Ольга Клименко - Мир во мне. Исповедь туберкулезника
Я не могу сказать: « мне жаль матерей или ребят», нет. Мои чувства это не жалость, слишком много чужой боли. Смотря на происходящее, я все чаще думала, что повторение истории про Содом и Гоморру были бы для нас справедливым решением. По крайней мере, наши дети хотя бы имели шанс на лучший мир…
Просыпаясь утром, делайте правильный выбор кем быть? Я всегда выбираю быть человеком, часто во вред себе, но в любом случае человеком. У нас с вами еще есть шанс…
***
Я очень старалась, правда. Теперь я точно была уверена, что обязательно выберусь из этого замкнутого круга. Я рисовала планы и просчеты, я точно знала каким должно быть мое детище и что нужно изменить. Со здоровьем пока было без изменений, но я больше не боялась. Лечение продолжалось, и я знала, что просто нужно терпение и время. Я было уже успокоилась, вроде на всех фронтах налаживались дела, но моим планам не суждено было сбыться и в этот раз, и разговор с Владом тоже пришлось отложить, снова.
Отец. Мы редко сейчас виделись, и из-за плохого самочувствия я уже давно не привозила ему малую. Сама училась справляться, няня мне в этом помогала. Стал апатичным, агрессивным, я видела, что ему плохо, но он отказывался идти к врачу. Такое уже бывало раньше, со временем отпускало, поэтому я и не сильно настаивала, не хотела с ним спорить.
Однажды, приехав проведать, я застала отца на кухне. Он стоял ко мне боком и я с ужасом увидела, какие разительные перемены в нем произошли. Сказать, что он высох, это ничего не сказать. Он еле передвигал ноги. Наверное, его самого уже поджало, курить не мог, есть не хотел. Он согласился вызвать врача.
Дальше…дальше я не знаю, как писать. Я пытаюсь подбирать слова, но нужных – нет. Отцу диагностировали абструктивный бронхит и выписали целый список лекарств. Впервые в жизни отец выполнял все предписания врача, но становилось только хуже. Спустя неделю мы вновь вызывали врача и на этот раз нам диагностировали пневмонию и настояли на госпитализации. Моя гребанная интуиция уже начинала грызть…
Есть у нас в городе очень замечательное место «Медгородок», у меня воспоминания еще с маминой историей не остыли, и вот уже мы везем сюда отца. Тогда у меня еще были нормальные отношения с братом и мы действовали командой, впервые в жизни. Все отошло на второстепенный план, не было для меня сейчас важнее чем отец. Не знаю почему. Мы настояли на анализе на рак. Я уже видела, что это не пневмония. Неделю…целую неделю нам нужно было ждать результата, а смысл? Отца уже перевели на морфий. Я уже договаривалась с онкологией о лечении. Да, именно о лечении, я была уверена, что вытяну его. Почему все время пишу «я», потому что могу описывать только свои мысли, а не чьи либо из участвующих.
Как же сдал мой папа. Он все реже приходил в сознание, иногда узнавая меня, был как маленький ребенок…папа…папа, которого я так ненавидела…папа…не могу…простите…я просто не могу.
Это сложное чувство неизбежности. Нам неподвластно ничего. Мы считаем, что правим миром, но мы управляем лишь материальной его частью…то, что действительно нами желанно никогда от нас не будет зависеть.
Я забыла о своем самочувствии, забыла обо всем. Я сидела на койке, держа за руку, думаю, единственного человека, кроме бабушки, который просил у Бога не за себя. Я держала, хоть он уже и не был со мной.
Его тело, измученное и уставшее, с остатком веса килограмм может 40. Немощный, все реже приходящий в сознание. Он не мог уже сам себя обслуживать, и я заплатила денег медперсоналу чтоб просто приходили к нему раз в час и спрашивали, хочет ли он в санкомнату. Сука, такая простая просьба, я же блядь вам заплатила твари вы человеческие! Как думаете сколько раз к нему зашли? Ни разу. Эти мрази просто решили, что он же все равно не расскажет. Да ну не еп твою на лево!!!!! С детьми так же! Самое обидное, что дети и старики, они ведь не расскажут…я орала как невменяемая! Очень быстро нашли коляску для перевозки папы, очень быстро зашевелились, а мне не нужно, чтоб при мне бегали. Я просто хочу человеческого отношения к родному человеку и всем кто в нем нуждается… Неужели это сложно, ведь мы все будем рано или поздно на их месте…неужели люди и вправду не боятся Бога. Как же больно…сука…
Была пятница, а на понедельник нас уже ожидали в онкологии, спасибо, что здесь моя деятельность все таки играет мне хоть в какую-то помощь, всегда найдут как для своих. Пришли результаты анализа… врач, переминаясь с ноги на ногу, глядя в пол, констатировала «рак легкого, с необратимыми метастазами», то есть «без шансов»… рак не мучил отца долго, как мать, он съел его быстро, почти безболезненно…он съел его…
Кто виноват в лечении непонятного бронхита, какой-то пневмонии…я спрашиваю «КТО БЛЯДЬ ВИНОВАТ»? во всем потерянном времени! Кто мне ответит за родителей, кто найдет уважительный аргумент, чтоб я простила, что так рано я осталась без родителей. Моей веры недостаточно для прощения…
Правду говорят, что стены больницы слышали искренних молитв больше, чем церковь. Прокленов тоже…я это знаю, потому что в этот момент в моем сердце была только ненависть. Я со слезами на глазах умоляла врача оставить папу в больнице до понедельника, она – ни в какую. Говорила, мол будет плохо вызовете скорую и ему дадут морфий… Она знала то, чего не знали еще мы, я все еще верила в лечение, а она знала, что отец живет последние часы и тварь такая даже не напряглась сказать. Что бы изменилось? Да ничего особенного, просто я бы прожила сердцем каждый оставшийся ему вздох. Неужели так сложно было сказать? Она боялась конфликта, ведь им не нужен труп в палате, это плохая статистика…как это жестоко банально.
Правду говорят и о том, что перед смертью боль уходит и человеку лучше. Отец садился самостоятельно в машину. Мы посадили его на переднее сиденье рядом с водителем, чтоб он видел жизнь. Он был в приподнятом настроении и радовался, что едет домой, не умолк ни на минуту и травил водителя только ему подвластным юмором. Я тогда еще не знала и радовалась вместе с ним, мне было так хорошо, так тепло. Я все еще верила…
Ночь прошла более-менее спокойно, а утром брат должен был идти на работу. Мы с отцом остались вдвоём. Маленький ребенок ей богу))). Хотел смотреть фильмы и кушать мороженое. Есть очень классный фильм с Бельмондо в главной роли, «Профессионал», там еще мелодия очень крутая, я с детства ее любила, всегда, если где-то слышала, то вспоминала отца, я маленькая смотрела этот фильм, умостившись на диване рядом с еще молодым, здоровым и красивым папиком. Ирония то, что сейчас он попросил поставить именно этот фильм. Мне нужно было на час отлучиться на работу, поэтому накормив, умостив, дав мороженку, держа за руку, я все-таки успела прослушать ту самую мелодию… мы слушали вместе. Я должна была привести ему телефон, представляете! Мой отец согласился научиться пользоваться мобильным телефоном!!! Это было нечто. Сам мне напомнил, чтоб я не забыла ж. Поцеловав, я уходила, обещая, что скоро вернусь, и скоро приедет с работы малой, мы будем ужинать. Это было 15.00. брат должен был вернуться к 17.00.
Отца не стало в 16.00…один в квартире, без нас, с фильмом своей молодости, не доставив никому хлопот, ушёл так же тихо, как и когда-то ушла наша мама…
В 16.00 я осталась одна в этом мире… Одна…
Смерть от рака мучительная и страшная. Бог уберег нас от того, чтоб мы пережили это с отцом. Может оно и к лучшему. Только думать о том, что он был в этот момент сам… я бы хотела быть рядом.
Родителей не выбирают, как мне всегда рассказывали, моему отцу хватило сил измениться и я рада тому, каким он был последние 5 лет. Моей самой крепкой стеной и надежной опорой. Человек, который знал, что у меня плохи дела, но не брался критиковать или осуждать. Мы изрядно потрепали нервы друг другу за всю жизнь, но в моем сердце он останется самым лучшим отцом и другом. Я никогда не думала, что так сильно буду за ним скучать. Родителей не выбирают, мои возможно не смогли дать мне счастливого детства или устроить материальные блага, но я самая счастливая с тем, что они в меня смогли вложить. Как умели, ведь не всем дано воспитывать правильно. Они сделали из меня хорошего человека, с правильными понятиями и огромным сердцем, ничего кроме благодарности и светлой памяти… навсегда.
Родителям:
«Не знаю чи по волі неба,
Чи то збіг обставин.
Так склалося, що Вас тепер нема.
І моє серце зупинилось,
Є смуток, біль і пустота.
Лиш стукоту тепер нема.
Дишу, живу, ніби існую,
Але хіба то є життя,
Життя в якому Вас немає
І тата з мамою мені вже не позвать.
Нема обіймів, тепла немає,
Дзвонити теж нема кому.
Хіба цінила ті хвилини?
Тепер ціни для них нема.
Я так люблю, завжди любила
