Эмили Локхарт - Это моя вина
Через десять лет после развода его медицинская практика стала приносить намного больше дохода.
По дороге в Алабастер Фрэнки с матерью заехали в Бостон за Фрэнком-старшим. Он не принимал особого участия в жизни дочери, но отказаться от возможности прогуляться по кампусу и вспомнить славные деньки не мог. Всю дорогу до школы они с Рут сохраняли напряженное и неискреннее перемирие.
Сидя за рулем, Фрэнк-старший рассказывал о том, как катался на коньках на пруду и ходил на футбольные матчи.
– Это лучшие годы твоей жизни, – вещал он. – Сейчас ты заводишь друзей, которые останутся с тобой до конца жизни. Эти люди устроят тебя на работу, а ты устроишь на работу их. Эти связи дадут тебе возможности, Заинька. Возможности.
Рут вздохнула:
– Нет, правда, Фрэнк. Мир стал намного демократичнее.
– Если мир меняется, – фыркнул он, – то почему же я плачу за Алабастер?
– Чтобы дать ей образование?
– Я плачу не за образование. Его можно получить куда дешевле, чем за десять тысяч в год. Я плачу за связи.
Мать Фрэнки пожала плечами.
– Я просто хотела сказать, чтобы ты на нее не давил. Пусть Зайка сама разберется.
– Эй, мам, – раздался голос Фрэнки с заднего сиденья. – Я тоже умею говорить.
Фрэнк-старший сделал глоток кофе из термоса:
– Я пытаюсь быть реалистом, Рут. Так устроен мир. Ты находишь себе компанию, ты входишь в нее, и это сильно упрощает жизнь. Теперь для тебя не проблема найти правильных людей для решения любой задачи.
– Это непотизм[3].
– Это не непотизм, а мироустройство. Люди берут на работу тех, кого знают, на учебу берут тех, кого знают – это естественно. Фрэнки сейчас завязывает прочные знакомства. И другие завязывают знакомства с ней.
– Пап, я учусь там уже год. Ты говоришь так, будто я в первый раз туда еду.
– На второй год для меня все по-настоящему и началось.
Фрэнки подумала: бедный Старший. У него нет своей жизни, только воспоминания. Как это жалко выглядит!
А потом она подумала: у меня в Алабастер нет друзей, которые нравились бы мне хотя бы вполовину так, как Старшему нравятся его школьные друзья. Может быть, жалко выгляжу именно я?
А потом подумала: вся эта его суета с компаниями и клубами – глупость.
А потом подумала – собственно, большую часть дороги до Алабастер она думала именно об этом – может быть, в этом году Мэттью Ливингстон меня заметит?
Алабастер
Информация о географическом расположении и структуре школы Алабастер, учебной программе и спортивных мероприятиях приводится здесь только для того, чтобы вы имели о них представление. Вряд ли для понимания деятельности «Верного ордена бассет-хаундов», «Общества освобождения рыб» или любой другой из вымышленных организаций, совершивших в Алабастер так называемые «преступления», требуется знать, что Фрэнки Ландау-Бэнкс занималась современными танцами и играла в алтимат-фрисби[4], хотя так оно и было. Неважно, что она поначалу взяла латынь в качестве предмета по выбору – потому что так решил ее отец. И совершенно не имеет значения, как она украсила свою комнату в общежитии.
С другой стороны, важно понимать следующее: Фрэнки Ландау-Бэнкс была и по большему счету по сей день остается обычной девушкой. Она любила красивую одежду и радовалась тому, что за лето так вытянулась и должна была совершить перед школой поход по магазинам. Она покупала журнал «Интач» и помнила дурацкие подробности о жизни знаменитостей. Она глупо хихикала, когда ей что-то нравилось или она смущалась. Она жутко стеснялась общаться с популярными старшеклассниками и никак не могла понять: красивая она или совсем страшная, потому что в течение часа могла чувствовать себя и так, и этак. В начале второго года учебы она скучала по сестре, переживала из-за геометрии и старалась избегать Портера Уэлша (парня из «Клуба шпионов» и команды по лакроссу, с которым она встречалась с октября по май прошлого года). Вместо этого она вздыхала по парням из старших классов, не подозревающим о ее существовании.
А именно, по Мэттью Ливингстону.
* * *Другие подробности о школе Алабастер, которые важны для нашей хроники:
1. Соседка Фрэнки по комнате, Триш, была яркой веснушчатой блондинкой. Первую половину лета она провела в туристическом лагере, а вторую – на Нантакете, помогая на конюшне. Она была из тех, кто дружелюбен со всеми, хотя близко ни с кем, кроме своего парня Арти, не сходилась. Триш интересовалась психологией, любила печь и состояла в дискуссионном клубе. Играла в лакросс и хоккей на траве. Кажется, ей было суждено обзавестись домом в Кеннебанк-порте. Зубов – ровных и белых – ей от природы досталось больше, чем помещалось во рту.
2. Арти, парень Триш, состоял в Клубе аудиовизуальных технологий (КАТ), а значит, имел ключи от большей части зданий кампуса.
3. Все здания школы были оснащены беспроводными сетями. Каждому ученику выдавали ноутбук (это входило в стоимость обучения) и предоставляли почтовый адрес на сервере школы.
4. Кампус школы Алабастер, как всех остальных школ, поставляющих студентов в университеты Лиги плюща, состоял из огромного множества зданий, большая часть которых не представляет никакого интереса. Тем не менее стоит обратить внимание на следующие постройки:
1) старый театр, который был никому особо не нужен, потому что его затмил
2) недавно построенный комплекс для занятий творчеством;
3) дом-музей основателя школы;
4) капелла с большими витражными окнами с изображениями распятия Христа, нескольких сюжетов с участием Девы Марии и святых. В начале каждой недели там проводилась торжественная линейка (посещение обязательно);
5) старый спортзал (пустой и закрытый на замок в ожидании ремонта);
6) новый спортзал с ультрасовременной стеной для скалолазания. А также:
7) библиотека Хейзелтон, архитектурная жемчужина всего кампуса, увенчанная большим сверкающим куполом.
5. На стенах главного здания, а также в других значимых сооружениях висели портреты прежних директоров, прославленных преподавателей, деятелей литературы и председателей попечительского совета, забавные в своей помпезности. Все мужчины.
6. И наконец: многие здания, построенные в конце девятнадцатого века, соединялись служебными тоннелями, которые были необходимы для обслуживания расположенной под землей системы отопления. Тоннели были закрыты, и входить в них было строго запрещено администрацией. Но мы бы не упоминали об этом, если бы не было способа туда проникнуть.
Федерация гиков
Вот история, которая много говорит о Фрэнки Ландау-Венке:
В ее первый год учебы в Алабастер, в октябре, шахматный клуб, «Клуб шпионов», клуб научной олимпиады, клуб садоводов, клуб ролевиков, а также клуб Кубка по географии и несколько других решили объединиться, поскольку народу в каждом из них было не так уж много.
Они назвали себя Федерацией гиков, скинулись и собрались устроить вечеринку – чтобы привлечь новых членов (таков был тайный план) и, конечно, просто хорошо провести время. Ожидался диджей, начос с луковым соусом, теплая содовая и, возможно, стробоскоп.
С некоторой задержкой приглашение вступить в Федерацию гиков получил и дискуссионный клуб, в котором состояла Фрэнки, и, разумеется, его члены устроили дискуссию: хотят они вступать в новое объединение или нет. Они не считали себя гиками, и, в общем-то, даже за пределами клуба не все их к таковым причисляли. Их статус походил на статус членов студенческого самоуправления: если ты действительно крут, то не особо заморачиваешься, но если уж ты туда попал, это еще не значит, что у тебя проблемы с общением.
Обсуждая вечеринку, некоторые заявили, что да, дискуссии – это для гиков. Всем следует признать это. Назови это вместо «дискуссий» «расследованиями», и получится название для гиковского клуба. В любом случае единственный способ защититься от такого рода обвинений – поменять значение слова «гик». Придать ему оттенок шика, как в определенных кругах Силиконовой долины.
– Мы должны заменить образ унылого гика образом гика стильного, – предложил один из защитников. Другой сказал, что во всеуслышание называть себя не-гиком может только самый настоящий ботан, но потом уточнил, что называет ботанами только гиков в плохом смысле этого слова и надеется (но не смеет точно утверждать), что его товарищи по клубу правильно его поняли.
Противники возражали, говоря, что, подвергая опасности и без того сомнительную крутость дискуссионного клуба, они подвергают опасности социальный статус его членов. Объединение с клубом Кубка по географии, члены которого славились метеоризмом и склонностью ковырять в носу, убьет боевой дух клуба и лишит его самых популярных членов, которые не захотят состоять в Федерации. А если лидеры уйдут, говорили противники присоединения, то пострадает вся команда. Она начнет проигрывать состязания, в которых всегда побеждала, ее рейтинг упадет, и оставшиеся члены не смогут поступить в лучшие колледжи. Это будет начало конца.
