Джеффри Арчер - Бойтесь своих желаний…

Накануне сорокалетия Седрику предложили стать членом правления «Фартингса». Все полагали, что в скором времени он перерастет маленький провинциальный банк и, как Дик Уиттингтон, станет главой лондонского Сити. Все, кроме Седрика. Ведь Седрик в первую очередь был йоркширцем. Он женился на Берил, девушке из Батли; их сын Арнольд был зачат в период свадебного путешествия в Скарборо, а рожден в Китли: если хочешь, чтобы твой сын поступил работать в банк, он должен родиться в графстве Йоркшир.

Когда Берт Энтвисл, председатель правления «Фартингс банка», в возрасте шестидесяти трех лет скончался от сердечного приступа, не понадобилось голосования, чтобы решить, кто его заменит.

После войны «Фартингс» стал одним из тех банков, о которых часто упоминалось на страницах газет страны как о «готовых к поглощению». Однако у Седрика были другие планы, и подходы более крупных финансовых учреждений были без обсуждений отвергнуты. Новоиспеченный председатель правления начал с укрепления банка и открытия новых его отделений, и в течение нескольких лет уже «Фартингс» занялся «поглощениями». Три десятилетия Седрик тратил свободные наличные, бонусы или дивиденды на приобретение акций банка, так что к своему шестидесятилетию стал еще и владельцем контрольного пакета в пятьдесят один процент акций.

В возрасте шестидесяти лет, когда многие мужчины начинают подумывать об отставке, Седрик руководил одиннадцатью отделениями в Йоркшире и представительством в лондонском Сити и уж точно не искал никого себе на смену.

Если и было в его жизни разочарование, так это сын Арнольд. Парень хорошо успевал в классической школе Лидса, но затем взбунтовался, предпочтя продолжать учебу в Оксфорде. Что еще хуже, парень не желал идти работать к отцу в «Фартингс», предпочитая практику барристера в Лондоне. Это означало, что Седрику некому было передать банк.

Впервые в жизни он задумался о принятии предложения банка «Мидленд» – продаже контрольного пакета акций. Банк предложил такую сумму, которая позволила бы ему оставшуюся жизнь играть в гольф на Коста-дель-Соль, бродить по дому в мягких тапочках, потягивать «Хорликс»[18] и устало отходить ко сну в десять вечера. Но вот чего никто, за исключением Берил, не понимал о Седрике Хардкасле – что банковское дело для него было не только работой, но и увлечением. Пока он владеет контрольным пакетом акций в «Фартингсе», гольф, домашние тапочки и «Хорликс» могут подождать. Он сказал жене, что предпочтет сыграть в ящик, сидя за рабочим столом, чем за шестичасовым чаем.

Как выяснилось, в ящик он едва не сыграл, возвращаясь как-то вечером в Йоркшир. Но даже Седрик не смог бы предвидеть, насколько круто изменится его жизнь, когда он окажется участником автомобильной аварии на шоссе А1 вечером в пятницу. К концу того дня он изрядно устал после череды продолжительных заседаний в офисе главного управления банка в Сити и должен был остаться ночевать в своей лондонской квартире. Однако он предпочитал проводить выходные с Берил, поэтому всегда возвращался в Хаддерсфилд. Он уснул за рулем, а проснулся в больнице, с закованными в гипс обеими ногами. Только это и было у него общего с молодым человеком на соседней койке.

Себастьян Клифтон воплощал в себе едва ли не все, к чему Седрик относился крайне неодобрительно. Заносчивый, чванливый сноб-южанин, непочтительный и недисциплинированный, имеющий на все свое мнение и, хуже того, считающий, что весь мир должен ему только за то, что он живет на этом свете. Седрик сразу попросил старшую медсестру перевести его в другую палату. Мисс Паддикомб в просьбе ему отказала, но сообщила, что есть две свободные одноместные палаты. Седрик предпочел остаться: он не признавал излишних трат.

Кто из них двоих оказал большее влияние на другого за те несколько недель вынужденного заключения, Седрик не смог бы сказать. Начать с того, что бесконечные расспросы мальчишки о банковском деле действовали ему на нервы, пока он наконец не сдался и невольно не сделался кем-то вроде частного учителя. В разговоре со старшей медсестрой он был вынужден признаться, что мальчишка не только умница, но обладает блестящей памятью: ему ничего не надо говорить дважды.

– Так вы рады, что я не переселила вас? – поддела она его.

– Ну, не то чтобы рад… – протянул Седрик.

В роли наставника Себастьяна Седрик разглядел для себя пару бонусов. Банкиру очень нравились еженедельные визиты матери и сестры Себастьяна, двух потрясающих леди, каждая со своими собственными проблемами. Вскоре он понял, что Джессика, возможно, не родная дочь миссис Клифтон, и, когда Себастьян позже поведал ему всю историю, Седрик сказал лишь одно: «Пора все ей рассказать».

Также Седрик сообразил, что миссис Клифтон столкнулась с неким кризисом в семейном бизнесе. Всякий раз, когда она приходила навестить сына, Седрик отворачивался, притворяясь спящим, а сам, с одобрения Себастьяна, слушал каждое слово, произнесенное матерью и сыном.

Джессика же частенько обходила вокруг койку и садилась рисовать Седрика, что вынуждало его держать глаза закрытыми.

Нечастые визиты отца Себастьяна – Гарри Клифтона, – а также дяди Джайлза и тети Грэйс помогли Седрику собрать больше кусочков красочного пазла в единую картину. Он тщетно пытался понять, что задумали Мартинес и Фишер, поскольку их мотивы оставались неясны. Даже Себастьян, похоже, не знал ответа на эти вопросы. Однако, когда дошло до голосования, должно ли пароходство начинать строить «Бэкингем», Седрик почувствовал, что голос сердца миссис Клифтон – или то, что женщины называют интуицией, – вполне может подсказать верное решение. В итоге, проверив внутренние уставные документы компании, он дал Себастьяну совет: контролируя двадцать два процента акций, его мать может пригласить в совет трех представителей, что позволит остановить проект. Миссис Клифтон советом не воспользовалась, и ее предложение не прошло, не добрав одного голоса.

На следующий день Седрик приобрел десять акций «Пароходства Баррингтонов» с тем, чтобы они с Себастьяном могли отслеживать регулярные обсуждения в совете директоров. Всего за несколько недель Седрику стало ясно: Фишер готовит себя на место будущего председателя. Если Росс Бьюкенен и миссис Клифтон и обладали общим недостатком – это была их наивная вера в то, что все будут следовать их моральным принципам. К сожалению, у майора Фишера отсутствовали принципы как таковые, а у дона Педро – понятие о морали.

Ежедневно Седрик штудировал «Файнэншл таймс» и «Экономист» в поисках любой информации о причине непрекращающегося падения курса акций Баррингтонов. Если, как предполагалось в одной заметке «Дейли экспресс», в деле замешана ИРА, значит связующим звеном наверняка является Мартинес. Седрик никак не мог взять в толк: чего ради Фишер так стремился повиноваться? Настолько остро нуждался в деньгах? Он приготовил Себастьяну список вопросов, чтобы тот задавал их матери во время ее еженедельных визитов, и в скором времени знал о деятельности «Пароходства Баррингтонов» не хуже любого члена совета директоров.

К моменту выписки из больницы Седрик, чувствуя себя достаточно хорошо, чтобы приступить к работе, принял два решения. Банк приобретет семь с половиной процента акций «Пароходства Баррингтонов» и голос на собрании совета директоров по выбору нового председателя. Когда на следующий день он позвонил своему брокеру, то с удивлением узнал, как много людей скупало акции Баррингтонов, явно с такой же целью. Это означало, что Седрику придется заплатить немногим больше, чем он рассчитывал, и, хотя это противоречило его правилам – придется заручиться согласием Берил, – он был очень доволен собой.

После нескольких месяцев в роли наблюдателя он с нетерпением дожидался часа, когда будет представлен Россу Бьюкенену, миссис Клифтон, майору Фишеру, адмиралу Саммерсу и другим. Однако второе его решение, как оказалось, имело гораздо более серьезные последствия.

Перед самой выпиской Седрика из больницы Себастьяна навестил его куратор из Кембриджа. Мистер Пэджетт ясно дал понять: в сентябре Себастьян может занять свое место в Петерхаусе.

Вернувшись за рабочий стол в Сити, Седрик первым делом написал Себастьяну письмо с предложением на каникулах – перед тем, как отправиться в Кембридж, – поработать в «Фартингс банке».

Росс Бьюкенен вышел из такси за несколько минут до назначенной встречи с председателем правления «Фартингс банка». В холле дома сто двадцать семь по Трэднидл-стрит его дожидался личный помощник мистера Хардкасла, который сопроводил его в кабинет управляющего на пятом этаже.

Как только Бьюкенен переступил порог, Седрик поднялся из-за стола, тепло поздоровался с гостем за руку и подвел его к одному из двух уютных кресел у камина. Йоркширец и шотландец быстро поняли, что у них много общих интересов, в том числе касающихся будущего «Пароходства Баррингтонов».