Шэн Кэи - Сестрички с Севера

– Черт! Нет у меня никакого романа! Вот бесстыжий народ! Что они болтают?!

Кунь был простодушный малый, не стал бы сочинять такого.

– Ну, все ясно. Это козни хозяйки!

– Кунь, в тот день мы поднимались на гору Феникса и господин Чжань предложил открыть этот… как его? Шоп! Я отказалась! Кто тебе сказал такое? Я только Ли Сыцзян сказала, а, Ли Сыцзян? – Цянь Сяохун повернула голову.

– Ой! А я проболталась А-Цин! – расстроилась Ли Сыцзян. – А она наверняка донесла хозяйке, неудивительно, что та себя так странно вела!

– Ничего, Сыцзян, где-то найдешь, где-то потеряешь, как говорится, старик потерял лошадь, не к счастью ли это46? Значит, так тому и быть. Я никогда не хотела особо в парикмахерской работать!

– Сяохун, я тоже уволюсь. Скоро Новый год47, мама в письме написала, чтобы на Новый год мы обязательно приезжали домой.

– Заработала немножко денег и хочешь вернуться, распушив хвост? Я не поеду!

– Мама беспокоится. Говорит, девушки тут учатся худому. Как ты считаешь, я научилась худому?

– Я-то откуда знаю, научилась или нет. Ты у Куня спроси!

Кунь простодушно рассмеялся, обнажая ряд неровных зубов. Прыщи на лице почти прошли, кожа стала куда ровнее, хотя, может, Цянь Сяохун уже привыкла к его виду.

Цянь Сяохун посмотрела на Куня, потом на Ли Сыцзян и подумала: «Какая чудесная пара!»

Часть пятая

СЛОЖНО БЫТЬ ХОРОШИМ ЧЕЛОВЕКОМ

Бумажка совсем помялась. Цянь Сяохун выучила номер телефона наизусть, просто жалко было выкидывать записку. Звонить Чжу Дачану или нет? Захочет ли он еще раз помочь? Не побеспокоит ли она еще кого-то? «Ты уже достала!» – ругала себя Цянь Сяохун. Раз уж он дал ей свой номер, как минимум нужно попробовать позвонить. Это стало решающим доводом.

– Алло! Позовите Чжу Дачана!

– Это я. А кто говорит?

– Я… А вы правда Чжу Дачан?

– Ну да!

– Я… вчера вечером вы…

– А, это ты! До меня только потом дошло, что я не спросил, есть ли у тебя деньги на автобус.

– О… – Глаза Цянь Сяохун распахнулись, слова застряли в горле. – Я… пешком дошла. Долго шла.

– Прости, я упустил этот момент из виду. А ты сейчас где?

– На съемной квартире у друзей. Вчера уволилась из парикмахерской.

– Вот и правильно. Нечего в парикмахерских работать.

Цянь Сяохун совсем растрогалась, и слезы покатились по щекам.

– Ты чего это? Плачешь?

– Нет… не плачу.

– Скажи мне, где ты, я сейчас подскочу на мотоцикле.

Цянь Сяохун продиктовала адрес. Чжу Дачан хорошо знал этот район.

– Жди! Буду в пределах двадцати минут.

Теплая волна прокатилась по ее телу. Услышав по телефону несколько простых фраз от Чжу Дачана, Цянь Сяохун захотела уткнуться ему в плечо и разрыдаться. Она повесила трубку и осталась стоять с глуповатым видом. Цянь Сяохун впервые по-настоящему почувствовала себя одинокой: самый близкий человек, бабушка, умерла, с единственной сестрой она рассорилась, и они стали врагами, мужу сестры на нее плевать, отец вечно торчит на своих объектах и клеит теток; у него нет времени, чтобы заниматься младшей дочерью, поэтому он пустил ее воспитание на самотек. Цянь Сяохун постепенно поняла, что наделала кучу глупостей, ужасно обидела старшую сестру, потеряла лицо, но при этом всегда считала себя непогрешимой, а сейчас начала осуждать себя, и ей стало очень грустно.

Забота Чжу Дачана была чем-то новым и при этом родным. Вроде такая мелочь, а очень серьезное дело. Цянь Сяохун поверить не могла, что действительно повстречала хорошего человека. Она быстро навела порядок в комнате, сняла сушившиеся лифчики, носки и трусы и убрала с глаз долой, а потом поспешно переоделась, умылась, подкрасилась и потренировалась перед зеркалом, какое выражение лица будет наиболее уместным для встречи с Чжу Дачаном. Она решила, что нужно улыбаться, не разжимая губ. Такое выражение лица самое миролюбивое. Однако, когда Чжу Дачан вошел, Цянь Сяохун не смогла выдавить из себя улыбку, глаза ее снова покраснели, она не выдержала и заплакала навзрыд.

– Что случилось? Говори скорее! – забеспокоился Чжу Дачан.

Сегодня он был в штатском – в куртке кофейного цвета и в синих джинсах, а вместо кожаных сапог обулся в белые спортивные тапочки, и теперь не расхаживал с важным видом, как япошка48, а излучал энергию молодости.

– Ничего! Правда ничего. – Цянь Сяохун, со слезами на глазах, слабо улыбнулась.

– По дому небось скучаешь? Одному в чужом городе не сладко, я знаю.

Цянь Сяохун сначала покачала головой, потом покивала, в недоумении вытерла слезы и лишь через какое-то время успокоилась.

– Этот дом твоя подруга снимает?

– Да. Живет вместе со своим парнем.

– Тогда ты третья лишняя, – поддразнил ее Чжу Дачан, и Цянь Сяохун рассмеялась. – Я тебя отвезу в хорошее место покушать.

На его мотоцикле красовался полицейский значок. Цянь Сяохун села на мотоцикл и тут же привлекла к себе множество завистливых взглядов.

Мотоцикл проехал мимо работы Чжу Дачана, то есть того самого участка, где Цянь Сяохун продержали добрую половину дня, преодолел еще некоторое расстояние и остановился перед входом в ресторан в западном стиле. Заведение открылось недавно, в нем было полно украшений из свежесрезанных цветов, на полу валялся серпантин. Столик был маленьким, и под ним ноги молодых людей соприкасались. Цянь Сяохун не стала отодвигаться, Чжу Дачан тоже не стал. На самом деле и некуда было отодвинуться, эти столики предназначались для влюбленных парочек, пространство зала небольшое, так что влюбленных намеренно сажали ближе друг к другу.

– Я обычно беру жареный рис по-индонезийски, мне нравится, но ты можешь попробовать морепродукты.

Цянь Сяохун листала меню, смотрела на все эти диковинные названия и не могла найти ни одного хоть как-то связанного с рисом. А напитки и того похлеще, какие-то «Красавицы», «Листопады» – действительно очень забавно. Официантка со звоном раскладывала на столе приборы, из которых Цянь Сяохун опознала нож, вилку, ложку, но еще были какие-то странные приспособления – то ли ножи, то ли вилки.

– Чжу Да… Братец49 Чжу, я впервые в подобном ресторане, как этим всем пользоваться? – смущенно поинтересовалась Цянь Сяохун.

Чжу Дачан показал поочередно все приборы.

– Так разве можно наесться? Скорее похоже на драку!

– Можно. Когда привыкнешь, то никакой разницы, знай загружай еду в живот, просто инструменты отличаются.

Освещение было ярким, из колонок лилась песня, от странного дребезжащего голоса у Цянь Сяохун мурашки побежали по коже. Она не знала, что это песня из кинофильма «Призрак».

– Что дальше планируешь делать? – спросил Чжу Дачан.

У него были короткие, чуть волнистые волосы и очень широкий лоб.

– Хочу пойти на фабрику работать. Кстати, братец Чжу, не могли бы вы мне помочь найти работу? – Цянь Сяохун озвучила свою просьбу и немного напряглась, боясь, что он откажет.

– Без проблем. У меня есть свободная комната в общежитии поблизости, если хочешь, можешь там пожить пару дней. Разумеется, я сам там жить не буду.

– Это отлично! Перестану быть третьей лишней, – хихикнула Цянь Сяохун.

Когда Цянь Сяохун уходила, Ли Сыцзян горько плакала.

– Ли Сыцзян, что ты ревешь, не навеки же расстаемся! В свободное время буду приходить к тебе в гости.

Цянь Сяохун запихивала в дорожную сумку одежду, и вдруг ей стало немного грустно.

– Сяохун, возьми. Тебе же нравилось! – Ли Сыцзян сняла с вешалки бежевый халат.

Цянь Сяохун отнекивалась, но Ли Сыцзян силком сунула халат ей в сумку.

– Сыцзян, будь поосторожнее, во всех делах сначала подумай, поняла меня?

– Поняла!

– И еще! Что там Кунь надумал? Ты с его семьей уже познакомилась?

Ли Сыцзян помотала головой и сказала, что он никогда не говорил с ней о своей семье.

– Как бы то ни было, попроси Куня пристроить тебя на завод, чтобы вам полегче жилось. А потом потихоньку все уладите.

Ли Сыцзян покивала, ощущая брешь в сердце, и пала духом.

– Сыцзян, мы все можем надеяться только на себя, поняла? Не надо бояться людей, нет ничего страшного, будь посмелее и более расчетливой, не надо ни в ком растворяться.

– Да… да… – Ли Сыцзян всю дорогу слушала и кивала, а потом вдруг у нее вырвалось: – А мне все-таки кажется, что мы будем вместе.

Цянь Сяохун рассмеялась:

– Конечно! Кто ж может заранее предсказать, что будет? Посмотри, сколько всего с нами приключилось за эти дни. Я из сумки вещи доставала, потом опять убирала, снова доставала и снова собирала. Кто его знает, сколько так еще продлится?

Девушки помолчали. Ли Сыцзян вздохнула, Цянь Сяохун тоже вздохнула, а потом подхватила сумку и на том они с Ли Сыцзян расстались.

Общежитие Чжу Дачана располагалось по соседству от участка, это была комната на четвертом этаже со своим санузлом, постельными принадлежностями и нормальным освещением. Разумеется, не сравнить с металлической хибаркой, в которой ютилась Ли Сыцзян.