Джей Эшер - 13 причин почему
Я пошла к выходу, все еще не зная, что скажу тебе, когда открою дверь. Когда я была на полпути, то заметила, что к твоим ботинкам подошли еще одни… и я остановилась.
Я шел куда глаза глядят – квартал за кварталом. Мне совершенно не хотелось возвращаться обратно или идти домой.
Дверь приоткрылась, но ты ее захлопнул.
– Нет. Пусть отдохнет, – услышала я твой голос.
Тем временем друг продолжал уговаривать тебя впустить его.
С замиранием сердца, пойманная в ловушку, я ждала, что будет дальше.
Дверь открылась снова, но как и в прошлый раз, ты ее с силой захлопнул. Ты даже попытался свести все к шутке.
– Поверь мне, – сказал ты, – она все равно лежит на кровати как бревно.
Что он ответил? Что это было? Как он тебя убедил отойти и позволить ему войти? Ты помнишь? Потому что я помню.
Он сказал, что работает в ночную смену и через пару минут ему нужно идти. Пара минут с ней – это все, что ему было нужно. Так что расслабься и отойди. И этого оказалось достаточно, чтобы ты разрешил ему открыть дверь.
О боже.
Как мило.
Я не могла в это поверить. И твой друг, похоже, тоже, потому что, когда он снова взялся за ручку, прошло некоторое время, прежде чем он вошел. Вероятно, он ждал, что ты ему помешаешь.
В этот момент я упала на колени, меня тошнило, и я зажала рот обеими руками.
Спотыкаясь, я направилась к чулану, еле различая сквозь слезы, куда идти. Когда я туда залезла, то наткнулась на лежащую на полу кучу курток. Прежде чем незнакомец вошел, я успела захлопнуть дверь и глаза.
Я слышала, как громко стучит мое сердце, я раскачивалась взад и вперед, из-за громкой музыки меня никто не мог услышать.
«Расслабься». – Он говорил это и раньше. Он так всегда говорил тем, кого использовал в своих интересах. Девушкам. Парням. Всем.
Это Брайс. Точно он. В той комнате был Брайс Уокер.
Из-за музыки никто не мог услышать, как он перемещается по комнате, подходит к кровати. Как скрипят пружины, когда он садится.
Я могла бы его остановить. Если бы я могла говорить… Если бы я могла видеть… Если бы я была в состоянии думать…
Мне нет оправдания.
Все, что мне было нужно сделать, – открыть дверь. Этого было бы достаточно, чтобы он испугался. Но все уже давно вышло из-под моего контроля, поэтому, что бы я ни сделала, это бы уже ничего не изменило. Я устала от всего, как мне хотелось, чтобы все побыстрее закончилось… навсегда.
Для Ханны все закончилось, а для Джессики – нет, потому что она продолжает жить. Ну зачем, зачем, Ханна, ты так жестока по отношению к Джессике? Зачем рассказываешь все это?
Не знаю, сколько песен отыграло, пока я сидела, уткнувшись носом в куртки. Через какое время у меня в горле пересохло и начало першить. Я чувствовала вибрации пола, когда кто-то проходил мимо по коридору. А когда шаги внутри комнаты стихли – через несколько песен после того, как он вошел, – я еще сильнее прижалась к стенке чулана… ожидая, что будет дальше. Я боялась, что он обнаружит мое укрытие и распахнет дверь. А затем? Что он со мной сделает?
Тони подъезжает к тротуару, передние шины скребутся о бордюр. Не помню, как мы сюда добрались, но сейчас прямо напротив нас тот самый дом. То же крыльцо, а слева – окно. За ним спальня, где я поцеловал Ханну, и чулан, где она пряталась.
Тут в комнату и в чулан снова проник свет из коридора, и я услышала удаляющиеся шаги. Все закончилось. В конце концов, не мог же он опаздывать на работу, так?
Что произошло после этого?
Я выбежала из своего укрытия и увидела тебя. И снова здравствуй… Джастин Фоли. Ты в очередной раз стал героем моего повествования.
У меня скрутило живот. Толкаю дверь, чтобы не испачкать салон Тони.
Свет был погашен, ты сидел на краю кровати и смотрел в никуда, а я так и стояла, замерев, не отводя от тебя взгляд.
Наши отношения многое пережили, Джастин. С первого раза, когда я видела, как ты поскользнулся на лужайке перед домом Кейт, до моего первого поцелуя около горки. И вот сейчас.
Сначала ты начал цепочку событий, которые разрушили мою жизнь. Сейчас ты принялся за ее жизнь.
Меня стошнило прямо перед этим самым домом. Меня трясет, я чуть ли не касаюсь головой сточной канавы.
В конце концов, ты тоже посмотрел на меня и побледнел… Ты выглядел измученным и уставшим, а в глазах была пустота… Или боль?
– Оставайся здесь сколько захочешь, – говорит Тони.
Не переживай, Тони, я не испачкаю твою машину.
Джастин, детка, я не говорю, что это полностью твоя вина. Мы оба с тобой к этому причастны. И ты, и я могли все остановить. Любой из нас. Мы могли спасти ее, судьба даровала этой девушке два шанса, но мы оба ее подвели.
Меня обдувает прохладным ветерком.
Так о чем же эта запись, Джастин?
Ты скажешь, что не о тебе, а о том парне. Ведь то, что он сделал, гораздо, гораздо хуже твоего бездействия. Безусловно, да. Но кассеты должны продолжать переходить из рук в руки, а если я отправлю их ему, цепочка прервется. Подумай об этом.
Он изнасиловал девушку… и если он узнает, что мы в курсе этого, он тут же смоется из города.
Мне все еще плохо, поэтому я стараюсь дышать как можно глубже. Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Сижу, откинувшись в кресле, но дверь по-прежнему открыта, на всякий случай.
– Почему ты? – спрашиваю я. – Почему ты стал хранителем кассет? Что ты сделал?
Мимо нас проезжает машина, и мы оба наблюдаем, как она скрывается за поворотом. Проходит еще одна минута, прежде чем Тони начинает говорить.
– Ничего, – отвечает он. – И это правда.
Впервые после того, как мы общались в кафе «У Рози», Тони смотрит мне прямо в глаза. И я вижу, что он плачет.
– Дослушай эту запись, – просит он. – И я тебе все объясню.
Я молчу.
– Закончи с ней. Ты уже близок к финалу.
Так что ты о нем сейчас думаешь, Джастин? Ты его ненавидишь? После того как он ее изнасиловал, он по-прежнему твой друг? Да, но почему?
Ты знал, что он всегда был соблазнителем, что он пользовался девушками, а потом выкидывал их, как изношенное белье. Но для тебя он всегда был другом. И чем больше ты с ним тусовался, тем больше он казался тебе похожим на того парня, которого ты всегда знал, так? А если он такой же, как раньше, то он не мог сделать ничего плохого.
Отлично! Замечательные новости, Джастин! Потому что если он не делал ничего плохого и ты не делал ничего дурного, тогда и я тоже ничего не сделала.
Ты понятия не имеешь, как бы мне хотелось, чтобы я не имела отношения к тому, что жизнь этой девушки разрушена. Но это не так.
Мы приняли в этом участие. Хотя, ты прав, ты ее не насиловал. И я тоже. Это сделал он. Но ты… и я… мы позволили этому случиться.
Это наша вина.
– Вот и все, – говорю я. – Теперь-то расскажешь, что случилось?
Достаю из кармана шестую кассету и заменяю ею ту, что стоит в плеере.
Кассета 6. Сторона А
Тони вытаскивает ключи из зажигания. Ему нужно что-то теребить, пока он говорит.
– Все то время, что мы ехали и просто сидели в машине, даже когда тебя тошнило, я пытался придумать, как тебе рассказать, – начинает он.
– Ты заметил, что я не испачкал твою машину.
– Угу, – улыбается он, глядя на ключи. – Спасибо. Я это ценю.
Закрываю дверь машины, кажется, мне стало лучше.
– Она пришла ко мне, – говорит Тони. – Это был мой шанс.
– Для чего?
– Клэй, ты же знаешь, из-за чего мы здесь.
– У меня тоже был шанс. – Снимаю наушники. – На вечеринке. В то время как мы целовались, у нее началась истерика, а я и не догадывался, в чем причина. Я мог бы что-нибудь для нее сделать.
В машине темно и тихо. Окна закрыты, а окружающий мир, похоже, замер.
– Мы все виноваты, – говорит он. – По крайней мере, отчасти.
– Итак, она пришла к тебе…
– С велосипедом. С тем самым, на котором ездила в школу.
– С голубым, – вспоминаю я. – Дай-ка я догадаюсь – ты опять копался в машине?
– Кто бы мог подумать, – смеется он. – Но она никогда раньше ко мне не заходила, поэтому я был несколько удивлен. Но мы вроде немного общались в школе, поэтому я не придал этому особого значения. Что было странно, так это причина, по которой она зашла.
– Почему?
– Она хотела отдать мне свой велосипед. – Я не вижу выражения его лица, так как он отвернулся, но слышу, как глубоко и тяжело он дышит. Его слова повисли в воздухе. – Она хотела, чтобы он остался у меня. Ей он был больше не нужен. Когда я спросил почему, она просто пожала плечами. Это был знак. Но я его не заметил.
– Она раздавала свои вещи.
– Она сказала, что я был единственный, кому, как ей казалось, был нужен велик. – Тони кивает. – Я водил самую старую в школе машину, сказала она, и если тачка вдруг сломается, у меня должен быть запасной вариант.
– Но эта крошка ни разу не ломалась, – говорю я.
– Да что ты, с ней постоянно какие-то проблемы, – отвечает он. – Просто я всегда все быстро чиню. Я сказал Ханне, что могу взять велик только при условии, что она возьмет у меня что-нибудь взамен.
