Грегори Робертс - Тень горы
– Прости, не знал, – сказал он. – Кстати, скупердяй он страшный. Высчитал все до минуты и дал нам двести долларов отступных. За то, что мы его день и ночь охраняли. Смешной он.
– У тебя в кармане побольше двухсот долларов наберется, – заметил я.
– А, это я в покер выиграл. Там в гостинице какой-то тип игру устроил…
– Ну-ну.
– Мне свезло, я банк сорвал.
Надо же, Олег-везунчик сорвал банк в моей игре!
– Мистер Дидье сегодня в отличной форме, – сказал Саид, принеся наш заказ. – Давно мы такого представления не видели. Вынес этого медведя с одного удара.
– А проигравшего куда денете?
– На улицу отволочем, – ответил Саид, смахивая крошки со столешницы.
– Ничего, если я начну? – спросил Олег, обмакнув ломтик картофеля в кетчуп. – Обожаю картошку фри.
– Там твоего приятеля на улицу волокут, – напомнил я.
– Так ты не возражаешь? – уточнил он и с аппетитом набросился на картофель.
– Я сейчас вернусь, – вздохнул я, поднимаясь из-за стола.
Беспомощного русского выволокли на тротуар, в полуметре от заведения, где он автоматически становился проблемой уличных торговцев. Те в свою очередь столкнули бы его в канаву, на территорию водителей такси, которые, не желая с ним связываться, вытащили бы его на проезжую часть, где, если повезет, его подберет «скорая» – или задавит автобус. Мне и самому довелось побывать в положении этого бедолаги. Я окликнул уличного торговца, дал ему денег и попросил загрузить русского в такси и отправить в больницу.
Дидье принимал поздравления и расплачивался с хозяевами за доставленные неудобства. Я вернулся к столу и на всякий случай, как было принято в те годы, огляделся в поисках третьего русского.
– А где третий? – спросил я Олега.
Он промокнул губы салфеткой и посмотрел на меня честными глазами:
– Если б с нами был третий, я бы здесь не отсвечивал. Русских все боятся. Даже русские русских боятся. Я сам русский, знаю, о чем говорю.
– А почему Скорпион вас уволил?
– Слушай, раз он твой друг…
– Он псих. Рассказывай.
– В общем, он совсем с катушек съехал, потому что какой-то блаженный на него вроде как проклятие наложил. По мне, так я б этого святого прибил или заставил бы проклятие снять, но я русский, мы иначе такие вещи воспринимаем.
– И что случилось?
– Твой друг решил обзавестись дегустаторами.
– Дегустаторами?
– Ты что, не знаешь, что такое дегустатор?
– Знаю. Так в чем же дело?
– Он нанял местную детвору еду пробовать, чтобы не отравили ненароком, представляешь?
Я догадывался, что в пентхаусе Скорпиона происходит что-то неладное, да и Джордж Близнец об этом упоминал, однако в полночь я намеревался навестить Конкэннона, поэтому мне было не до проблем Скорпиона. Как потом выяснилось, я напрасно не придал никакого значения рассказу о проклятии, а моему другу действительно нужна была помощь.
– И за что он вас уволил? Или вы сами ушли? – спросил я.
– Я сказал, что не позволю детям еду пробовать, сам вызвался: мол, я же и так вечно голодный. А он разобиделся и нас уволил.
– А кто вам заплатил за то, чтобы здесь драку устроить?
– Не нам, а моему напарнику. Он меня пригласил выпить на прощание, я и согласился. Ну, мы сюда пришли, а он мне и говорит, что его попросили какого-то голубка-французика отметелить.
– А ты что?
– А я решил за ним приглядывать, чтобы он никого не убил. Не хватало мне еще проблем с визой…
– Да ты гуманист, – сказал я.
– Кто бы говорил, – дружелюбно ухмыльнулся он – и снова был прав. А если человек прав, то его правоту следует признать.
– Ох, да пошел ты! – вздохнул я. – Попробовал бы пальцем тронуть моего друга, имел бы дело со мной.
– Как я тебя понимаю! – воскликнул Олег.
– Что? – растерянно переспросил я.
– Как я тебя понимаю! – заорал он, схватил меня в охапку и крепко обнял.
Судьба вечно преподносит сюрпризы, удивляет неожиданным оборотом дел. Мир покачнулся и расплескал озера времени, напоминая о крепких объятьях брата в далекой Австралии.
Я снова уселся за стол. Олег помахал официанту.
– Погоди, – остановил я его. – Ты теперь безработный?
– Ага. А что?
– Да есть одна работенка, на пару часов.
– Когда?
– Прямо сейчас.
– А что делать?
– Сначала ворваться, а потом вырваться. Если повезет. Вместе со мной. С боем.
– Куда ворваться? Если в банк, то без меня.
– Не в банк, а в дом.
– А туда просто зайти нельзя?
– Нет, не получится. Его обитатели меня недолюбливают.
– Почему?
– Какая тебе разница?
– Не в этом дело.
– А в чем?
– В цене. Удвоишь сумму, которую я тебе сегодня проспорил?
– Да. Ну что, договорились?
– А нас не убьют?
– Какая тебе разница?
– Большая. Мы только что познакомились, а я за тебя уже волнуюсь.
– Это вряд ли.
– Я же русский, мы быстро с людьми сходимся.
– Я в том смысле, что вряд ли нас убьют.
– А сколько человек в доме?
– Трое. Но один из них – ирландец, он двоих стоит.
– А другие двое кто по национальности?
– Это тебе зачем?
– Ну как же, от этого цена зависит.
– Я их паспорта не проверял, но, по слухам, он работает с афганцем и с индийцем.
– Значит, их там трое?
– Двое, а третий еще двоих стоит.
– Ирландец, афганец и индиец?
– Ну да.
– Значит, против русского и австралийца… – задумчиво протянул Олег.
– Можно и так сказать.
– Цену придется удвоить.
– Удвоить?
– Черт, да.
– Это еще почему?
– Понимаешь, сейчас русский против афганца обходится вдвойне.
– Двенадцать тысяч? И не мечтай!
К нашему столу неторопливо направился Дидье, картинно раскланиваясь под аплодисменты посетителей.
– Знаешь что? – шепнул мне Олег. – Я все-таки с тобой пойду. Если заработаю, заплатишь.
– Дидье, познакомься, – сказал я. – Это Олег. Он тебе понравится.
– Enchanté, monsieur! – воскликнул Дидье.
– Мсье, вы не возражаете против моего присутствия? – учтиво осведомился Олег. – А то мало ли, все-таки я психа к вам в бар привел.
– В «Леопольд» все психов приводят, – ответил Дидье. – А Дидье хорошего человека за пятьдесят метров замечает. И в сердце попадает с того же расстояния.
– По-моему, мы с вами столкуемся, – улыбнулся Олег, опираясь локтями о столешницу.
– Официант! Еще пива! – потребовал Дидье.
– Не спеши, – отмахнулся я. – Нам с Олегом пора.
– Лин, ты куда? – запротестовал Дидье. – С кем мне насладиться вкусом победы? Кто теперь со мной выпьет?
– Не волнуйся, очередной псих вот-вот появится, – сказал я, обнимая его за плечи.
Глава 60
Мы с Олегом поехали в Парель, к заброшенным хлопкопрядильным фабрикам. По сведениям, полученным от Туарега, наркобизнес Конкэннона располагался в промышленной зоне, где пустующие помещения сдавали в аренду.
Поговаривали, что по ночам среди корпусов бродят привидения. Здесь жили, работали и умирали два поколения работников, а потом фабрики закрылись. «Призраки – это умершие бедняки», – однажды сказал мне Джонни Сигар.
Я припарковал байк, и мы направились к рядам серых фабричных зданий.
– Как-то здесь пустынно, – заметил Олег.
– Тут по ночам всегда так, – сказал я. – Нам нужен четвертый корпус, ирландец там обосновался. Все, умолкни.
Мы крались вдоль ограды, увешанной рекламными плакатами, которые обещали чрезвычайно выгодные сделки с недвижимостью и предлагали всевозможные способы получения невероятных прибылей на финансовых рынках.
– Ого! – восторженно прошептал Олег. – Какой великолепный материал!
Я замер, ткнул его пальцем в грудь и переспросил:
– Великолепный материал?
– Ага.
– Ты что, журналист?
– Чертнет, – шепнул он.
– Чего?
– Это означает «черт, нет» по-русски, – объяснил Олег. – Как «черт, да», только наоборот.
– Нашел место для уроков русского языка! Так ты журналист или нет?
– Я не журналист, я писатель.
– Писатель?
– Ну да.
– Русский писатель? Издеваешься, да?
– Слушай, я писатель, – торопливо зашептал он. – По национальности русский. Получается, что я – русский писатель. Тебя это устраивает? Или отменим вылазку?
Я задумался. Может, лучше пойти в четвертый корпус одному, без русского писателя? Решение давалось с трудом – такова нелегкая писательская доля.
– Русский писатель, – вздохнул я.
– А тебе что, русские писатели не нравятся?
– А кому они нравятся?
– Ты серьезно? А как же Аксенов? Он всем нравится.
– Да пошел ты! – отмахнулся я.
– А Тургенев? Он смешно пишет.
– Ага. Почти как Гоголь.
– Строго говоря, Гоголь – не русский писатель, – хриплым шепотом уточнил Олег. – Он украинец. Великий украинский писатель.
