, потом достала его изо рта и велела:

– Показывай дорогу.

Цянь Сяохун с детства так сосала фруктовый лед. Парень вылупился на нее во все глаза, а его кадык судорожно заходил вверх-вниз.

– Пить хочешь? Я тебе тоже куплю фруктовый лед, – предложила Цянь Сяохун.

– Не нужно, не нужно. На месте выпьем холодного чаю. Слушай, я скажу, что ты моя двоюродная сестренка.

Цянь Сяохун бросила на него кокетливый взгляд и хихикнула, обгрызая остатки льда с бамбуковой палочки.

– Пришли! – сообщил парень, ткнув указательным пальцем в сторону парикмахерской.

Цянь Сяохун удивилась, поскольку полагала, что они идут в ресторан. Двери парикмахерской были огромными, а за стеной из прозрачного стекла в зале мельтешили люди. На дверях висело объявление красными буквами: «Требуются мойщицы головы. Возраст 16–20 лет. Можно без опыта работы».

– Покажи мне свои руки!

Цянь Сяохун растопырила пальцы.

– Очень чувственные. Ногти обстриги. На обучение один день, – решительно сказал директор парикмахерской, осмотрев руки Цянь Сяохун.

Директором оказался молодой человек лет тридцати, очень худой, с длинными волосами, спереди сразу и не поймешь, то ли мужчина, то ли женщина, а сзади тем более. Цянь Сяохун подумала, что он выглядит будто нарисованным.

Мойщиц вместе с Цянь Сяохун было четверо, и еще один учитель, которого нанял директор парикмахерской. Так Цянь Сяохун посчастливилось ступить на третью ступеньку карьерной лестницы. Не прошло и часа, как она познакомилась со своими товарками, а через две недели все клиенты парикмахерской мужского пола специально тянули время, ожидая, когда освободится Цянь Сяохун.