Джеймс Боуэн - Мир глазами кота Боба. Новые приключения человека и его рыжего друга
– Надеюсь, ты не против, что я привела его сюда. Он вынудил меня! – с улыбкой сказала Бэлль. – Увидел, как я собираю твои вещи, и словно с цепи сорвался. Кажется, он понял, что я иду к тебе.
Какие бы сомнения по поводу нашей дальнейшей жизни вместе меня ни мучили, они испарились в ту же секунду. По дороге домой Боб в буквальном смысле от меня не отрывался. Вместо того чтобы дремать на соседнем сиденье, он забрался ко мне на колени, положил передние лапы на грудь и радостно замурчал.
У него был такой вид, будто он больше никогда меня не отпустит. И я чувствовал то же самое.
Говорят, слепы те, кто не хочет видеть. Выписавшись из больницы, я понял, что не хотел или не мог разглядеть то, что бросалось в глаза. Боб и не думал меня бросать, напротив, он отчаянно пытался помочь мне и старался облегчить боль. Он не тревожил меня без нужды, но при этом постоянно обо мне заботился.
Бэлль призналась, что, когда я спал, Боб периодически заглядывал в комнату и проверял, все ли со мной в порядке.
– Иногда он просто ложился к тебе на грудь, а иногда шлепал лапой по лбу и ждал, пока ты отреагируешь. Думаю, он хотел убедиться, что ты все еще с нами, – с улыбкой рассказывала она.
Еще Боб оборачивался вокруг моей больной ноги, как компресс, словно пытался оттянуть боль.
– Но ты все время ворочался во сне, поэтому он уходил.
Так или иначе, Боб точно знал, что именно у меня болит, и пытался помочь мне, как мог. Я же ничего этого не видел. Хуже того, если Боб пытался поддержать меня, когда я не спал, я прогонял его. Я полностью сосредоточился на своих страданиях. А Боб любил меня и нуждался во мне ничуть не меньше, чем я в нем. И я этого никогда не забуду.
Пока я лежал в кровати, я думал не только о разлуке с Бобом и о том, какой я бестолковый хозяин. Через несколько недель после выхода из больницы я сделал, наверное, самый важный шаг за последние годы. А быть может, и за всю жизнь.
До меня не сразу дошло, что именно сказал мне врач из клиники лечения от наркотической зависимости.
– Думаю, ты подошел к финишной черте, Джеймс.
– Что, простите?
– Я выпишу тебе последний рецепт. Еще несколько дней на субутексе – и ты чист.
На тот момент я был пациентом клиники уже несколько лет. Я попал туда в ужасном состоянии – я кололся героином и был на полпути к могиле. Благодаря прекрасным специалистам и медсестрам я собрал себя буквально по кусочкам. Сначала я перешел с героина на метадон, а потом на субутекс. Последний препарат помогал мне медленно, но верно слезать с опиатов. Я принимал его пять месяцев.
Субутекс называют чудом. Для меня он действительно оказался чудодейственным средством. Субутекс постепенно освобождал меня от тяги к наркотикам: я не страдал от боли и снижал дозировку. Сначала я принимал восемь миллиграммов в день, потом шесть. Затем четыре, два, и, наконец, счет пошел на десятые доли. Вопреки ожиданиям, все прошло гладко.
И я сам не понял, почему в то утро слова доктора вызвали у меня такой страх. Я должен был радоваться. Пришло время для мягкой посадки. Но еще два дня меня не покидала тревога.
В первую ночь я проснулся от того, что сердце колотится как сумасшедшее. Меня бросило в жар. Ничего страшного, в особенности если сравнивать с тем, что я испытал после отказа от метадона полгода назад. Вот тогда мне было действительно плохо! И теперь я боялся испытать нечто подобное.
И абсолютно зря. Я чувствовал себя прекрасно.
Боб, как обычно, без труда уловил мое настроение. Он почувствовал, что хозяин нуждается в повышенной заботе и большой дозе мурлыкающей любви. Теперь ему не нужно было прислушиваться к моему дыханию и проверять, жив ли я, когда я слишком много спал. Хватало того, что он лежал рядом со мной на диване и чаще, чем обычно, терся головой о мою шею.
Жизнь возвращалась в привычное русло. Мы переехали обратно в Тоттенхэм, и я наслаждался такими простыми радостями, как возможность ходить без костылей или велосипедная прогулка с котом на плечах.
А потом наступил небольшой спад. Через пять или шесть дней после того, как мне выписали последний рецепт, я вытащил блистер из пачки субутекса и увидел, что в нем осталась всего одна таблетка. Выдавив капсулу, я положил ее под язык, дождался, пока она растворится, и запил лекарство водой.
Потом скатал фольгу в шарик и бросил на пол. Боб с радостью погнался за новой игрушкой.
– Веселись, друг! Это последняя.
Я ложился спать с нехорошими предчувствиями. Боялся, что не смогу уснуть, что тело будет мстить за отсутствие наркотиков. Я ждал, что меня скрутит и вывернет наизнанку, что начнутся кошмары и галлюцинации. И снова ничего. Может, я измотал себя тревогами и переживаниями, но я отключился, едва голова коснулась подушки.
Проснувшись на следующее утро, я прислушался к своим чувствам и сказал себе: «Ух! Я чист».
Я посмотрел в окно. Небо над Лондоном не было безоблачно голубым, как того требовала ситуация. Но погода была довольно ясной. И, как и в тот день, когда я слез с метадона, все краски в мире казались мне более насыщенными и яркими.
Я знал, что дни, недели, месяцы и годы, предстоявшие мне, не будут легкими. Что наступит время, когда навалятся проблемы, усталость, депрессия, неуверенность – и возникнет желание снова забыться, усмирить боль, притупить чувства.
Вот почему я когда-то подсел на героин. Одиночество и безнадежность толкнули меня к наркотикам. Но теперь я был уверен, что не допущу подобного. Моя жизнь сейчас далеко не идеальна. И все равно она в тысячи раз лучше, чем в те годы, когда я жил от дозы до дозы. Теперь я видел, что у меня есть будущее. И знал, что смогу выстоять.
Начиная с того самого дня, стоило мне почувствовать слабину, я говорил себе: «Я не сплю на улице, я не один, это еще не конец. Мне не нужны наркотики». Какое-то время я еще ходил к психологу, но вскоре понял, что это мне тоже больше не нужно. Через месяц после того, как я принял субутекс в последний раз, состоялась наша последняя встреча.
– Думаю, мы с вами больше не увидимся, – сказал доктор, провожая меня к двери. – Вы молодец. Звоните, если что. И удачи вам.
Рад вам сообщить, что больше я его никогда не видел.
Большая ночь Боба
Мы шли по мосту Ватерлоо на южный берег Темзы; огни здания Парламента и колеса обозрения «Лондонский Глаз» отражались в низком ноябрьском небе; тротуары были забиты. Многим было с нами по пути: люди из Вест-Энда и Сити шли к железнодорожному вокзалу Ватерлоо. В основном это были усталые офисные работники, спешившие домой после тяжелого дня, но попадались в толпе и счастливые лица тех, кто весь вечер веселился и наслаждался жизнью в центре города.
Время близилось к одиннадцати, Лондон готовился ко сну. Но у нас с Бобом впереди была долгая ночь. Руководство «Big Issue» убедило меня принять участие в новом мероприятии, о котором я несколько месяцев назад прочитал в самом журнале. Оно называлось «Большая ночь на улице»; его собирались приурочить к восемнадцатому дню рождения журнала. Светлые умы в руководстве решили организовать прогулку по ночному Лондону с протяженностью маршрута как раз восемнадцать миль.
Идея заключалась в том, чтобы обычные люди прошли по опустевшим улицам в промежуток с десяти вечера до семи утра вместе с группой продавцов «Big Issue» и своими глазами увидели, что значит быть бездомным и спать под открытым небом. Заголовки в журнале обещали всем, кто присоединится к прогулке, «блестящую возможность найти собратьев по духу, которым не чужды любовь к приключениям и желание помочь людям, оставшимся без крыши над головой и потерявшим надежду». Мы с котом еще не успели дойти до точки сбора, а меня уже одолевали сомнения в правильности принятого решения. Все-таки восемнадцать миль, а я только недавно выписался из больницы… И ночи в ноябре такие холодные!
У меня было несколько причин, чтобы присоединиться к мероприятию. Первая и основная – я хотел заработать несколько фунтов. Каждому продавцу, согласившемуся на прогулку, выдавали тридцать бесплатных журналов, то есть я мог заработать почти шестьдесят фунтов. Помимо этого я рассчитывал, что смогу поговорить с обычными горожанами о «Big Issue» и людях, которые его продают.
Несмотря на то что мои отношения с журналом не всегда были безоблачными, мне по-прежнему была близка его философия. «Big Issue», несомненно, спас немало людей, живущих на улице. И уж точно помог мне встать на ноги и заработать деньги на еду.
Участники прогулки собирались у кинотеатра в Буллринге, на южной стороне моста Ватерлоо. Место было самое подходящее. В недавнем прошлом здесь, в бетонном лабиринте под транспортной развязкой, находился Картонный город – трущобы, где нашли приют немало бездомных. В восьмидесятых и начале девяностых тут обитало около двухсот тысяч бродяг. Многие из них были алкоголиками и наркоманами, опустившимися до скотского состояния, но были и те, кто строил себе дома из деревянных ящиков и картонных коробок. Некоторые даже обзаводились спальнями и гостиными с матрасами. На пятнадцать лет Картонный город стал настоящим раем для тех, кому некуда идти. Я жил тут какое-то время в 1998 году, как раз перед тем, как всех выгнали, чтобы построить кинотеатр.
