Рафаэлла Джордано - Твоя вторая жизнь, или Шанс все изменить
У Жаклин было кукольное личико, пышные соблазнительные формы и зажигательная манера общения. Я ожидала чего угодно, но только не этого: воображение рисовало картинку в более, так сказать, восточном духе.
– Рада с вами познакомиться, Камилла. Итак, вы хотели видеть Мэтра Ву? – спросила она, хитро поглядывая на меня.
– Ну да…
– Понимаю. Многие хотят с ним познакомиться! Пойдемте…
Мы прошли через большую гостиную с камином в старинном стиле и балками на потолке. Через витражные окна проникали широкие лучи неяркого зимнего солнца.
– Мне очень нравится ваша гостиная, – сказала я.
– Спасибо, – с улыбкой ответила хозяйка, не скрывая радости от комплимента. – Мэтр Ву на террасе. Предоставляю вам возможность самой с ним познакомиться. Я буду на кухне. Всего хорошего…
Клод пропустил меня вперед. Предвкушая встречу и улыбаясь самой располагающей улыбкой, на какую была способна, я обвела взглядом террасу, и улыбка мгновенно сползла с лица. Никого. Надо же, какая неудача! Может быть, Мэтр Ву куда-то вышел?
Видя мою растерянность, Клод уточнил:
– Так вот же он…
Но я никого не видела.
– Вот, Камилла, – проговорил он.
Я проследила за направлением его пальца. Роскошный персидский кот, вытянувшись во всю длину, дремал, комфортно устроившись на вышитой подушке. Он излучал величие и абсолютный покой.
Так это… Я даже и не пыталась скрыть разочарования и, как только пришла в себя, повернулась к шутнику: – Три четверти часа пути ради какого-то кота?
– Побойтесь бога, Камилла, – произнес Клод тоном, в котором слышался едва сдерживаемый упрек.
На его лице читалось удовлетворение, смешанное с раскаянием. Он был одновременно и доволен, и сконфужен своей шуткой.
– Простите мне этот маленький розыгрыш. Но я не нашел лучшего примера, чем Мэтр Ву, чтобы продемонстрировать вам, что такое полная релаксация! И вы, которая считает, что ей никогда не удастся овладеть медитацией, должны начать с того, чтобы представлять себя кошкой по несколько минут в день. Этому животному нет равных в наслаждении тишиной и покоем, в умении жить настоящим моментом…
Я бросила на него взбешенный взгляд, и он, чувствуя себя виноватым, отправился на кухню к Жаклин.
Оставшись наедине с Мэтром Ву, я несколько мгновений не сводила с него глаз и вдруг с удивлением почувствовала, как мир и покой восстанавливаются в душе. Едва помахивая хвостом, он, живший сам по себе, писал невидимую оду в честь великой медлительности, беззвучный гимн, прославляющий то, что Гораций назвал carpe diem – «лови момент».
Мэтр Ву даже не пошевелился, когда я погрузила руку в его теплую шерсть и стала с наслаждением гладить. Я почувствовала, что больше не могу злиться на Клода за то, что он привез меня сюда.
Полностью успокоившись, я прошла на кухню. Клод и Жаклин мило беседовали и пили чай с мятой. «Из собственного сада», – уточнила хозяйка. Я видела: по выражению моего лица Клод пытается понять, что происходит в моей душе. Но ничего другого, кроме немой благодарности, он на нем не прочел. И был очень этому рад.
Остаток дня ознаменовался небольшим пиршеством: Жаклин угостила нас пирогом и сливовой настойкой, которые сами по себе стоили того, чтобы ради них проделать такой большой путь.
24
После визита к Мэтру Ву и знакомства с ним я забавлялась тем, что часто представляла себя кошкой, доставляя неизъяснимое наслаждение нервным рецепторам.
И как ни странно, но чем спокойнее я становилась, тем сильнее ощущала прилив жизненной энергии, а вместе с ней и небывалый подъем либидо! Честно говоря, я была немного обескуражена. Попав под влияние новых для меня импульсов, я сначала решила не обращать на них никакого внимания. И тем более я не могла решиться поговорить об этом с Клодом… Не осудит ли он меня за чрезмерную откровенность?
В конце концов, больше не в силах сдерживать себя, я нашла подходящий повод, чтобы поговорить на эту тему.
– Не знаю, с чего начать, но вот уже на протяжении нескольких дней я чувствую подъем сексуальной энергии, что приводит меня в замешательство. Хотелось бы знать, является ли это следствием реализации нашей программы?
Он откашлялся, видимо, удивленный моим вопросом, но все же ответил:
– А что вас так удивляет, Камилла? Да, это происходит одновременно с изменениями, которые уже затронули вашу жизнь: вы работаете над собой, вы полностью управляете своим существованием, вы изменили образ мышления, внешний облик… Все это способствует генерации благотворной энергии, создающей предпосылки для того, чтобы ваша женская жизнь также стала полноценной. Но ведь это скорее хорошая новость?
– Да. Хотя… не знаю почему, но я чувствую себя не в своей тарелке. Именно поэтому я решилась поговорить с вами…
– М-м… Понимаю. Может быть, это связано с тем, что вы открыли новую, совершенно неизвестную грань себя самой? Что-то вроде другой Камиллы? Женщину смелую, не готовую сдерживать свои желания и чувственность.
Я покраснела.
– Дело в том, что я не уверена, что смогу полюбить этот новый образ себя самой…
– Это нормально. В наши дни на нас все еще давит груз ханжеского патриархального воспитания. Тысячелетиями сексуальность пропускали через мельницу морали и запретов, и это не могло пройти без последствий! И только сейчас женщины начинают раскрепощаться и реализовывать свою сексуальность, такую же сильную, как у мужчин… Осталось только дождаться, когда мир с радостью примет этот новый дар эротизма!
– Мне бы, конечно, хотелось оживить наши с мужем отношения, привнести в них новую энергию, предложить некоторые изменения, новации… одним словом, вы понимаете, что я хочу сказать. Вы считаете, что я не должна этого стесняться?
Клод улыбнулся мне в ответ:
– Вне всякого сомнения. Ваш муж будет этому только рад!
– Мне бы вашу уверенность…
И все же я решила попробовать.
Всю следующую неделю втайне от мужа я готовила ему сюрприз. В назначенный вечер отправила Адриена к матери и надела черное, шикарное, всегда актуальное платье с настолько смелым декольте, что оно вряд ли могло оставить равнодушным даже такого давнего партнера, как мой муж. Ноги я сунула в лодочки на десятисантиметровых каблуках, купленные для особо торжественных случаев. Шампанское ждало, когда его разольют по заиндевелым бокалам, чтобы достойно отметить появление самого дорогого и любимого.
Последний взгляд в зеркало: вне всякого сомнения, я обворожительна. Давно я себе так не нравилась: стройная, идеальная фигура, светящийся радостью взгляд, яркий цвет лица. Себастьен не устоит и растает, он просто обязан растаять!
Когда он вошел, ему потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к полумраку, и только потом его взгляд упал на меня. От моей самой соблазнительной в мире улыбки мой муж буквально застыл на месте. Его замешательство я предвидела заранее и прочла во взгляде удивление, беспокойство и интерес, на которые и рассчитывала.
Наконец-то!
Решив, что ждать больше нечего, я, сразу же взяв быка за рога, приступила к делу по повторному завоеванию собственного мужа.
Сначала – главная мизансцена: поцелуй в свете галогеновых подсветок в гостиной.
Мои руки лианой обвились вокруг его плеч.
– Хелло, красавчик, – произнесла я хрипловато-чувственным голосом, каким обычно говорят героини любовных мелодрам.
Его растерянность меня забавляла.
– Вау, какой прием, – выдавил Себастьен. – Ты великолепна!
Внутри меня все дрожало от хохота.
– Вы еще не то увидите! – сказала я, настолько поглощенная ролью гламурной богини, что обратилась к нему на «вы».
Наши взгляды потушили полуприкрытые веки, камера приблизилась, крупный план с жарким и страстным поцелуем.
Прижавшись губами к его губам, я полностью погрузилась в игру в любовь, которую сама же и затеяла. Как и следовало по роли, прижалась к нему всем телом, одна рука лежала на пояснице, другой я шарила по телу под рубашкой, проецируя на воображаемый экран безумную страсть. Процесс захватывал, я была опьянена. Но когда моя рука спустилась ниже и дошла до бедра, Себастьен меня внезапно остановил.
– Не понимаю, что происходит, – сказал он.
– Все хорошо, дорогой? У тебя все нормально? – прошептала я голосом, полным предчувствия скорого удовольствия.
– Да, да, все хорошо, только…
В этот момент раздался звонок моего мобильника, и я прокляла технологическую революцию. Придется ответить – мама…
Оказалось, я забыла положить в рюкзак Адриена его антигистаминные таблетки… Неловкое ощущение чувства вины. Потом, как могла, я успокоила мать: один вечер он и без них проживет, ничего страшного. Да, он прекрасно без них обойдется. Нет, не нужно идти в дежурную аптеку. Рассеянно слушая мать, я одним глазом смотрела на Себастьена, пытаясь понять, что у него на душе.
