Деннис Лихэйн - Ушедший мир
Джо негромко засмеялся.
– Что?
– Так, ничего, – сказал Джо.
– Нет, правда, что?
Джо обернулся к нему:
– Я и сам чертовски люблю это дело.
– Значит… – Рико перевел дух. – Ты ведь понимаешь, что я рисковал, заводя этот разговор о проблемах с…
– Кажущихся проблемах.
– Верно. Я рисковал, заводя этот разговор о кажущихся проблемах с боссом, потому что я не хочу лишиться нашего дела. Я не хочу кончить с пулей в башке, не хочу мотать срок, не хочу выйти из дома и обнаружить, что меня больше никто не узнает, не хочу идти на какую-то обычную работу. Я в жизни ни бакса не заработал честным трудом и не хочу этому учиться.
Джо кивнул и молчал почти до самой Сарасоты.
– Я переговорю с Дионом, – сказал он в итоге. – Я буду настаивать на том, что необходимо найти крысу и навести в доме порядок.
– Он ухватится за эту идею.
Джо пожал плечами:
– Может быть.
– Обязательно, – сказал Рико, – потому что идея будет исходить от тебя. Мне кажется, он до сих пор смотрит тебе в рот.
– А ну вылезай из машины!
– Нет, правда.
– Давай-ка я кое-что расскажу тебе о Дионе. Когда мы были детьми, он был боссом в нашей компании. Он был самым крутым и самым грозным из нас. И он в итоге стал слушать мои приказы только из-за неудачного случая с банком. Он оказался в бегах, а я тем временем успел приобрести влиятельных друзей. И за исключением этого небольшого периода, это он был моим боссом, а не наоборот.
– Очень может быть, – сказал Рико, – однако ты по-прежнему единственный человек, чье мнение ему вроде бы небезразлично.
Джо ничего не сказал, и они ехали в молчании по призрачной полосе дороги под налившимся сливовой синевой небом.
– Томас, – произнес Рико. – Ребенок растет как на дрожжах. Я не поверил своим глазам, когда увидел его на днях.
– Почему нет. Мать у него была высокая. Дяди тоже высокие.
– Да и ты не карлик.
– Думаю, когда-нибудь буду казаться карликом на его фоне.
– И как, нравится тебе? – спросил Рико несколько серьезнее, чем говорил до того.
– Быть отцом?
– Угу.
– Очень нравится. Хотя иногда это сущий кошмар. А я выхожу из себя гораздо чаще, чем мог бы себе представить.
– Я ни разу не слышал, чтобы ты хотя бы голос повысил.
– Знаю-знаю. – Джо покачал головой. – И почти никто не слышал. Но не мой сын. Он столько раз это слышал, что теперь, когда я повышаю голос, он лишь закатывает глаза. Дети достают. Нет, Томас чудесный ребенок, но все равно он до сих пор делает какие-нибудь глупости, например забирается на крышу амбара, прекрасно понимая, что крыша слабая и давно нуждается в ремонте. Вот так он сломал руку на кубинской ферме в прошлом году. Когда он только научился ходить, все время пытался глотать маленькие острые камешки. А когда я его мыл, то стоило отвлечься хоть на секунду, и вот он уже стоит в ванне и пытается плясать. А в следующий момент – шлеп, и он падает. А ты лишь думаешь: «Сохранить тебе жизнь – моя работа. Не дать тебе сломать другую руку или выколоть глаз. Так что, знаешь, завязывай уже с танцами в ванне».
Рико хмыкнул, и Джо расхохотался.
– Можешь мне не верить, – сказал Джо, – но вот будет у тебя свой, сам увидишь.
– И ведь будет.
Джо посмотрел на Рико.
Рико недоуменно поднял брови, а Джо двинул его в плечо кулаком.
– Черт. – Рико потер плечо.
– Кто она?
– Кэтрин Контарио. Но все зовут ее Кэт.
– Из южной Тампы?
– Ну да. – Рико горделиво, по-мальчишески улыбнулся.
– Красивая девушка, – сказал Джо. – Поздравляю.
– Спасибо, – сказал Рико. – Да, мне… да. – Он поглядел в окно. – Я счастливчик.
– И что, – спросил Джо, – сражен наповал?
Рико закатил глаза, потом кивнул:
– Само собой. Собираюсь жениться.
– Что? – Машина чуть дернулась.
– А что такого? Люди женятся иногда.
– Никогда не думал, что ты из таких.
– Не из каких я не из «таких», – сказал Рико, заправляя в брюки рубашку, выбившуюся за время поездки. – Ну ты и нахал. Сам-то как?
Джо засмеялся.
– Нет, правда. Тебя семь лет никто не видел с постоянной девушкой. Втайне держишь кого-то под замком?
– Никого.
– Точно?
– Ты же знаешь, если бы кто-то был, я сказал бы, – ответил Джо, делая честное лицо.
Рико нацелил на него палец:
– Джо, ты даже к шлюхам почти не ходишь. А те, с которыми встречаешься, говорят, что ты с ними ужинаешь, покупаешь красивые платья и серьги и в половине случаев даже не притрагиваешься к ним.
– У меня есть постоянная женщина на Кубе, – солгал Джо, чтобы отвязаться от этой темы. – Не в Гаване. В деревне рядом с моей фермой. Она прекрасно готовит, она хорошенькая, позволяет мне приходить и уходить по моему желанию. На большую любовь не тянет, но и так неплохо.
– Ясно, молодец, – сказал Рико. – Теперь осталось лишь подыскать девушку для моего братца.
«Очень молоденькую, – подумал Джо. – Или мальчика».
– Хорошо, я подумаю, – пообещал ему Джо.
Они были уже в получасе езды от Золфо-Спрингс, когда Рико спросил:
– Мы готовы к встрече?
– С Люциусом? – уточнил Джо.
Рико кивнул. Рот у него был приоткрыт, глаза распахнуты шире обычного.
– Мы оба с ним уже встречались.
– Но только не на его яхте. Ты когда-нибудь бывал на его яхте?
Джо помотал головой.
– У него там бывают гости, но не все возвращаются. Слышал об этих его андрокатах, или как их там?
– Андрофагах[10], – поправил Джо.
Дворцовая стража Люциуса, отряд из двадцати человек, через который нужно пройти, прежде чем тебя допустят к Королю.
– Я слышал, трупов бывших врагов Люциуса никогда не находили, потому что они их съедают.
Джо выдавил смешок:
– Ну да, потому и андрофаги.
Рико поднял на него глаза:
– Почему «потому»?
– Племя людоедов.
– Черт. – Рико выдохнул слово, сделав из одного слога три или даже четыре. – Откуда ты все это знаешь?
– Иезуитское воспитание, – пояснил Джо. – У них в школе учат много греческих мифов.
– У греков были людоеды?
Джо покачал головой.
– Это была частная армия. Некоторые считают, что они из Африки, другие утверждают, что это племя финнов или русских. В любом случае они помогли Дарию Великому вторгнуться в южные русские земли. И да, они, как предполагают, съели сколько-то человек. – Он постарался говорить непринужденно, но ему пришлось постараться. – В общем, Люциус назвал своих парней андрофагами, чтобы пугать остальных.
– Ему удалось, – проворчал Рико.
Они проехали еще милю, и Джо сказал:
– Тебе не обязательно идти со мной на яхту. Просто подвезешь меня. Пусть тебя увидят.
Рико покачал головой, криво улыбаясь:
– Я просто болтаю, чтобы успокоиться. Уж не думай, что я такой урод, который бросит друга в трудный час. Черт, Джо, да нас же двое. Пусть там будет целый батальон этих долбаных андрокатов…
– Андрофагов.
– Андро-факов. Ясно? Потребуется целый батальон, чтобы справиться с такими крутыми парнями вроде нас. – Он достал фляжку и протянул Джо. – За это нужно выпить.
Джо отсалютовал фляжкой:
– Я рад, что ты со мной, Рико. – Он выпил и вернул фляжку.
– Рад что я здесь. – Рико сделал изрядный глоток. – Если они захотят совладать с парочкой настоящих городских парней, мы покажем этим паршивцам несколько наших приемов.
Дождь застал их в нескольких милях от Золфо-Спрингс. Вода хлестала по машине, текла зелеными потоками по дороге. До того они опустили стекла, чтобы курить, и теперь пришлось поднимать их, а капли били по крыше машины, дорога шипела под шинами, и весь «понтиак» содрогался от порывов ветра, налетавших внезапно.
Они доехали до Золфо-Спрингс, свернули с главной дороги, после чего Рико стал подсказывать Джо маршрут, глядя в разложенную между сиденьями карту. Здесь направо, на следующей развилке налево, нет, вот здесь левого поворота нет, извините. Низкий небосвод и гнувшиеся пальмы накрывали машину, словно колпаком, дождь начал слабеть, зато капли сделались крупнее. Они ехали словно в кастрюле с бульоном.
Однажды Чарли Лучано сказал, что не хотел бы повстречаться с дьяволом на этом свете, потому что уже видел вблизи его привратника, Короля Люциуса. Мейер отказывался вести с Люциусом дела один на один, и даже Джо избегал этого человека последние пятнадцать лет, если то было в его силах.
Король Люциус появился на сцене во времена земельного бума во Флориде в двадцать третьем году, приехал, как поговаривали, из России через Новый Орлеан. Определить, что у него за акцент, никто не смог, настолько тот был неуловим. Так что Король мог быть и русским, и черногорцем, и даже албанцем. Но, совершенно точно, аристократом, судя по тщанию, с каким Люциус ухаживал за бровями и ногтями.
За минувшие годы он со своей командой провернул больше прибыльных дел во всех концах страны, чем кто-либо другой. И где бы он ни работал – а он работал и в калифорнийской Санта-Барбаре, и даже в Ки-Уэсте, – он всегда платил обязательную дань тем, на чьей территории проворачивал свои операции. Он платил клану Бартоло в Тампе, клану Пизано в Майами, братьям Николо в Джексонвилле. Конечно, не каждый раз – если бы он был настолько честен, к нему потеряли бы уважение, – однако в девяноста процентах случаев. Он принес трем кланам Флориды столько денег, что мог бы уже не платить никому до конца своих дней. Что он и выбрал. Когда в тридцать шестом кто-то обмолвился, что Элиот Фергс что-то сказал об отношениях Люциуса с женщинами, Люциус собственноручно забил Элиота до смерти в его конторе на его же заправочной станции. Поздней осенью тридцать восьмого он скормил аллигаторам Джереми Кея. А когда через месяц брат Джереми приехал, чтобы с ним разобраться, несколько человек видели, как он поднялся на борт яхты Короля Люциуса, однако никто не видел, как он сходил.
