Морган Райс - Рабыня, воин, королева
Церера подбежала к Таносу.
«Как раз вовремя», – произнес он и кивнул.
«Конечно», – сказала Церера таким тоном, словно добраться сюда не было чудом.
Солдат Империи вышел в центр арены.
«Все королевские воины должны немедленно выстроиться перед Королем Клаудиусом, а их оруженосцы позади», – объявил он.
Королевские воины остановили сражение, Церера последовала за Таносом, занимая свое место позади него. Она заметила, что Люсиус вернулся. Он передумал или его заставили вернуться?
«Тебя удивляет присутствие Люсиуса?» – спросил Танос, повернувшись к ней.
«Да».
Церера не знала, радоваться или огорчаться из-за того, что их мысли совпадали.
«Никто не может отказать королю», – прошептал Танос.
Церера хотела спросить о причине, но король поднялся, подняв вверх золотой кубок, и присутствующие притихли.
«В этом кубке имена всех королевских воинов», – объявил он. – «Сегодня я выберу имена трех воинов, которые сразятся в Убийствах днем».
Толпа ахнула, включая всех королевских воинов и их оружесносцев.
Но, насколько было известно Церере, никаких Убийств в этом месяце на намечалось. Неужели это всего лишь каприз короля – устраивать Убийства сегодня?
Церера взглянула на Таноса, но он застыл. Он стоял к ней спиной, поэтому она не видела выражения его лица. Церера знала, что они не готовы сражаться в Убийствах. Никто из них не готов. Им не предоставили достаточно времени, чтобы потренироваться вместе, чтобы узнать боевые стили друг друга.
Крепко сжав кулаки, Церера сосредоточилась на ровном дыхании. Только трое из двенадцати будут выбраны, поэтому все еще есть шанс на то, что они не будут сражаться сегодня.
Король всунул свою пухлую руку в чашу и вынул листок.
«Люсиус!» – объявил он, и на его губах появилась злая усмешка.
Церера выдохнула и бросила взгляд на Люсиуса, увидев, что его лицо стало красным, как свекла. Зеваки захлопали в ладоши, хотя их аплодисменты были лишены энтузиазма. Может, они тоже считают это несправедливым?
Король снова засунул руку в чашу и извлек следующее имя.
«Джорджио!» – прокричал он, и его глаза проскользнули к концу ряда, где ждал Джорджио.
Женщина, которая выглядела достаточно взрослой, чтобы быть матерью Джорджио, поднялась и зарыдала, выкрикивая ругательства в адрес короля, но, когда она вышла на арену, солдаты Империи увели ее прочь.
Церера выдохнула, не отрывая взгляд от широкой спины Таноса. Осталось только одно имя. Шансы на то, что выберут Таноса, ничтожны.
Всунув руку в чашу в третий раз, король бросил взгляд на Таноса и правая сторона его губ приподнялась.
Церера увидела, как напряглись плечи Таноса, и сразу поняла, что что-то не так. Неужели король это планировал, неужели он сжульничал?
Ее сердце практически остановилось.
«И последний по счету, но не последний по значимости – Танос!» – объявил король с самодовольной улыбкой.
Толпа на мгновение притихла, но, когда королева начала аплодировать с пылким энтузиазмом, остальные последовали ее примеру.
«Риск смерти велик, мои избранные. Вы можете представить своего короля и Империю с честью и силой», – продолжил король.
Он сел, после чего солдат Империи объявил правила Убийств, но Церера едва слышала хотя бы слово из его речи, настолько она была потрясена.
«Оруженосцы, которые помогают во время сражения, будут преданы смерти… не более трех видов оружия на одного воина за раз… не помогать другим воинам… палец вверх означает жизнь для побежденных, а палец вниз означает, что побежденного нужно убить…», – объяснял солдат Империи.
Когда он закончил, Церера застыла, глядя в пространство перед собой.
Она едва заметила, когда Танос повернулся и посмотрел на нее. Он схватил ее за руку и потряс.
«Церера!»
Дезориентированная, она взглянула в его лицо.
«Бартоломью вернулся. Если хочешь, сегодня в качестве оруженосца я могу взять его», – предложил Танос.
Сначала ее сердце подпрыгнуло в груди, ей захотелось согласиться. Да! Но потом она подумала о разговоре между ней и Рексусом. Как она завоюет доверие Таноса, если сейчас отступит? Она ничего не добьется.
«Это то, чего Вы хотите?» – спросила Церера.
«Я бы предпочел работать с тобой, но, поскольку правила изменились, я бы не ставил тебе в упрек, если ты решила пропустить этот раунд», – ответил Танос.
Церера не могла поверить своим ушам. Он предлагает ей свободу, а она планирует, каким образом лучше завоевать его доверие, чтобы уничтожить его и его семью. У нее возникло чувство вины.
Но в следующую минуту Церера вспомнила о страдании своего народа: маленького мальчика, которого выпороли на Площади Фонтанов и увезли в неизвестном направлении; девочку, которая умерла в повозке рабовладельца, будучи одинокой и напуганной; своих братьев, которые никогда не ложатся спать на полный желудок; и своего отца, которому пришлось оставить семью, чтобы заработать денег в другом месте.
Если она не встанет на их защиту, кто это сделает?
«Значит я буду Вашим оруженосцем сегодня и всегда, пока буду нужна Вам», – сказала Церера.
Танос кивнул, и на его губах появился намек на улыбку.
«Вместе мы победим», – сказал он.
*С потными ладонями и с дискомфортом в животе, Церера всматривалась в туннель под Штадом. Проход был переполнен солдатами Империи, воинами и оруженосцами, вдоль стен лежали всевозможные виды оружия, разбросанные по полу из гравия.
Церера сидела на скамейке в нескольких метрах от железных ворот в ожидании очереди Таноса, толпа скандировала снаружила подобно урагану.
«Убей его! Убей его! Убей его!» – кричали они.
Зеваки ревели, ворота открылись вовремя, загремели цепи, и вошли два солдата Ипперии, каждый из которых уносил искалеченного мертвого воина. Они бросали мертвые тела друг на друга на грязный пол прямо напротив того места, где сидела Церера после чего снова возвращались на арену.
Церера была потрясена, когда позади нее захлопнулись железные ворота. Она не смогла не посмотреть на мертвые тела. Всего несколько минут назад эти мужчины стояли перед ней полные сил, уверенные в своей победе в сегодняшнем сражении. Теперь они лежали кучей на полу и больше никогда уже не поднимутся.
Когда Церера взглянула на Таноса, который уже смотрел на нее, его невероятно темные зрачки несли в себе такую серьезность, какую Церера видела только у умирающих. Неужели он боится не меньше нее?
Церера увидела, как он закрепил толстый кожаный ремень вокруг своей набедренной повязки, обнажающей его мускулистый живот. Она поражалась тому, сколь мало на нем защиты: его правую руку покрывал простой кожаный наплечник. Большинство других воинов облачились в тяжелую броню и сияющие шлемы.
Церера тоже получила униформу: голубую тунику по колена с короткими рукавами, шелковый пояс вокруг пояса и мягкие кожаные сапоги по колена, которые напоминали обувь Таноса. И хотя эта униформа не очень нравилась ей, она была рада избавиться от своей старой одежды, чтобы ничто не напоминало ей о прежней жизни.
«Король подставил Вас?» – спросила Церера, вспомнив о хитром выражении лица Короля Клаудиуса, когда он лично выбирал имена королевских воинов из золотой чаши.
«Да», – ответил Танос.
Церера сцепила зубы, внутри нее вспыхнула ненависть.
«Это неправильно», – сказала она.
«Неправильно», – подтвердил Танос, сев рядом с ней, чтобы закрепить шнурки на сапогах. – «Но если и есть что-то, что я усвоил, так это то, что никто не отказывает Королю».
«А Вы отказывали ему раньше?» – спросила Церера.
Танос кивнул.
«В чем?»
«Я не стану жениться на принцессе, которую он для меня выбрал».
Потрясенная Церера минуту смотрела на него. На нее произвела впечатление его храбрость. Может быть, девушка ужасна, хотя Церера за всю свою жизнь не видела ни одной ужасной принцессы. Они все одевались в лучшие одежды, источали сладкий аромат и украшались изысканными драгоценностями.
Церера отвела взгляд в сторону, спрашивая себя о том, кто же этот молодой человек на самом деле. Бунтарь? Она никогда бы не подумала, что в стенах дворца может находиться инакомыслящий.
Церера ощутила уважение по отношению к Таносу. Может быть, он не такой, как она о нем думала. Из-за этого ей будет сложнее предать его.
«А что же насчет Люсиуса и Джорджио?» – спросила она.
«Король презирает их по другим причинам».
«Но как король может просто случайно…»
Танос прервал ее с нетерпением в голосе.
«Только потому, что я – член королевской семьи, не означает, что я имею право голоса в своей жизни».
Церера не думала об этом. Она всегда полагала, что члены королевский семьи вольны делать то, что им нравится, и что они правят как один большой враг.
«Вся эта помпа и высокомерие, правила, этикет, легкомысленные расходы… это сводит меня с ума», – признался Таноса, почти прорычав.
