Ирвин Уэлш - Сексуальная жизнь сиамских близнецов
Она пялится на меня, буквально кипит от ярости и наверняка думает: «Кто она такая? Я у себя дома! Я ей деньги плачу не для того, чтобы она меня здесь оскорбляла». Я уверена, что сейчас эта туша пошлет меня к черту, поэтому смягчаюсь:
– Это говорит о том, что вся эта так называемая еда – просто говно, блядь, а если начать перечислять ингредиенты, то это вообще пиздец: кукурузная патока, добавки, консерванты, эмульгаторы, сахар, соль. Поверь, Лина, это твой враг. – И я выбрасываю все в мусор, а Соренсон смотрит так, будто это ребенок, которого она только что родила, а я его вырвала у нее из рук. – Из-за этого говна ты ненавидишь зеркала, магазины одежды и весы. Этим говном ты гробишь свою жизнь и от него в итоге и сдохнешь!
Короче, словесно отхлестала толстую тварь по ее жировым складкам и явно задела за живое. Ее психические травмы закровоточили на моих глазах. Хуже того – она знает, что я на сто процентов права и что говорю все это для ее же блага.
– Я знаю, – начинает она слабым голосом. – Я знаю, ты все правильно говоришь…
Я поднимаю руку. Толстые должны обрести голос, но это не должен быть голос жертвы. Им нельзя давать слово, пока они не начнут говорить как взрослые.
– Не надо мне вот этих многозначительных «но», блядь. – Я презрительно качаю головой. – Я все время слышу эти многозначительные «но», из-за которых все как бы окей, все приемлемо. Послушай, сеструха: единственный веский аргумент в нашей ситуации – это твоя жопа.
– Не надо со мной так разговаривать…
– Надо, именно так я и буду с тобой разговаривать, – говорю я, уперев руки в боки и выдвинув вперед нижнюю челюсть. Потом понижаю голос. – Потому что я хочу тебе помочь. Я знаю, что ты не захочешь меня слушать, Лина, – и я прикладываю ладонь к уху, – потому что нежелание слушать – один из симптомов болезни. Ты почти физически ощущаешь, как твои уши закрываются, а в голове бубнит банальная мантра, которая забивает мои слова, пронзающие твою грудь как стрелы. Я права?
– Я… я…
– Так что, сеструха, добро пожаловать в реальный мир. Ты услышишь мои слова, и ты их усвоишь. Может, не сегодня и даже не завтра, но я пробью твою оборону, и ты будешь слушать, что я говорю. И я выдерну тебя из зоны комфорта, блядь!
Соренсон буквально вся дрожит и пятится от меня, едва глядя мне в глаза. Я кладу ей руку на плечо, и она вдруг поворачивает голову и пристально смотрит на меня, отбросив волосы от глаз. И тут я улыбаюсь ей широко и задушевно:
– А теперь покажи мне дом!
Мы выходим на задний двор. Я бы все-таки заглянула в мастерскую – она стоит напротив бассейна.
– Я там работаю, – объясняет она и добавляет: – В последнее время, правда, ничего особо не сделала.
– А можно туда заглянуть?
– Нет, там бардак, – говорит она. – Я не люблю показывать свою мастерскую.
– О-о-кей… – Я поднимаю руки, типа сдаюсь, – Но может, потом как-нибудь, когда будет удобно? – Я смотрю на мастерскую, затем опять на нее. – Потому что это важное место. Твое место как раз здесь, – говорю я ей, после чего показываю на кухню, – а не там.
Соренсон кивает.
Смеркается. Мечевидные листья большой пальмы бьются на ветру в окно, нарушая тишину. Признание для нее мучительно, но она знает, что каждое мое слово – чистая правда.
Она предлагает отвезти меня домой, но я настаиваю, что поеду на такси.
– Поймаю на Коллинз.
– Но мне реально не сложно.
– Нет, спасибо. Хватит с тебя на сегодня.
– Но это ничего мне не стоит, тогда на мосту… ты не знаешь, сколько ты уже мне дала.
– Милая, я еще даже не начинала. – Я забрасываю сумку на плечо и выхожу на ночную улицу.
Там я, конечно, сразу же сворачиваю обратно во двор Соренсон. Пригибаюсь на корточках под окном и смотрю на нее через жалюзи. Соренсон сидит за компом, разинув рот, разглядывает картинки, кажется, пушистых зверьков, и, похоже, плачет. Плачет, лузерша толстая. Ладно, пусть пробулькается, но, если достанет выброшенную жратву из мусора и начнет ее есть, богом клянусь, я вышибу дверь, засуну ей руку в горло и вытащу отраву…
Блядь… Мягко заурчал мобильник. Я нажимаю на бесшумный режим. Соренсон не услышала. Пришло несколько писем, одно от Соренсон! Я осторожно выбираюсь из двора и смотрю на экран.
8
Контакты 3
Кому: [email protected]; [email protected]
От: [email protected]
Тема: Ну не прелесть?
Ким, Люси,
вот вам, чтобы немного развеяться!
Вы когда-нибудь видели что-нибудь более умильное?
Лина Х
Оголтелая дура жалостливая – прислала ссылку на сайт Cute Overload[16], а там одни щенята, котята, медвежата, хомячки да зайки. Судя по постам, на сайте сидят умственно отсталые курицы-несушки или, как вариант, умственно отсталые, но еще на сносях.
9
Cute overload.com
Я просыпаюсь и жмурюсь от яркого света, заливающего комнату. Цифровой дисплей на часах – 9:12 – приводит меня в чувство. Блядь, почему я никогда…
У меня же клиент в 10.30!
…не закрываю дверь…
Рядом со мной лежит что-то теплое и массивное, и в груди вдруг яростно заколотилось сердце от осознания: на кровати есть кто-то еще. Первая адская мысль: Соренсон! Нет, точно не она. Я медленно поворачиваюсь и смотрю на спящую телку рядом с собой; да, это та самая лесба, которой очень понравился вкус пиздятины и качественная ебля. Вечером вчера решила подснять бабу; терпеть не могу ситуации, когда нарушаю свои же правила и привожу кого-то домой. Она еще и ногу свою положила на меня. Я грубо выпутываюсь, она, щурясь, просыпается и смотрит на меня хмельным взглядом. Без макияжа выглядит очень молодо, как школьница или первокурсница.
Вообще любительницы экспериментов – не мой стиль, но, блин, кто я такая, чтобы распекать теперь телку, которая приняла в себя вчера мой яростный пластиковый хуй.
– Доброе утро, – зевает она, потягиваясь.
– Доброе. – Я принужденно улыбаюсь. Мне становится не по себе. Телячьи нежности – не моя тема.
Она встает с кровати, высокая, стройная, эффектная. Кайфовые русые волосы коротко острижены, но бутчем ей не быть или быть, но только если будет жрать по сто тысяч калорий в течение лет как минимум пяти. Она одевается.
– Надо валить на занятия. – Она улыбается. – Не могу поверить, что провела ночь с нашей знаменитой героиней!
– Ага, – говорю. А как еще ответить на этот бред?
– Пока.
Она вышла. Я жду, пока она не закроет за собой входную дверь, и вскакиваю с кровати. На кухне стоит бутылка апельсинового сока, которую она доставала, выпила из горлá, а обратно не убрала. Пизда неумытая: никакого воспитания у этих юных шлюх.
Я злюсь на себя, что заспалась, нет, правда, стремно так долго спать. Принимаю душ и быстро одеваюсь. Еще есть время проверить почту. Бу-э… Меня передергивает от вчерашнего письма Соренсон. Ну, хоть подруга у нее есть, хотя кто ее там знает, что за Ким такая.
Ладно, хуй с ней. Надо заняться письмами поважнее.
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: Ау!
Мишель,
у меня нет слов, чтобы выразить, насколько я польщена вашим ответом. После того случая моя жизнь сильно и очень странным образом изменилась. У меня теперь есть менеджер! И еще есть женщина с канала Ви-Эйч-1, которая пригласила меня делать шоу про смену имиджа для толстых обывателей. Более или менее то же самое, что я делаю сейчас, только на камеру и на круизном лайнере! Круто, да? Еще они хотят дать мне в партнеры какого-то самодовольного гея, якобы специалиста по стайлингу, косметике и одежде, а у меня сразу сработал аварийный звоночек. Не хочется, чтобы за счет моего героизма они делали карьеру сынку высокопоставленного начальника с телеканала, потому что этого сынка больше никто никуда не берет, правильно же? ЛОЛ!
Но не все так прекрасно. Я попала на прицел к одному фашиствующему мудаку по фамилии Квист, который собирается избираться в конгресс. Моего стрелка, как оказалось, в детстве насиловали педофилы, и в тот день он пошел под мост, там бомжатник и живут всякие извращенцы, и он начал по ним стрелять. Удачи ему, конечно, но, слушайте, я что, должна была об этом заранее знать? Вся история приобретает какой-то нездоровый оттенок, как-то все неправильно.
Как быть?
Да, и насчет агента: вы слышали что-нибудь про Валери Меркандо? Что она за человек?
И кстати, вы не поверите, но одна из моих клиенток теперь – та самая якобы художница, свидетель инцидента на дамбе. Нашла меня. Офигеть, да?
Всех благ,
Люси Х
Жму «Отправить» и вдруг понимаю, как сильно отросли ногти – громко стучат по клавишам. Я пролистываю входящие, снова натыкаюсь на дебильный сайт со зверьками, который прислала Соренсон, и думаю, что надо уже валить, но тут, о чудо, сразу приходит ответ!
