Лия Флеминг - Девушка под сенью оливы
– С вами все в порядке, Пен? – поинтересовался он мимоходом. – Помните, что надо делать?
Пенни молча кивнула головой и, стараясь ничем не выдать внутреннюю дрожь, сбросила плащ и принялась закатывать штаны, на ходу превращая их в шорты, явив всему присутствующему сообществу свои стройные длинные ноги. Гречанки тут же расстелили на палубе скатерть и разлеглись на ней, будто они принимают солнечные ванны. «Мессершмитт» сделал разворот и опустился над ними на предельно низкую высоту, потом снова нырнул вверх, видно, приготовившись начать обстрел с бреющего полета. Замирая от страха, Пенни кокетливо тряхнула своей белокурой гривой и помахала в воздухе загорелыми ножками.
– Дамы! Выше ноги! – скомандовала она в надежде, что с помощью этого невинного трюка им удастся обмануть немецкого аса. – Пусть думает, что мы здесь на пикнике.
Она изобразила на лице жизнерадостную улыбку и, схватив книгу, стала энергично размахивать ею в воздухе, приветствуя пилота. Неужели это сработает, думала Пенни, чувствуя странную пустоту в желудке.
И это действительно сработало! Все издали вздох облегчения, когда немец из своей кабины вдруг помахал им в ответ, а затем развернул машину и умчался прочь искать более подходящие цели для поражения, оставив женщин приходить в себя от только что пережитого ужаса. Впервые они столкнулись с врагом, как говорится, лицом к лицу.
– Хорошая работа, Пен! Молодец! – Брюс с улыбкой посмотрел на распростершиеся тела женщин, многие из которых продолжали оцепенело таращиться в небо. – Я всегда знал, что в трудную минуту на вас можно положиться. А вы, дамы, пока и дальше принимайте солнечные ванны. Опасность еще не миновала. Скоро мы должны причалить к ближайшему необитаемому острову.
Пенни увидела, как на самом горизонте из воды вдруг вынырнул кусок скалы, потом он стал расти и увеличиваться в размерах. Подойдя ближе, они увидели, что в мелководной бухте уже встала на прикол яхта «Иоланта». Издалека белоснежный остров напоминал некий райский уголок, затерявшийся в бескрайних бирюзовых просторах Эгейского моря. Как хорошо снова ступить ногой на твердую почву и укрыться в тени деревьев от изнурительной жары.
«Я могу взобраться на любую гору, но вот море нагоняет на меня страх», – размышляла Пенни, выпрыгивая на берег вслед за остальными. Пассажиры яхты между тем уже начали обживать остров. Женщины расстелили скатерти прямо на земле и выставляли из корзинок и сумок запасы провизии, предусмотрительно захваченные в дорогу. Дети носились по берегу как угорелые, играли в прятки, догонялки, просто резвились у воды. Всем им было строго наказано немедленно бежать в укрытие в случае появления вражеских самолетов.
На борту «Иоланты» была установлена пушка Льюиса, имелись и боеприпасы к ней, но что-то в ней сломалось, видимо повредили, когда маневрировали в темноте, покидая гавань. Сейчас члены команды во главе с несколькими офицерами колдовали над пушкой, пытаясь вернуть ее в строй.
Пенни подошла к женщинам, среди которых тут же узнала Джуди Харрингтон, давнишнюю приятельницу Эвадны. Сестра познакомила ее с ней когда-то на одном из дипломатических приемов. Женщины немедленно предложили Пенни немного джина с лаймом. Она присела вместе с ними под развесистым деревом и, откинувшись на спину, бездумно уставилась в небо. Такая благодать кругом! Похоже на сон. И в это же время раздался сигнал тревоги с яхты. Моряки предупреждали о приближающейся опасности. Женщины вскочили и, похватав детей, помчались в укрытие между скалами. На сей раз театральные представления отменяются, уныло подумала Пенни, увидев, как над островом стремительно снижаются три тяжелых бомбардировщика. А уже в следующее мгновение «Иоланта» взлетела на воздух в клубах огня и дыма, засыпая своими останками и их «Амалию». Вокруг раздались дикие женские вопли, плач детей, стоны, крики о помощи. Неожиданно море извергло из своих глубин какие-то куски арматуры и железа, а по его поверхности стало стремительно расползаться огромное пятно мазута. А еще вдруг остро запахло жареным мясом.
Тех, кто уцелел после этого страшного взрыва, вытаскивали из воды и укладывали прямо на землю. Детей повели в глубь острова, некоторые женщины метались по берегу в поисках близких. Трудно было понять, кто уцелел и выжил в этом кромешном аду.
Пенни мгновенно вспомнила о своих прямых обязанностях. Так, джин уже больше не джин, а дезинфицирующий раствор. Что еще ей может понадобиться для развертывания станции скорой помощи прямо здесь, на месте? Спиртное для очистки ран, соленая вода, перевязочные материалы, рейки, палки для шин, дрова для разведения огня.
– Срочно все чистое мне! – скомандовала она охрипшим от напряжения голосом. – Рубашки, комбинации, нижние юбки, все тряпки, шелковые, льняные, хлопчатобумажные! Главное – чтобы чистые! Женщины! Начинайте сразу же рвать белье на бинты.
Вот займутся работой, и у них быстрее пройдет шок, прикинула Пенни, направляясь к раненым. Увы, некоторым из них ее помощь уже была не нужна. Девять трупов, среди них члены команды, дипломаты, двое солдат. Другие… Когда-то она прочитала в одной книжке, что соленая морская вода подсушивает раны и заживляет их лучше всяких прижиганий и примочек. Дай бог, чтобы это было так, мелькнуло у нее в голове, когда она склонилась над первым из раненых. У шестерых были ожоги третьей степени. Двое находились в шоковом состоянии. Если своевременно не вывести больных из этого состояния, они наверняка погибнут. Дав соответствующие распоряжения своим добровольным помощницам, она оставила несчастных на попечение двух греческих служанок с «Иоланты», а сама продолжила осмотр раненых.
У Брюса были обожжены руки, но никаких других серьезных повреждений. Он уже готов был броситься вплавь к их полуразрушенному кайку, чтобы заняться его восстановлением. Медлить нельзя! Людей надо срочно эвакуировать с этого совсем не райского островка. Кто знает, что у немцев на уме? Бомбардировщики вполне могут вернуться снова, чтобы довершить начатое. К счастью, капитан-пират уже окончательно протрезвел после произошедшей трагедии и непрерывно гундосил, что знает поблизости один островок, где все будут в полной безопасности. И раненым там окажут надлежащую помощь.
С наступлением ночи все собрались вместе, чтобы похоронить погибших, а потом снова двинулись в путь, взяв курс на остров Кимолос. Брюс стоял на палубе и задумчиво смотрел вдаль. Обе руки его были перевязаны бинтами, сделанными из рубашки Пенни.
– Прости меня, Пенни, – задумчиво обронил он, неожиданно переходя на «ты». – Не собирался втягивать тебя в такую заварушку. Но хорошо, когда в команде есть человек, который точно знает, что надо делать. Ты молодец! – Он посмотрел на нее с нескрываемым восхищением, и неожиданно для себя Пенни вспыхнула от смущения. Как все запутано в этой жизни! Их первая встреча на роскошном балу в Шотландии – и вот они стоят на палубе утлого суденышка, с израненными руками, оборванные, голодные, уставшие, а вокруг бушует война.
– Наверное, так было надо. Значит, пока мое место здесь. А что с нами будет? – почти с детским любопытством спросила она.
– Конечно, нас подберут. Вопрос только когда. Впрочем, на борту слишком много важных шишек. До нас очередь может и не дойти.
– А куда мы направлялись изначально?
– На родину Зевса. Туда, где мужественный Тесей победил Минотавра.
Усталость была такой сильной, что Пенни не сразу поняла замысловатые аллюзии Брюса и растерянно уставилась на него.
– На Крит! Там теперь последний форпост греческого короля. Готовятся к новому наступлению, не иначе. Надеюсь, тебя отправят на родину в числе первых, вместе с женами дипломатов и их детьми.
Надейся, надейся, мелькнуло у Пенни, бездумно вперившей взгляд в морскую даль. Сегодня она оказалась на своем месте, это правда. Она помогла людям, спасла несколько жизней, а все потому, что знала, что делать, и умела это делать. Сама судьба своим перстом указывает ей дорогу в будущее. Кто знает, быть может, именно на этом острове ее ждет главное дело всей жизни. В любом случае одно она знала совершенно точно и чувствовала это буквально каждой клеточкой своего тела: она не скоро увидит Англию. Очень не скоро!
2001 год
Итак, вот куда тебя занесло, старушка! И вокруг только незнакомые лица. Надолго ли? Я улыбнулась своим воспоминаниям и осушила виски до дна. Занимался рассвет. Я глянулась в зеркало. А что? Виски, как и вино, отличное утешение для тех, кто одинок.
Первые солнечные лучи скользнули по стенам комнаты, и почти одновременно зазвенел будильник. Пора! Пора брать себя в руки и выходить из ступора, в котором я пребываю последние дни. Все воспоминания надо отложить на потом. Но вместо того чтобы начать собираться, я снова плюхнулась в кресло. Так не хочется выныривать из прошлого, из тех дней, когда ты был молод, полон надежд и планов, и это вопреки тому, что на твою голову сыпались бомбы. Как объяснить нынешним молодым, что тогда даже осознание того, что ты все еще жив, уже воспринималось как самое большое счастье?
