Диана Чемберлен - Муж напрокат, или Откровения верной жены
Ребекка рассмеялась, чувствуя себя на редкость польщенной.
– Никому из вас не хотелось запереться где-нибудь в уютном домике в окружении кучи детишек, – продолжила Доротея. – Вы с Брентом исповедуете схожие ценности.
Тоже верно, подумала Ребекка. Ей никогда не хотелось мирной семейной жизни. По большому счету, ей было безразлично, где жить, да и дети никогда не входили в число ее приоритетов. Наблюдая за тем, на какие жертвы приходится идти Майе и Адаму, чтобы обзавестись ребенком, Ребекка только радовалась, что у нее нет материнских инстинктов.
– Ты удивляешь меня, Дот, – промолвила она. – Вот уж не думала, что тебе понравится мысль о моем замужестве.
– Не могу сказать, что я в восторге, но почему бы и нет?
– Да потому хотя бы, что тебе нравится держать меня в соседках.
– Будь реалистом. – Доротея потянулась к стакану с водой. – Тебе уже сорок, и ты…
– Тридцать восемь!
– И ты не моя пленница. Если честно, я не очень представляю вас с Брентом мужем и женой. А вот лидерами DIDA – всегда пожалуйста. Из вас получилась бы блестящая команда.
– Я не из тех, кто рвется замуж. Вдобавок я не… – Ребекка вновь глянула туда, где сидел Брент. – Я не уверена, что люблю его.
– Не уверена? Ты либо любишь, либо нет.
– Ну, между этими крайностями существует море неясного. Разве в твоих отношениях с Луизой всегда была полная определенность?
Они старались не касаться этой темы, но Ребекка не могла не заметить грусти, промелькнувшей в глазах Доротеи при упоминании Луизы. Работа с Доротеей позволила Ребекке узнать много нового о скорби. Не нужно прятаться от этого чувства, но и подчинять ему свою жизнь тоже не следует.
– С Лу я познакомилась в понедельник, – взгляд Доротеи был направлен куда-то вдаль. – А уже во вторник я знала, что люблю ее. Но не у всех это бывает так просто и ясно, – она вновь взглянула на Ребекку. – Не нужно выходить за него замуж, если ты не уверена. Это нечестно по отношению к вам обоим. Ты – независимая, свободолюбивая женщина, что делает тебя превосходным лидером DIDA… и не столь уж превосходной женой.
Телефон в кармане Ребекки завибрировал, и она взглянула на экран.
– Это Майя.
– А-а, принцесса, – фыркнула Доротея. – Ну же, отвечай.
Откинувшись на спинку стула, Ребекка поднесла телефон к уху.
– Привет, сестричка.
– Это снова случилось, – в голосе сестры звучали слезы.
Ребекка мгновенно выпрямилась.
– Не может быть. Ты уверена? Где ты сейчас?
Доротея замерла с вилкой в руке, и Ребекка ощутила на себе ее пристальный взгляд.
– Я гуляю с Чонси, и я… Я просто стою, прислонившись к этому чертову дереву, потому что до дома с полмили, и мне… мне кажется, если я постою тут тихонько, то все пройдет… Но это не так. Все кончено, Бекка.
Ребекка встала, еле слышно шепнув Доротее: она теряет ребенка. После чего, как в тумане, направилась к выходу.
– Бекка?
– Я тут. Просто хочу выйти из ресторана.
Шагнув в туалет, она заперлась в кабинке и устало прислонилась к стене.
– Где Адам?
– В больнице. Я уверена, он еще в операционной.
Ребекка едва не застонала от беспомощности: она была в трех тысячах миль от сестры.
– У тебя кровотечение?
– Наверняка, – ответила Майя. – Судя по ощущениям. Я хочу позвонить Кэти Уинстон, одной из моих соседок, чтобы та отвезла меня домой. Она даже не знает, что я беременна. Мы никому не говорили, кроме тебя. Извини, что я потревожила тебя, но мне хотелось…
– Перестань, глупышка! – закрыв глаза, Ребекка прижалась затылком к облицованной плиткой стене. – Мне так жаль, Майя. Я-то думала, на этот раз все будет хорошо.
– Я тоже.
Как она сможет рассказать обо всем Адаму? Это его просто убьет. Неделю назад Ребекка обедала с ним в больнице, и он не мог сдержать улыбки, когда говорил – со сдержанной радостью – об их Полливог. Глаза его просто сияли, и только тут Ребекка поняла, что уже давно не видела Адама таким счастливым. Он еще больше, чем Майя, хотел этого ребенка. За последние два года Адам изменился. Что и говорить, он по-прежнему был очень привлекательным. И таким же чертовски сексуальным, хотя Майя, кажется, никогда не придавала этому особого значения. Но энергия и энтузиазм, являвшиеся отличительной чертой Адама, стали покидать его после всех этих неудачных попыток создать полноценную семью. И вот опять их с Майей надежды на будущее разлетелись вдребезги. Впрочем, это не повлияет на их отношения. Они переживут нынешнюю неудачу так же, как пережили предыдущую. И ту, что была еще раньше.
– Хочешь, чтобы я прилетела? – спросила Ребекка, рассчитывая на то, что Майя скажет «нет». – Я могу сесть на самолет уже завтра утром.
– Нет-нет, не нужно, – ответила Майя.
– Давай так, ты позвонишь сейчас своей соседке, а затем снова мне, и я буду болтать с тобой, пока она не приедет. Договорились?
– Со мной все в порядке. Я могу…
– Позвони мне, Майя. Иначе я буду беспокоиться.
– Ладно.
Ребекка нажала на «отбой», но так и не вышла из туалетной кабинки. Она знала, что жизнь – штука несправедливая. Работая в зонах бедствий, она постоянно сталкивалась с такими вещами. Она поняла это еще в тот день, когда они с Майей потеряли родителей. Но некоторые вещи казались несправедливее остальных, и вот эта как раз была одной из них.
3 Майя
– Адам? – прошептала я, не успев даже открыть глаза.
– Я здесь, Майя, – ответил он. – Сижу рядом и держу тебя за руку.
Я открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света в палате.
– Прости меня, – я с трудом повернула к нему голову, чувствуя невероятную слабость от лекарств.
– Хватит говорить глупости, – Адам придвинулся еще ближе. – Ты ни в чем не виновата.
– Я знаю. Просто… что сказала Илейн? Мальчик или девочка?
– Мальчик, – помедлив, ответил Адам.
Еще один мальчик. Два потерянных сына. Как минимум два.
– Илейн хочет, чтобы мы заглянули к ней на следующей неделе, – промолвил Адам. – Чтобы решить, как действовать дальше.
Что значит, как действовать дальше? Неужели мы будем пробовать снова? Разве я смогу пройти через такое еще раз?
– Ладно, – я закрыла глаза.
– Не нужно спать, Май, – услышала я голос Адама. – Ты же знаешь, врачи рассчитывают, что ты скоро встанешь и тебя можно будет выписать.
Я застонала, с усилием приоткрыв глаза.
– Почему мы так обращаемся с пациентами? – вырвалось у меня. – Это же бесчеловечно.
– Я заберу тебя домой, а позже, если ты будешь в настроении, я сварю для тебя куриный супчик. Потом мы сможем посмотреть парочку фильмов. Что скажешь? Я обложу тебя со всех сторон подушками и…
– Не надо, – прошептала я.
– Что не надо?
– Не надо вести себя как супер-Адам.
Он рассмеялся, хотя в голосе его не было и намека на веселье.
– Что значит супер-Адам?
– Весь такой бодрый, энергичный, жизнерадостный… словом, сама заботливость.
Не знаю, смогла ли я объяснить. Мне отчаянно хотелось спать. Вот проспать бы сейчас недели… нет, месяцы. Все те месяцы, что мне предстоит теперь тосковать.
– Так каким ты хочешь меня видеть? – спросил Адам.
Я задумалась, пытаясь удержаться на грани бодрствования. Адам просто не мог быть другим: его жизнерадостность была врожденной. Пожалуй, именно это и привлекло меня в нем в первую очередь.
Осторожно откинув прядь с моего лба, он провел пальцем по моей щеке.
– Хочешь, чтобы я был серьезным? – поинтересовался он.
Хочу ли я? Пожалуй.
– Да, – ответила я. – Ты ведь тоже опечален. Даже больше чем опечален.
Я вновь взглянула на мужа. Напускная улыбка сошла с его лица. Он выглядел грустным и усталым.
– Ты права, – ответил он, – я просто в отчаянии, как и ты. Но сегодня я хочу позаботиться о тебе. И завтра тоже. Позволь мне это сделать, ладно? А потом уже ты сможешь попереживать из-за меня.
– Ладно, – ответила я. Ну какая женщина устоит перед таким мужчиной?
– Пойду узнаю, когда тебя можно будет забрать домой, – сказал Адам, поднимаясь со стула.
Я молча кивнула. Стоило ему выйти, и я тут же прикрыла глаза – в надежде, что сон не заставит себя ждать.
* * *Впервые я встретилась с Адамом в больничной палате, где лежала моя пациентка. Для своих восьми девочка казалась просто крошечной, настолько уменьшала ее механическая кровать. Наверняка ей еще не кололи никаких лекарств, поскольку малышка просто тряслась от беспокойства. Мать, сидевшая рядом с ней на постели, держала девочку за руку, и беспокойство буквально перетекало от одной к другой.
До этого я встречалась с ними только раз – у себя в офисе, когда осматривала Лани и обсуждала предстоящую операцию по удлинению ноги. Девочка тогда была веселой и общительной, однако теперь реальность брала свое.
– Доброе утро, Лани, – сказала я. – Миссис Роланд.
Я тоже присела на краешек кровати. Мне нравилось действовать так, будто я располагала массой времени, которую могла потратить на своих пациентов, хотя в действительности мне предстояло провести сегодня три сложнейших операции, так что времени у меня просто не было.
