Эрик Сигал - Мужчина, женщина, ребенок

– Добрый вечер, профессор.

Вздрогнув, Боб поднял голову.

Это была Лайла Коулман, ежедневно убиравшая помещение.

– Как поживаете, миссис Коулман?

– Не так уж плохо. А как ваша статистика?

– Недурно.

– Не попадались ли вам какие-нибудь счастливые числа? Надо платить за квартиру, а мне последнее время не везет.

– Сожалею, миссис Коулман. Мне самому не очень-то везет.

– Что же, профессор, как говорится, не уверен – не играй. Во всяком случае, такая у меня философия. Надо доверять своему чутью.

Женщина вытряхнула мусорную корзину и махнула тряпкой по столу.

– Ну, я пошла, профессор. Хорошего вам лета. И дайте отдохнуть своим мозгам.

Лайла вышла, бесшумно закрыв за собой дверь. Но что-то, сказанное ею, осталось у него в памяти. Доверяй своему чутью. Совершенно непрофессионально, но очень по-человечески.

Беквит надолго застыл на месте, глядя на телефон, в коридоре давно уже затихли шаги миссис Коулман. Внутри у мужчины шла отчаянная борьба ума с сердцем. Не дури, Боб. Не рискуй своей семейной жизнью. Ничто этого не стоит. Кто знает, правда ли это? Забудь про это.

Забыть?

Повинуясь так и не подавленному инстинкту, профессор поднял трубку. Даже уже набирая номер, он еще не был уверен, что скажет.

– Алло, это я, Боб.

– А, хорошо. Я знал, что ты передумаешь.

– Послушай, Луи, мне нужно время подумать. Я позвоню тебе завтра.

– Хорошо, хорошо. Он чудесный мальчик. Но только позвони пораньше, ладно?

– Спокойной ночи, Луи.

Разговор был закончен. Теперь Беквит был в ужасе. Все его существование оказалось под угрозой. И что заставило его снова позвонить?

Любовь к Николь? Нет. К ней он испытывал только неудержимый гнев. Маленький мальчик, которого он никогда не видел?

Как зомби, он вышел на парковку. Мужчина был в смятении и панике и испытывал острую потребность с кем-то поговорить. Но в целом мире у него был только один близкий друг, единственный человек, который его понимал.

Его жена, Шила.

2

Дороги были уже относительно свободны, поэтому он слишком быстро добрался до Лексингтона. На самом деле, ему было нужно больше времени, чтобы взять себя в руки и упорядочить свои мысли. Что я ей скажу? Как я смогу смотреть ей в лицо?

– Почему ты так поздно вернулся, Боб?

Девятилетняя Пола постоянно готовилась взять на себя обязанности жены.

– Заседание кафедры, – отвечал отец, намеренно игнорируя обращение дочери к нему по имени, что обычно не разрешалось.

В кухне Джессика Беквит, двенадцати с половиной лет, беседовала с матерью. Темы: слабаки, зануды и ничтожества.

– В самом деле, мама, в старших классах нет ни одного порядочного молодого человека.

– О чем речь? – спросил Боб, входя и целуя двух старших женщин своей семьи. Он решил вести себя как можно естественнее.

– Джесси жалуется на качество представителей мужского пола в школе – вернее, отсутствие всяких качеств.

– Тогда, может быть, тебе следует перевестись в другую школу, Джесс, – поддразнил Беквит дочь.

– О, папа, ты безнадежно отстал. Весь Массачусетс – это глухая провинция.

Шила снисходительно улыбнулась Бобу.

– Ну, и какой же вы нашли выход, мисс Беквит?

Джессика покраснела. Боб не дал ей подойти к интересующему ее предмету.

– Мама знает, – сказала Джессика.

– Европа, Боб, – сказала Шила. – Твоя дочь хочет отправиться в поездку, организуемую этим летом для подростков.

– Вообще-то ты еще не подросток, – возразил отец.

– О, папа, какой же ты формалист, – вздохнула Джессика. – Я уже достаточно взрослая и могу поехать.

– Но ты также еще и достаточно юная, чтобы подождать еще год.

– Папа, я отказываюсь провести еще одно лето с моей буржуазной семьей на этом скучном Кейп-Коде.

– Тогда поступай на работу.

– Я бы и поступила, но еще не подхожу по возрасту.

– Что и требовалось доказать, мисс Беквит, – отвечал с удовлетворением Боб.

– Избавь меня, пожалуйста, от твоего ученого жаргона. А что, если начнется атомная война? Я могу умереть, так и не увидев Лувр.

– Джессика, – сказал Боб, наслаждаясь временным отвлечением от своих проблем. – У меня есть точные сведения, что атомной войны в ближайшие три года, по крайней мере, не будет. Следовательно, у тебя еще есть много времени до того момента, когда начнется бомбардировка.

– Папа, не впадай в мрачность.

– Джесси, ты сама об этом завела разговор, – сказала Шила, опытный судья в поединках отца с дочерью.

– О, вы оба безнадежны, – снова вздохнула девочка и с презрительным видом вышла из кухни.

Они остались одни. Ну почему она должна выглядеть такой красивой именно сегодня вечером, подумал Боб.

– Жаль, что нельзя законодательно отменить переходный возраст, – посетовала Шила, подходя к мужу для ежевечернего объятия, которого она с нетерпением ожидала с утра, и обвила руками его шею.

– Как это ты сегодня так задержался? Новые памятные выступления Коллеги?

– Да, сегодня он был в особенно одуряющей форме.

После многочисленных разговоров такого типа они выработали нечто вроде кода. Например, на кафедре Боба были трое мужчин, две женщины и «Коллега» – П. Герберт Харрисон, чванный осел, многоречивый и со всем несогласный. У друзей Беквитов тоже были клички:

«Сова и Кошечка приглашают нас на ужин в субботу с Кэрол Килерсмит.

– С ней одной? А куда делась Обезьяна с Честнат Хилла?

– Вернулась к жене».

У них был очень дружный брак. Когда речь шла о восприятии его эмоций, ее антенна действовала безупречно.

– Ты в порядке?

– Конечно, – сказал Боб. – Почему ты спрашиваешь?

– Что-то ты сегодня немного бледен.

– Кабинетный цвет лица. Пара дней на Кейпе, и у меня появится золотистый загар.

– Но все же обещай мне, что больше не будешь сегодня работать.

– Ладно, – сказал Боб (как будто он был способен на чем-то сосредоточиться!). – Ты получила еще страницы из издательства?

– Ничего срочного. Я все еще вожусь с этой русско-китайской дипломатией. Должна тебе сказать, что в прозе университетского профессора Рейнхардта больше крахмала, чем на белье из прачечной.

– Милая, если бы все авторы писали как Черчилль, ты бы осталась без работы. Но в любом случае, давай сегодня не будем работать, ни ты, ни я.

– Прекрасно. А что у тебя на уме? – Ее зеленые глаза сияли. У него болело сердце при мысли о том, что ей придется услышать.

– Я люблю тебя, – сказал он.

– Вот и отлично. А пока накрывай на стол, хорошо?

– Папа, когда ты был в моем возрасте, сколько тебе позволяли смотреть телевизор? – Пола бросила на отца соблазнительный взгляд.

– Когда я был в твоем возрасте, телевизора не существовало.

– Разве ты такой старый?

– Папа хочет сказать, что он знал – читать книги более интересное занятие, – сгладила Шила его преувеличение.

– Книги мы читаем в школе, – сказала Пола. – Можно мне сейчас посмотреть телевизор?

– Если ты сделала все домашнее задание, – сказала Шила.

– А что там идет? – Боб проявил должный интерес к культурной программе своих отпрысков.

– «Скотт и Зельда», – отвечала Джессика.

– Что же, это звучит как нечто образовательное. По ПБС?

– О, папа, – с раздражением заметила Джессика. – Ты совсем ничего не знаешь?

– Я прочитал все романы Скотта, если хочешь знать.

– Это сериал, – с отвращением сказала Пола.

– О собаке с Марса и девочке из Калифорнии, – добавила Джесси.

– Прелестно. А кто из них кто?

– О, папа, даже мама это знает.

Шила взглянула на него с любовью. Бедные мы создания, во мраке пребывающие. Мы совсем отстали от жизни.

– Пойди посмотри вместе с ними, дорогой. Я уберу со стола.

– Нет, – сказал Боб. – Ты посмотри Скотта, чудо-собаку.

– Папа, собака – это Зельда. – Нахмурившись, Пола вылетела из-за стола в гостиную.

– Ты идешь, мама? – спросила Джесси.

– Я бы ни за что это не пропустила, – сказала Шила, наблюдая за тем, как ее усталый муж собирает тарелки. – Увидимся попозже, Роберт.

– Ага.

Он убедился, что девочки крепко спят. Шила свернулась на кушетке с «до смешного неприличным» голливудским романом. Жан-Пьер Рампаль играл Вивальди. Боб притворялся, что читает «Новую республику». Напряжение становилось невыносимым.

– Хочешь выпить?

– Нет, спасибо. – Шила подняла глаза от книги.

– Ты не против, если я выпью?

– С каких это пор ты спрашиваешь разрешения? – Шила вернулась к своему роману. – Невероятно, – пробормотала она. – Ты не поверишь, где они этим занимаются в этой главе. Во время родео.

Господи, думал он, ну как я могу это сделать?

– Послушай, можно с тобой поговорить?

Боб сидел сейчас в нескольких футах от нее с необычно большой порцией виски в руке.

– Конечно. Что-то случилось?

– Ну, нечто вроде того. Да.

Мужчина наклонил голову. Внезапно Шила испугалась, положила книгу и села, выпрямившись.