Лия Флеминг - Девушка под сенью оливы
Улица встретила их благоуханием теплой ночи. Некоторое время девушки шли молча. Джоан прекрасно видела, что Пенни на взводе.
– Послушай, Пенни, – начала она, осторожно подбирая слова. – Взгляни на все происходящее глазами умного человека. Клуб – это тебе не великосветская гостиная, в которых вас, молоденьких девушек, выставляют напоказ словно на ярмарке. У этих ребят, которые толклись сегодня вечером в клубе, в голове совсем иные интересы. Многие из них озабочены прежде всего своей научной карьерой. Другие просто хотят поднабраться опыта, приобщиться к заграничной жизни, пока это еще возможно. Как говорится, куй железо, пока горячо. Подумай сама! Если что случится, их всех немедленно поставят под ружье. В первую очередь их! Так что не стоит обижаться. Пусть развлекаются, пока… пока еще могут позволить себе такое невинное удовольствие. А у тебя в запасе еще столько времени на все эти флирты! И потом…
Джоан продолжала говорить, но Пенни уже не слушала ее. «Откуда у меня это время, – раздраженно думала она. – Ничего ты, Джоан, не понимаешь! Скоро, совсем скоро я уеду домой, а там что?»
До виллы она добралась совсем обессилевшей. А всё Брюс Джардин! Он один виноват. Это он довел ее до такого состояния. Он – подумать только! – за весь вечер даже ни разу не взглянул на нее! Зато уж как он смотрел на эту Никки… Просто глазами ел эту противную девицу.
В кровати Пенни долго металась без сна, снова и снова прокручивая в памяти события минувших месяцев. А ведь если разобраться, то только череда чистых случайностей сделала возможным ее столь долгое пребывание в Афинах. Вначале это несчастье с Эвадной, потом эпидемия гриппа. Но вот все позади, и оснований и далее медлить с отъездом больше нет. Эвадна с присущей ей обстоятельностью уже продумывает их обратный маршрут. В любом случае до начала сезона Пенни обязана быть дома. И, следовательно, они уедут в начале февраля, не дожидаясь наступления весны, когда все студенты отправятся на Крит вести раскопки. Джоан говорит, там такая красотища! А что она? Все планы побоку! Учебе конец! Не будет больше занятий с Джоан. И свободе ее тоже придет конец. Что же делать? Никакие отговорки в виде ссылок на плохое самочувствие или скверную погоду не будут приняты во внимание. Пусть хоть камни сыплются с неба, она должна вернуться домой. Тогда… тогда надо решиться на нечто ужасное: быть готовой совершить немыслимый шаг и встретить все последствия.
* * *– Что значит – ты не едешь со мной? – поперхнулась супом Эвадна.
Они все трое сидели за обеденным столом, когда Пенни срывающимся голосом объявила сестре и ее мужу о своем решении остаться.
– Я никуда не еду! Я останусь в Афинах и продолжу учебу.
– Не говори глупостей! Билеты уже заказаны! Через две недели мы уезжаем! – Эвадна с раздражением отломила кусок хлеба.
– Мой билет можно сдать. А я поживу с Уолтером, пока не подыщу себе что-нибудь подходящее.
Эвадна уставилась на нее ошарашенным взглядом.
– Ни за что! – категоричным тоном отрезал Уолтер. – Этого еще не хватало! Совершенно недопустимая вещь! Незамужняя девушка под одной крышей с женатым мужчиной, причем в отсутствие его жены… Нет уж! Будь добра покинуть дом вместе со своей сестрой! И делу конец!
– Подумаешь, недопустимая! Да кто сейчас обращает внимание на всю эту ерунду? Я хочу учиться! Не хочу быть дебютанткой!
– И на что ты намереваешься жить, скажи на милость? Станешь воздухом питаться? – Уолтер с раздражением швырнул ложку в тарелку, и она громко звякнула. – Да ты за всю свою жизнь не заработала ни пенни!
– Вот именно! Разве это не ужасно? Я что-нибудь придумаю. Обязательно! Но домой я не вернусь, и точка!
– Ну, это мы еще посмотрим! – вспылила Эвадна. – Я немедленно телеграфирую маме. Думаю, она потребует твоего незамедлительного возвращения. Мы тебя пригласили в гости не для того, чтобы ты создавала нам проблемы. Тем более проблемы, касающиеся всей семьи. Ты обязана выполнять то, чего от тебя ждут старшие. И, пожалуйста, не позорь нас! Я не хочу иметь никаких неприятностей по твоей вине. А я-то думала, что ты уже взрослая! Понимаешь приличия, а ты…
– Прости меня, Эффи! Прости! Да, я сильно расстроила тебя! Но что дурного в моем желании самой зарабатывать себе на жизнь? Использовать собственные мозги? Быть полезной людям! Я не хочу быть простым украшением для кого-то, понимаешь? – Конечно, последняя реплика была обидной для сестры, но Пенни вознамерилась расставить все точки над «i» в этом непростом разговоре. Должны же они ее понять, в конце концов!
– Так, значит, я, по-твоему, всего лишь украшение, да? И пользы от меня никакой? И это после всего, что мы сделали для тебя, Пенни! Какая же ты неблагодарная! – В голосе Эвадны послышались слезы. – Что за злой дух в тебя вселился? Неужели это последствия инфлюэнцы? Говорят, болезнь может повредить рассудок. У тебя сейчас точно умопомешательство! Мы предоставили тебе столько возможностей, ты делала все что хотела, и вот благодарность! Ты хоть подумай, как я могу вернуться домой одна, без тебя?
– А ты подумай, что я хочу стать взрослым, самостоятельным человеком! И потом, сюда же ты ехала тоже одна, разве не так? Что же до моей благодарности вам, то я пыталась быть полезной. Во всяком случае, когда… – Пенни замялась. Ей не хотелось ранить сестру мучительными воспоминаниями. – Когда ты болела. Я и сама не думала, что задержусь у вас так надолго, но так вышло. Мне здесь нравится! У меня появилось столько друзей! Как вы не понимаете?
– Друзей! Брюс Джардин! Вот кто стоит за всеми твоими эскападами! Это он забил тебе голову всякой чепухой! – Уолтер снова громко стукнул ложкой о тарелку, словно призывая присутствующих к порядку.
Пенни вспыхнула до корней волос.
– При чем здесь он? Ничего подобного!
Кажется, ей не поверили.
– Послушай, Пенни! Я все понимаю! – вкрадчивым голосом начала Эвадна, ободренная тем, что они с мужем наконец-то нащупали брешь в глухой обороне сестры. – Ты им увлеклась. В твоем возрасте это вполне естественно. Тем более это первый молодой человек в твоей жизни, который проявил к тебе заметный интерес. Да еще с учетом того, что тебя воспитывали как тепличное растение. Дома ты ни с кем не виделась, у тебя не было друзей. Но послушай меня! Брюс – это не герой твоего романа. Он типичный искатель приключений, и только. А уж если он надумает когда-нибудь остепениться, то, помяни мое слово, на меньшее, чем графиня, он не согласится. Я-то прекрасно знаю этот тип мужчин. Роковые красавцы, способные разбить любое женское сердце. А потому выброси его из головы и забудь о нем думать! Зачем страдать из-за того, кто никогда не будет твоим?
Пенни отрицательно покачала головой.
– Вы все неверно поняли! Вы оба! Брюс ни капельки мною не интересуется! – Странно, но, озвучив то, что было истинной правдой, Пенни вдруг почувствовала, как у нее больно заныло сердце. – Я хочу остаться в Афинах, потому что мне здесь нравится. Я хочу жить в Афинах, а не дефилировать по великосветским гостиным Лондона.
– Мы подумаем! – хором воскликнули супруги и растерянно уставились друг на друга.
– И, пожалуйста, больше никаких разговоров на эту тему! – добавила Эвадна. – Давайте закончим обед без ругани.
* * *На вилле установилась напряженная атмосфера. Эвадна вовсю занималась подготовкой к отъезду. Пенни же с самого начала отказалась принимать участие в подготовительных хлопотах. Целыми днями она пропадала в студенческом общежитии, занималась в библиотеке, рисовала, помогала работникам музея, мыла глиняные черепки, словом, старалась работать и работать. Только бы не думать о том, что будет дальше. Она никому не говорила о предстоящем отъезде. И прежде всего держала это в тайне от Джоан. «Если скажу об этом вслух, – размышляла она, – то мой отъезд действительно превратится в реальность». Каждое утро она прятала в сумочку кое-что из личных вещей и уносила в общежитие, где у нее был свой шкафчик. Туда она и складывала свои скромные пожитки. Она даже приноровилась снимать платья прямо с веревки, когда Каллиоп сушил белье, помогая хозяйке в ее приготовлениях к отъезду. Каждый день она уносила в сумке по нескольку вещей плюс все то, что ей может понадобиться в будущем для работы. Бумага, справочники, записная книжка. Конечно, это безумие, думала она, наблюдая за собой со стороны. Но должна же она что-то делать, чтобы спастись, пока не будет поздно. В ночь накануне отъезда она, сославшись на то, что ей еще надо уложить кое-что из вещей, рано поднялась к себе. Эвадна с Уолтером отбыли на какой-то званый ужин в город, так что вечер был всецело в ее распоряжении.
Оставшись одна, Пенни уселась к столу и принялась за письмо, адресованное родителям.
...Пожалуйста, не вините ни в чем Эвадну! Она не виновата в том, что я решила остаться в Афинах. Она не знала о моих планах и намерениях и не принимала никакого участия в их осуществлении. Понимаю, мое решение станет для вас страшным ударом, однако, быть может, наступит день, когда вы будете гордиться мною, но совсем по иному поводу.
