Джеймс Боуэн - Подарок от кота Боба. Как уличный кот помог человеку полюбить Рождество
Правда, пересидеть непогоду дома я все равно не мог: нужно было купить Бэлль и Бобу хорошие подарки, а также заработать немного наличности на всякий случай. Еще я хотел положить денег на телефон, чтобы поздравить отца с Рождеством (в последнее время наши отношения стали налаживаться). Но самое главное, я должен был поехать на станцию «Эйнджел» и кое-что сделать.
Покормив Боба завтраком, я залил себе хлопья горячим молоком.
– Реклама называет это центральным отоплением для детей, – сказал я, задумчиво глядя в тарелку. – Посмотрим, как оно работает у детей, которым уже исполнилось тридцать, – подмигнул я коту.
По телевизору снова передавали прогноз погоды. Когда синоптики опять заговорили о понижении температуры и очередных катаклизмах, я решил, что с меня хватит:
– Пойдем, Боб. Чем быстрее мы все сделаем, тем быстрее вернемся домой.
На улице по-прежнему было белым-бело, но дороги за ночь расчистили, так что автобус бодро повез нас в сторону станции «Эйнджел». Когда мы добрались до своего места, я, как обычно, выложил журналы, а потом достал из рюкзака открытки. Вчера я засиделся до поздней ночи, но подписал всего лишь половину – и пошел спать с ноющей рукой в дополнение к ноющей спине. Еще двадцать открыток остались неподписанными, но я собирался быстро это исправить.
Как и вчера, многие прохожие приветствовали нас, будто мы были их давно потерянными родственниками.
– Наконец-то вы вернулись! – сказала девушка по имени Бернадетт, моя постоянная покупательница, работавшая в офисе недалеко от станции.
Когда она присела, чтобы погладить Боба, я взял чистую открытку и написал: «Счастливого Рождества, Бернадетт! С любовью, от Джеймса и Боба». Под своим именем я нарисовал сердечко, а под кошачьим – улыбающуюся кошачью мордочку с усами и острыми ушками.
Бернадетт явно была тронута неожиданным подарком.
– Какая прелесть, – прошептала она и прижала ладонь к лицу, словно хотела смахнуть слезу. – Знаете, я каждый раз так радуюсь, когда вижу вас двоих. Сразу на душе становится светлее. Особенно если там все не ладится. – И она кивнула на офисное здание у метро.
– Всегда пожалуйста, – улыбнулся я. – С наступающим Рождеством!
– И вас, – искренне сказала Бернадетт.
Проводив ее взглядом, я радостно потрепал Боба по макушке:
– Ну вот, одного покупателя осчастливили! Посмотрим, сколько еще людей благодаря нам сегодня улыбнутся.
Я решил, что подарю открытку каждому покупателю «Big Issue», независимо от того, знаю я этого человека или нет. Чистые открытки я отложил для постоянных клиентов, а те, что уже подписал, буду раздавать всем остальным.
Далеко не все реагировали на неожиданный подарок, как Бернадетт. Один парень, купивший журнал, посмотрел на открытку так, будто я пытался вручить ему письмо об увольнении. Я не сомневался, что он выбросит ее в ближайшую урну, но нисколько не переживал по этому поводу. Главное, я свое дело сделал.
Мы с Бобом без открыток тоже не остались.
– Я видела вас вчера вечером, но не взяла с собой подарок. – Мэри, наша постоянная покупательница, протянула большой синий конверт, подписанный «Джеймсу и Бобби». Понятия не имею, почему она так назвала моего кота, ну да ладно, я не против.
– Спасибо, Мэри. Поболтай пока с Бобом, то есть с Бобби, а у меня тоже кое-что для тебя есть.
При виде открытки ее лицо осветилось улыбкой.
– Не сомневайтесь, она займет достойное место на каминной полке! – заверила нас Мэри.
Одна тихая, застенчивая дама, которая обычно молча любовалась Бобом, на этот раз пришла с открыткой и подарком.
– Ничего особенного, просто мышка с кошачьей мятой, – пробормотала она, смущенно протягивая мне сверток.
– Вы очень добры, Боб обожает такие игрушки, – улыбнулся я.
Дама поборола застенчивость и задержалась, чтобы поболтать с нами несколько минут.
– Что собираетесь делать на Рождество? – спросила она, почесывая Боба за ухом.
Кот довольно жмурился, всем своим видом показывая, что не против такого фамильярного обращения.
– Да ничего особенного. Посидим вдвоем перед телевизором, поедим чего-нибудь вкусного.
– Звучит заманчиво, – сказала дама.
– Не слишком, по сравнению с тем, что устраивают другие.
– Да, но, думаю, вы будете куда счастливее них. Вы проведете Рождество с тем, кто делает вас счастливым и даже не думает с вами ругаться. Так что в вашем доме будет куда больше любви, чем во многих домах Лондона.
Ее слова меня озадачили. Никогда не смотрел на проблему под таким углом. Каждый день мимо нас проходили сотни людей, и я порой пытался представить, чем они живут, куда спешат по утрам и куда возвращаются вечером. Если судить по лицам, большинство людей не чувствовали себя особенно счастливыми – они выглядели напряженными и измотанными. Так что стеснительная дама, возможно, была права. Да, скорее всего, у них есть стабильная работа, хорошее жилье, им не приходится считать каждый пенни, и в этом отношении они, конечно, удачливее меня. Но после того, как я встретил Боба, мой дом наполнился теплом и уютом, которые, как поет одна знаменитая четверка, не купишь ни за какие деньги. Вместе с Бобом в мой дом пришла любовь. Мысль об этом не покидала меня до конца дня.
Я принес с собой почти пятьдесят открыток, но запасы стремительно таяли! Хотя это никак не могло испортить мне настроение. О деньгах я тоже почти перестал думать и просто наслаждался процессом, раздавая людям рождественские открытки и наблюдая за их реакцией. Я был слишком счастлив, чтобы анализировать свои действия. Как оказалось, кое-кто сделал это за меня.
Ближе к вечеру я заметил хорошо одетого мужчину в сером костюме и темно-синем галстуке, который раздавал листовки неподалеку. Он не был наглым или шумным, напротив, вел себя очень тактично: вежливо протягивал флаеры прохожим и благодарил, если они их брали. Несколько человек остановились с ним поболтать. После чаггеров он показался мне идеальным соседом. Я несколько раз ловил на себе его взгляд, а когда час пик миновал и поток пассажиров, выходящих из метро, превратился в тоненький ручеек, мужчина в костюме подошел к нам с Бобом:
– Какой очаровательный у вас кот. Не возражаете, если я с ним поздороваюсь? Как его зовут?
– Боб.
– Значит, Боб. А Боб не будет возражать, если я его поглажу?
– Не думаю. Только шею спереди не трогайте, и все будет в порядке.
– Да, конечно.
Он говорил с незнакомым акцентом.
Я подписывал последние открытки, и болтать мне было некогда, но незнакомец вел себя вполне безобидно, и я подумал, что с ним стоит поговорить.
– А что за листовки вы раздаете? – спросил я.
– Приглашения на церковную службу в канун Рождества. Я буду читать проповедь, – сказал он, протягивая мне флаер.
Я резко отстранился. Воспитанный в атмосфере строгого христианства, я сохранил не самые лучшие воспоминания о церкви, да и обо всем, что с ней связано. Я не отвергал религию, но предпочитал держаться от нее подальше. Если кто-нибудь спрашивал меня о моей вере, я отвечал, что я буддист, и это отчасти было правдой. Я много читал о далай-ламе и находил мудрость и утешение в его словах в самые трудные времена.
– Спасибо, не надо. Я не христианин, – ответил я, возможно, чуть грубее, чем хотел.
Мужчина слегка растерялся. Он смотрел на меня, пытаясь понять, чем вызвана такая реакция.
– Ничего страшного, – сказал он в конце концов. – Вижу, вы еще не все открытки раздали. Ну, не буду вам мешать. Спасибо, что разрешили погладить Боба.
Мне стало стыдно за свой резкий ответ. Но даже под Рождество я не хотел разговаривать о религии.
Вскоре я забыл о мужчине с флаерами, тем более что подошел еще один постоянный покупатель.
– Привет, Джереми! – крикнул я. – У меня есть для тебя подарок!
Открытка порадовала мужчину. Он с удовольствием прочитал поздравление и хихикнул при виде улыбающейся рожицы Боба.
– Прости, Джеймс, но у меня нет с собой наличных, – извиняющимся тоном проговорил он.
– Не волнуйся, ты и так в этом году потратил на «Big Issue» больше, чем нужно, – улыбнулся я. – Я просто хотел сказать спасибо.
– Ну, хорошо. Счастливого Рождества вам обоим! Надеюсь, вы хорошо проведете праздники.
За следующие полчаса этот разговор повторился еще с полдюжины раз. Некоторых покупателей я знал по имени, но большинство помнил просто потому, что они когда-то брали у меня журналы. И каждый получал свою открытку, независимо от того, находились у него деньги на «Big Issue» или нет. Сегодня это волновало меня в последнюю очередь.