Эдвард Резерфорд - Сарум. Роман об Англии
Через три дня после разгрома крепости на берегу гавани в Сарум отправился небольшой отряд – вексилляция, – состоявший из единственной центурии и двух конников. За отрядом везли катапульту. Тосутиг заметил, что возглавляет колонну всадник.
В дуне все было готово к встрече римлян. Афлека на веревках спустили с крепостного вала на северной стороне, но перед этим друид во всеуслышание проклял юного вождя:
– Да обрушится на тебя гнев богов! Ты нарушил клятву, данную вождю, и заслужил презрение соплеменников. Отныне имя тебе – Тосутиг Клятвопреступник.
С тех самых пор кельты иначе его не называли, но Тосутигу было все равно – его занимали мечты о будущем величии и возрождении Сарума. По мнению юноши, все шло как было задумано.
Следует признать, что в наивном замысле юного вождя было рациональное зерно. В 43–44 годах у племенных вождей не было особого выбора: сопротивляться римлянам было бесполезно. Однако завоеватели проявляли снисхождение и даже щедрость к тем, кто им не противостоял. В последующие годы многие вожди, установив дружественные отношения с Римом, стали независимыми царями-клиентами, разбогатели, обзавелись роскошными виллами и обеспечили своим сыновьям римское гражданство. Через несколько поколений они составили костяк провинциальной знати и передали власть в руки магистратов, назначаемых Римом.
Тосутиг прекрасно понимал, что Сарум ему не удержать, – перед военной мощью Рима бессильны даже грозные дуротриги. Юному вождю не оставалось ничего иного, как переметнуться к римским завоевателям, – об этом он мечтал с тех самых пор, как узнал о высадке войск Клавдия.
Однако Тосутиг был честолюбив. Он догадывался, что дуротриги, ненавидевшие римлян, будут отважно сражаться за каждый клочок своих владений, но в конце концов падут, раздавленные превосходящей мощью противника. Скорее всего, решил юноша, в Британии, как и в других провинциях огромной Римской империи, завоеватели станут полагаться на дружественных местных вож дей. В таком случае Тосутиг не собирался упускать свою выгоду.
«Я кельт, но хорошо знаю латынь и готов принести клятву верности римлянам, не то что дуротриги, которые ненавидят завоевателей и никогда с ними не примирятся. Я смогу быть полезным наместнику новой провинции», – рассуждал он, представляя в дерзких юношеских мечтах, как благодарный император одарит его землями дуротригов или хотя бы вернет право владения гаванью.
И вот долгожданный миг настал. Тосутиг, желая поразить римлян, приказал всем защитникам дуна выйти на стены.
Римляне, приблизившись к холму, разглядывали сверкающие меловые насыпи. Всадник во главе колонны спешился и пристально посмотрел на дун.
Тосутиг вышел вперед и приказал:
– Откройте ворота!
Юный вождь неоднократно представлял себе первую встречу с римлянами, но все мечты его пошли прахом.
Тосутиг торжественно спустился с холма и подошел к римлянам. Его встретил всадник. Юноша с трепетом взглянул в суровое лицо с квадратным подбородком, крупным носом и внимательными карими глазами, запнулся, потом широко раскинул руки и воскликнул на латыни:
– Добро пожаловать! Меня зовут Тосутиг, владыка Сарума. Я союзник Рима.
Командовал вексилляцией сам Веспасиан. Он холодно посмотрел на юношу и ничего не ответил. Так называемая крепость его не страшила, но раз ее защитники не намеревались сопротивляться, то в легион можно вернуться уже на следующий день, не теряя времени даром.
– Ты знаешь латынь, – равнодушно отметил он.
– Как мой отец и дед, – радостно кивнул Тосутиг и торопливо добавил: – Моя бабушка была дочерью вождя атребатов, племени, заключившего дружественный союз с Римской империей.
Веспасиан сразу понял, что юноша старается войти в доверие к римлянам. Впрочем, легата не интересовали ни Сарум, ни его так называемая крепость. По слухам, на взгорье стояло древнее святилище. Там наверняка обосновались проклятые друиды, которых Веспасиан собирался уничтожить, прежде чем двинуться на запад и расправиться с дуротригами.
– Где расположен каменный храм? – спросил он.
– Неподалеку, к северу отсюда, – ответил Тосутиг. – Он заброшен.
– Проводи нас туда, – велел Веспасиан.
Короткая поездка стала судьбоносной для юного вождя. Тосутиг, узнав, что находится в присутствии самого легата, изо всех сил старался произвести на него впечатление. Веспасиан, в сопровождении двух конников, скрывал усмешку, глядя на то, как юноша седлает свою лучшую гнедую кобылу, – по сравнению с персидскими и африканскими скакунами кельтские лошади были приземистыми, большеголовыми и тяжеловесными. По обычаю кельтов, в лошадиный корм подмешивали побеги тиса, чтобы шерсть блестела, а уздечку украшали золотом. Веспасиан ехал на буланой лошади, украшений на нем не было, только рукоять меча чуть слышно позванивала о бронзовый нагрудник.
Влажный ветер с моря гнал над взгорьем тяжелые серые облака. На склонах меловых холмов паслись отары мелких бурых овец, зеленели поля, кое-где виднелись круглые хижины под соломенными крышами.
Тосутиг с гордостью оглядел окрестности и заметил:
– Хорошие земли.
Веспасиан задумчиво кивнул – он уже понял, как ими распорядиться.
– Это твои владения? – уточнил он.
– Да, эти места издавна принадлежат нашему роду, – ответил юный кельт. – И взгорье, и земли на юго-западе. Мы живем в долине.
Предки Тосутига, как многие знатные кельты в те времена, выстроили свое скромное жилище в нескольких милях к северу от крепости на холме. За оградой стояли два круглых, крытых соломой дома – каждый тридцать футов диаметром, – десяток хозяйственных построек и святилище бога Ноденса.
Римляне мельком взглянули на многочисленные могильники, поросшие короткой жесткой травой.
– Это могилы моих предков, – поспешно объяснил Тосутиг, надеясь, что уж теперь-то легат наверняка поймет, с каким важным человеком имеет дело.
В Стоунхендже Веспасиан с любопытством осмотрел кольцо исполинских камней. Видно было, что святилище давно забросили.
– Друиды здесь появляются? – спросил он.
– Нет, – покачал головой Тосутиг. – Они ушли отсюда еще при моем отце.
– А человеческие жертвоприношения совершали?
Юноша замялся, хорошо зная о ненависти римлян к друидам. Впрочем, он и сам с отвращением относился к жестоким обрядам, хотя и молился кельтским богам. Однажды, лет десять назад, в неурожайный год, друиды собрались в святилище и принесли в жертву младенца.
– Бывало и такое, – неохотно признал кельт.
Римлянин с отвращением поморщился.
– Друиды ушли на север, во владения дуротригов, – объяснил Тосутиг. – Они предпочитают молиться в священных рощах, а не в хенджах.
– Если встретишь друида, ты обязан его схватить, заковать в кандалы и отправить ко мне, – холодно приказал Веспасиан.
– Будет исполнено, – ответил юноша.
Судьба друидов не волновала кельта – он знал, что римляне, захватив Британию, истребят ненавистных жрецов. Ему страстно хотелось произвести благоприятное впечатление на легата, но Веспасиан ничем не выдавал своих мыслей. С самого начала римлянин понял, что честолюбивый юноша не обладает никакой властью и наивно надеется на успех своих замыслов. Веспасиан, прекрасно разбиравшийся в людях, знал, что Тосутигу нечего предложить, кроме дуна на холме, но легату доставляло удовольствие наблюдать за неловкими потугами юнца, который так гордился своими скудными познаниями и запинающимися, неуклюжими речами на латыни.
– Чего ты хочешь просить у Рима? – осведомился Веспасиан на обратном пути.
Юноша вздрогнул, но тут же собрался с мыслями, радуясь неожиданному случаю.
– Я хочу стать царем-клиентом и гражданином Римской империи, – отчеканил он давно заготовленный ответ.
«И сенатором…»
Тосутиг хотел высказать свою сокровенную мечту, но не решился, хотя всем было известно, что некоторым знатным владыкам из римских провинций иногда выпадала такая честь; самые знатные римляне обращались с ними на равных, и провинциальные царьки гордо расхаживали по Риму в тогах с широкой каймой.
– Ах, ты хочешь стать царем-клиентом! – воскликнул Веспасиан, удивляясь непомерному тщеславию и честолюбию юного глупца. – А чего еще ты желаешь?
– Чтобы мне вернули древние владения моего рода – гавань и прилегающие к ней земли. Мне известно, как извлечь из них наибольшие прибыли, – торопливо объяснил Тосутиг.
Легата это не интересовало, но юный кельт напыжился от гордости, решив, что его деловая хватка произвела благоприятное впечатление на римлянина.
– А еще чего? – невозмутимо спросил Веспасиан, с трудом скрывая насмешку, но желая продлить удовольствие от жестокой шутки.
Тосутиг давно уже придумал, чего именно потребует от римских властей, и даже готовился обратиться непосредственно к наместнику провинции. Юноша восторженно посмотрел на легата – этот военачальник, легионы которого вот-вот разгромят дуротригов, наверняка на хорошем счету у наместника, а значит, ему можно доверять. «Лучшего случая не представится, – подумал Тосутиг. – Веспасиан поможет донести мой замысел до наместника».
