Шэн Кэи - Сестрички с Севера

– Ну и что, что он мафиози? Это же чувство безопасности, если кто тебя обидит, то обидчика всегда «замочат»! – мечтательно протянула Чжан Вэймэй, хотя она четко понимала, что женщины – члены банды непременно должны быть обворожительными.

Чжан Вэймэй сыпала всякими блатными словечками, и Цянь Сяохун внезапно ощутила, что коллега обладает каким-то загадочным очарованием.

– Еще можно сказать «убрать», а вообще все зависит от проступка, могут и покалечить, – продолжала растолковывать Чжан Вэймэй. – Отрубить руку, сломать ногу или же отрезать член! Очень интересно!

С наступлением сумерек в отеле собралась огромная толпа, просто яблоку негде упасть. Толстый слой конфетти у главного входа напоминал красное белье69 на постели новобрачных, распространяя ту же атмосферу радости и таинственности. Гости открывали голодные рты, натянуто улыбались и поздравляли молодых. На парковке стояло множество сверкающих автомобилей, в том числе ярко-красный «феррари», серебристый «вольво», черный «мерседес», белоснежный «БМВ»… От роскошных автомобилей рябило в глазах, если бы собрать их в рядок в темном подвале, то они засияли бы, как лампочка на пятьсот ватт, осветив подвал. Из «феррари» вылез парень в джинсах, вытащил сигарету, закурил, потом с довольным видом обошел машину, повернулся и потопал в отель.

– Джимми, давно вас не видела! Опять машину поменяли! – Скулы Чжан Вэймэй приподнялись, когда она с несвойственной ей теплотой приветствовала гостя.

Парень отбросил со лба обесцвеченную прядку и улыбнулся, ткнув пальцем в Цянь Сяохун:

– Новая красотка!

С этими словами он грудью лег на стойку и немигающим взглядом уставился на Цянь Сяохун, причем рассматривал ее беззастенчиво, словно домашнее животное в клетке или золотую рыбку в аквариуме. Парень определенно считал себя закаленным в боях ветераном любовного фронта.

– Ой, а я-то думала, что это актер Джимми Линь пожаловал! – Цянь Сяохун его манера показалась ребяческой, и она стоически выдержала и взгляд, и улыбку.

– Он Джимми Линь, а я Джимми Чэнь, но все говорят, что мы похожи. – Джимми Чэнь поставил сотовый телефон на стойку, половина лица скрылась за этим черным блестящим кирпичом. Внезапно он снова вытянул шею и уставился на грудь Цянь Сяохун.

– Смотрите-смотрите! – Цянь Сяохун выпятила грудь, на которой висела карточка с именем.

– Ага, Цянь Сяохун. Хочешь вечером сходить со мной в караоке? Подумай и скажи! – Он бросил последнюю фразу и удалился.

– Эй! А ваш кирпич?! – крикнула Цянь Сяохун ему в спину.

Джимми Чэнь обернулся, взял свой сотовый и многозначительно посмотрел на девушку, словно она была рыбой в садке и он собирался съесть ее на ужин.

– Он тебя хочет того! Ты поаккуратнее! Эти ребята употребляют наркотики! – тут же предупредила Чжан Вэймэй.

В этот момент на пороге появилась невеста с пышной свитой. Двое нарядных детей сзади несли длинную фату. Все звуки утонули в грохоте хлопушек, улыбки постепенно растаяли, словно пена на воде. Лицо у невесты было очень красивое, вот только фигура какая-то оплывшая, сверху на ней был красный корсет, на талии отделанный черным кружевом, однако при внимательном рассмотрении оказалось, что талия у невесты отсутствует, зато есть живот. Она беременна!

– Чжан Вэймэй, какой у нее огромный живот!

– Ты только сейчас узнала? Она «сестричка с севера», но городская, вроде как раньше была администратором в каком-то большом отеле в Шэньчжэне, университет закончила. Пань Ань и его компашка проматывали там деньги, так и познакомились. Пань Ань не собирался жениться, но девица решила всенепременно рожать, никто не хотел уступать, ну и ты видишь результат!

Цянь Сяохун остолбенела. Внезапно она подумала о бедняжке Ли Сыцзян. Если бы та проявила твердость, какого результата бы достигла? Прямо сейчас Ли Сыцзян сидит, запершись в маленьком домике, и льет слезы в одиночестве, и неизвестно, приходил ли к ней вообще Кунь, с виду такой порядочный местный парень.

Невеста застыла в дверях и расплылась в улыбке. Она подняла руки, приветствуя гостей, причем обе ее руки блестели золотом, словно статуя Будды, поскольку все они были обвешаны, вернее даже сказать, обмотаны золотом – браслеты, цепочки, а еще на каждом пальчике золотые кольца разных размеров с бриллиантами. Благодаря обилию украшений наряд невесты казался очень элегантным. У Цянь Сяохун зарябило в глазах – улыбка невесты словно тоже отливала золотом. Чжан Вэймэй оторопело пялилась на невесту, что есть силы скрывая зависть: такая роскошь и блеск для приезжей девушки еще нереальнее, чем сон.

– Цянь Сяохун, свадьба – это способ пустить пыль в глаза и похвастаться своим богатством, драгоценности на невесте стоят целое состояние. Для родственников Пань Аня, которые зашибают деньги в Гонконге, купить кольцо с бриллиантом все равно что нам с тобой купить кольцо с агатом.

Цянь Сяохун рассмеялась:

– Свадьба свадьбой, а дальше что? Мне кажется, что супружеская жизнь у всех одинаковая. Пышная свадьба – это разовое событие, сыграли свадьбу, а потом мужчина с женщиной живут себе тихонько вдвоем.

– Говоришь так, будто уже была замужем. Ты не мечтала о такой красивой свадьбе?

– Мечтала, но не о роскоши, а о том, что почувствую, надев свадебное платье.

Чжан Вэймэй хмыкнула и замолчала.

Часов в семь-восемь вечера празднество подошло к концу. Джимми Чэн со смеющимися глазами спустился в фойе и спросил:

– А-Хун, надумала?

Сказать, что, глядя на такого красавчика, Цянь Сяохун осталась спокойна, было бы ложью, девушка почувствовала, что уже немного намокла. Сначала она не придала приглашению Джимми Чэня особого значения, поскольку и подумать не могла, что он говорит серьезно. Но бандиты верны своему слову и от других не терпят обмана. Цянь Сяохун замешкалась, а потом сказала:

– Я вечером дежурю.

– А во сколько заканчиваешь?

– В двенадцать.

– О'кей. Тогда я ровно в двенадцать за тобой заеду. – Джимми Чэнь говорил коротко и по делу, ничего лишнего, решительным тоном, которому трудно противиться.

Цянь Сяохун опешила и даже не знала, радоваться ей или грустить.

Ровно в двенадцать ночи, с точностью до минуты, «феррари» Джимми Чэня подкатил к главному входу. Он, прищурившись, улыбнулся Цянь Сяохун, а затем довез ее до входа в какой-то фешенебельный отель. С помощью охранников припарковался на свободном пятачке на парковке и вместе с Цянь Сяохун вошел в ночной клуб при отеле.

В зале для караоке Цянь Сяохун увидела жениха Пань Аня, который обнимал какую-то сексуальную девицу. Вот уж действительно неожиданность! Пань Ань прямо в первую брачную ночь куролесил с братками и развлекался с бабами, словно свадьба была только для галочки, а интересовали его лишь случки, поэтому он бросил беременную невесту в одиночестве.

Здесь царил ужасный кавардак: одни пели, другие громко разговаривали, клубился густой дым, в этом шуме никто особо не обращал внимания на входящих и уходящих. Цянь Сяохун прикончила несколько яблочных пирожных, посидела, скучая, пару минут, и тут рука Джимми Чэня ненадолго задержалась на ее груди, а потом он вывел ее из зала и куда-то увез.

Он не сказал, куда они едут, а Цянь Сяохун не спрашивала, они стремительно достигли молчаливого согласия. «Феррари» мчался в ночной мгле, выстреливая далеко вперед двумя пучками света. Они словно летели на другую планету, а внутри волной поднималась неописуемая радость. Автомобиль объехал коттеджный поселок на берегу моря и остановился на заднем дворе фешенебельной виллы.

Внутри все тоже было очень респектабельным.

– Сходи в ванную помойся, а я пока покурю, – сказал Джимми Чэнь.

Цянь Сяохун протянула руку и обняла его, Джимми Чэнь погладил ее грудь, и девушка застонала.

– Сначала помойся, – повторил Джимми Чэнь, сжимая ее грудь, и Цянь Сяохун послушно пошла в ванную.

Ванная была такой белоснежной, что резало глаза. Цянь Сяохун долго плескалась, чувствуя, как желание от груди растекается по всему телу и его уже невозможно обуздать. Когда она вышла, то Джимми Чэнь уже лежал в постели, наполовину укрытый одеялом, и вертел в руках сигарету. Он понюхал что-то на белом листе, свернул самокрутку, снова вдохнул всей грудью и щелкнул зажигалкой. Затем освободил одну руку, обнял Цянь Сяохун за шею и принялся ласкать грудь девушки, при этом молча курил, наслаждаясь тем, как желание поднимается, словно дым. Когда сигарета почти догорела, Джимми Чэнь затушил бычок и лег сверху на Цянь Сяохун. То ли от его поцелуев, то ли от привкуса на его губах Цянь Сяохун почувствовала себя одурманенной.

Когда все закончилось, они спокойно полежали десять минут. Цянь Сяохун, не получив удовлетворения, протянула руку и принялась ласкать Джимми Чэня, но тот безучастно сказал:

– Никогда не сплю с одной и той же девушкой дважды. Вот тебе кольцо. Но это вовсе не компенсация за то, что ты со мной разик перепихнулась. На самом деле, если бы отказалась, я бы все равно его тебе подарил, давно уже хотел кому-нибудь подарить. Будут проблемы – обращайся. Все. Одевайся. Я отвезу тебя обратно.