Софи Кинселла - В поисках Одри

Но я поняла, что с этой частью мозга надо не бороться, а просто терпеть. Слушать его и отвечать типа: «Ну да, да». Как будто слушаешь четырехлетку. Я начала считать, что это мой внутренний Феликс. Он появляется абсолютно внезапно, несет чушь, и нельзя позволять ему портить тебе жизнь. Если мы дали бы Феликсу волю, нам всем пришлось бы носить костюмы супергероев с утра до вечера и питаться одним мороженым.

Но если Феликсу противостоять, он будет лишь выть, визжать, устраивать истерику и беситься все больше и больше. Так что надо просто выслушать его вполуха, а потом продолжать заниматься своими делами.

То же самое и с допотопным мозгом.

Так что, внезапно застыв от ужаса у входа в супермаркет, я натянуто улыбаюсь и говорю ему: «Попытка засчитана». Прямо вслух, и выдыхаю на счет двенадцать. (Это понижает уровень углекислого газа в мозгу и немедленно успокаивает. Попробуйте, если не верите.) Затем я медленно вхожу, изо всех сил стараясь сделать вид, будто меня абсолютно не беспокоит, что думает это допотопное создание.

И знаете что? Как будто работает.

Вернувшись домой с двумя пакетами покупок, я замираю от удивления. Фрэнк стоит у стола и что-то режет.

На нем мамин фартук, в руках – незнакомый мне нож, и он научился орудовать им, словно крутой повар. Раз-раз-раз. Очень быстро. Он раскраснелся и ушел с головой в свое занятие. То есть он даже не замечает, что я на него смотрю, и совершенно не острит.

– Прекрасно! – Увидев меня, Эди выхватывает пакеты. – Достаем чеснок. – Понюхав, он потирает его кожицу. Прекрасно. Так, Фрэнк, порежь мелко. Весь.

– Да, шеф, – не переводя дыхания говорит он и берет чеснок.

Да, шеф?

Да, шеф?

Так, что с моим братом?

ИНТЕРЬЕР. РОУЗВУД-КЛОУЗ, 5. ДЕНЬ

Камера входит в кухню, ФРЭНК сидит за папиным ноутбуком.

ОДРИ (за кадром):

Итак, сегодня состоялся праздник дома престарелых. Все прошло нормально. Вот что я выиграла в лотерею.

Рука тянется к розовому пушистому чехольчику для туалетной бумаги, который лежит на кухонном столе.

ОДРИ (за кадром):

Его на туалетную бумагу надевают. Доводилось ли вам видеть что-нибудь более мерзкое?

Она кладет его обратно на стол.

ОДРИ (за кадром):

Но еда всем очень понравилась. То есть все распродали минут за пять, и даже мэр ее в своей речи упомянул.

Камера фокусируется на Фрэнке. Он смотрит ролик на Ютюбе, в котором шеф-повар что-то режет.

ФРЭНК:

Как думаешь, мама купит мне ножи? В смысле, нормальные ножи?

ОДРИ (за кадром):

Не знаю. Сколько они стоят?

Фрэнк открывает новое окно.

ФРЭНК:

Вот этот набор – 650 фунтов.

ОДРИ (за кадром):

Ого. Что-то сомневаюсь.

ФРЭНК:

Но нужны хорошие ножи. Эди разрешил мне зайти в паб, еще чему-нибудь поучиться. Надо только будет там посуду помыть, и после этого он меня научит.

Он поднимает лицо – оно такое оживленное.

ОДРИ (за кадром):

Круто!

ФРЭНК:

А еще он работает паяльной лампой. Курицу опаляет.

ОДРИ (за кадром):

Ого. Ну, готовит он вкусно. Все об этом только и говорили.

ФРЭНК:

Для вальдорфского заправки не хватило. Эди так сказал.

ОДРИ (за кадром):

Мне показалось нормально.

Камера выходит из кухни в сад и останавливается в дверях. Мы видим МАМУ с ПАПОЙ, они стоят у домика Феликса и тихо беседуют. У мамы в руках письмо, которым она яростно размахивает у папы перед лицом.

МАМА:

Поверить не могу, что они об этом просят.

ПАПА:

Энн, не принимай это на свой счет.

МАМА:

Как? Как у них смелости хватило? Даже наглости?

ПАПА:

Согласен. Это бред.

МАМА:

Это просто чудовищно! Ты хоть понимаешь, какой вред они могли нанести Одри? Я напишу сегодня этой женщине, скажу ей все, что я думаю, и…

ПАПА:

Я отправлю.

МАМА (яростно):

Ну, я в сторонке стоять не буду. И ты, Крис, НЕ будешь меня редактировать.

ПАПА:

Напишем вместе. Слишком уж враждебными быть тоже плохо.

МАМА:

Слишком враждебными? Ты что, смеешься?

ОДРИ (за кадром):

О чем речь?

Родители изумленно оборачиваются.

ОДРИ (за кадром):

Что происходит?

МАМА:

Одри!

ПАПА:

Ничего страшного, детка.

МАМА:

Тебе беспокоиться не о чем. На празднике весело было, да?

Возникает пауза, камера изучает взволнованные лица родителей, затем выхватывает крупным планом мамину руку, вцепившуюся в письмо.

ОДРИ (за кадром, медленно):

Да, было ужасно весело.

На что они смотрели? На что?

Я вообще ничего не понимаю. Я раньше никогда не видела родителей такими. Они так старались утаить от меня, о чем разговаривали, я бы сказала даже агрессивно. Мама на меня почти рявкнула.

В общем, они не хотят, чтобы я узнала хоть что-то.

Я в растерянности. Я даже не могу предположить никакие гипотезы и потом их опровергнуть, потому что у меня нет никаких идей на этот счет. Может, это как-то связано с доктором Сарой? Больше ничего в голову не приходит. Может, она предложила какое-нибудь дурацкое экспериментальное лечение, чем разозлила родителей?

Но доктор Сара бы так не сделала. Она бы со мной так не поступила. Да? И родители не стали бы про нее говорить «они».

В тот же день за ужином я снова подняла эту тему, и родители были готовы мне голову откусить.

– Ничего такого, – говорит мама, сердито и слишком быстро поедая пасту. – Ничего такого.

– Правда, мам.

– Одри, тебе не нужно знать все на свете.

Когда я это слышу, мне вдруг становится страшно – может, мама заболела? Может, в семье грядет какая-то беспощадная серьезная трагедия, и она хочет это скрыть?

Нет, она говорила «нанести вред Одри». А еще «они». Так что в деле замешаны какие-то «они», кто бы это ни был.

Позднее мама с папой закрылись в папином кабинете часа где-то на два, и когда наконец вышли оттуда, мама сказала: «Ну вот, дело сделано». Вокруг нее словно повисло мрачное облако самодовольства. Я так понимаю, она написала, что хотела.

Папа объявляет, что собирается на короткий поединок с Майком, с которым они играют в сквош, а мама – принять ванну. Дождавшись, когда она уходит включить воду, я подъезжаю к Фрэнку, который сидит у себя в комнате и слушает музыку в айпаде.

– Фрэнк, ты сможешь открыть папин почтовый ящик? – тихо спрашиваю я.

– Да. А что?

– Давай посмотрим. Сейчас же.

Судя по тому, как ловко у него получается, брат делает это уже не первый раз. Он даже знает папин чудной пароль, который представляет собой нелепый набор букв и цифр.

– Ты часто в него заглядываешь? – любопытствую я, усевшись на краешке офисного кресла.

– Время от времени.

– А он в курсе?

– Нет, естественно. – Брат открывает пару писем от какого-то Джорджа Стаурхеда. – Я нарыл кое-что любопытное. Ты знаешь, что он в прошлом году пытался сменить работу?

– Нет.

– Послал резюме, но его не взяли. Хотя его друг Аллан считает, что у той компании куча проблем, так что отцу скорее повезло.

– Гм… – Я ненадолго задумываюсь. – Но это не особо интересно.

– Лучше, чем курсовая по географии. Кстати, мне планируют устроить праздник-сюрприз на день рождения, так что делай вид, что ты не в курсе.

– Фрэнк! – вскрикиваю я. – Зачем ты мне это сказал.

– Не говорил. – Он проводит пальцами по губам. – Я ничего не говорил. Ладно, а сейчас-то мы что ищем?

– Не знаю. Какое-нибудь письмо, где мама изливает свою злобищу.

Фрэнк делает очень смешное лицо, и я хихикаю, не сдержавшись.

– А поконкретнее не можешь?

– Ну… не знаю. Это меня касается. Поищи по «Одри».

Брат опять корчит смешное лицо.

– Одри, да тут половина писем о тебе. Ты что, не в курсе? Ты у нас № 1 в семейной повестке дня.

– Ой. – Я ошеломленно смотрю на него, не зная, что на это сказать. Я бы не хотела быть № 1 в повестке дня.

– Наверняка оно. – Фрэнк открывает недавно отправленное письмо с темой «Ваша просьба».

Когда появляется текст, я сразу смотрю вниз – письмо подписано именами обоих родителей.

– О боже, – фыркает Фрэнк, – мама реально наехала.

– Ш-ш! Дай прочитаю!

Я всматриваюсь через его плечо.