Хелен Филдинг - Причина успеха
– Извини, придется тебе к этому привыкнуть, – самодовольно сказал Оливер.
В дверях послышалась какая-то толкотня, и вошел Теренс Твинкл.
– Привет всем! – прокричал он нашему столику. – Господи, кошмар какой-то. Почему они не могут оставить меня в покое?
На нем была белая норковая шуба, которая волочилась по полу.
Глава 6
В поселение мы вернулись в половине первого. Малькольм уже приехал – его облепленный наклейками джип стоял у ворот. К уборной направлялась небольшая процессия, возглавляемая Бетти, которая была одета во все розовое. Она жестикулировала и добродушно смеялась, будто к нам пожаловали члены королевской семьи. Все переоделись в свою лучшую одежду – невообразимо яркие клоунские наряды: платья, рубашки и шаровары в разноцветный горошек и полоску, которые нам сшили портные в лагере. На Малькольме была желтая футболка и шляпа – на таких шляпах обычно бывают всякие идиотские надписи. Рядом с ним стоял новый доктор – среднего роста, блекло одетый. Он игнорировал Бетти и смотрел в другую сторону – в сторону лагеря.
Услышав шум мотора, члены процессии повернулись и осуждающе взглянули на нас. Мы вышли из джипа, и я увидела, что со стороны столовой бежит Сиан.
– Я сказала им, что вы срочно понадобились в больнице, – заговорщически прошептала она. – Никто и не заметил, что вы опоздали, вот только Бетти…
За этим последовал довольно неловкий момент, когда Генри, Сиан и я подошли к уборной, где остановилась процессия. Никто из нас не знал, что делать, поэтому мы просто натянуто улыбались. К счастью, на выручку пришел Генри.
– Малькольм, дружище! – заорал он, лишь только мы подошли ближе. – Как я рад тебя видеть! Привет! А вы, наверное, новый доктор, очень здорово, очень! Будет с кем хлопнуть по маленькой.
Мы подошли уже совсем близко, но Генри все еще не умолкал, будто на автопилоте:
– Жаль, что не успели к вашему приезду… Сами понимаете, больница в такой дыре… Там небольшой кризис, повсюду кровища…
У нового доктора был совершенно ошарашенный вид. Он казался приятным, но занудным. Жаль.
– Здравствуйте, – тихо произнес он. – Роберт О’Рурк. – У него был необычайно глубокий голос, как из банки.
– Генри Монтег, чудесно, чудесно! – Генри все еще не мог успокоиться. Он энергично пожимал доктору руку. – Добро пожаловать на борт. А вот наша замечательная мэмсагиб Рози, – представил меня Генри. – С виду сексуальная цыпа, но на самом деле очень строгая.
– Строгая, но справедливая, надеюсь, – сказал О’Рурк.
– Не обращайте внимания на Генри, – сказала Сиан. – Он плохо воспитан.
Лед растаял. Несмотря на свою взбалмошность, Генри прекрасно понимал, что такое на самом деле «хорошие манеры».
– Добро пожаловать, – сказала я. – Малькольм, рада тебя видеть.
Малькольм улыбнулся своей идиотской улыбкой – сжав зубы – и замахал обеими руками.
– Вам с доктором О’Рурком предложили выпить? – спросила я.
– Нет, мы подумали, что доктор сперва захочет посмотреть лагерь, – вмешалась Бетти. – В конце концов, это место станет его домом – милым домом – на какое-то время. – Она понизила голос. – Малькольм, когда у тебя найдется минутка, я бы хотела перекинуться словечком.
Доктор пристально смотрел на Бетти. Вообще он производил впечатление очень целеустремленного человека.
Он взглянул на меня и жестом указал в сторону лагеря:
– Здесь очень красиво. – «Гразиво». Никак не могла разобрать, откуда такой сильный акцент.
– Очень красиво, – ответила я. Потом опустила глаза и увидела его белые носки. Меня передернуло.
О’Рурк слегка хромал. Линда повела его в новую хижину, а я попыталась исподтишка разглядеть его ногу. Может, она деревянная? Кроме аптечки из вещей у него был всего один полотняный мешок, похожий на сумку для сменной обуви. Похоже, его любовь к путешествиям налегке превзошла все разумные границы: он же приехал на два года. Мне оставалось лишь надеяться, что он не начнет клянчить у нас шампунь.
Все остальные выглядели опрятно и красиво, и я подумала, что надо привести себя в порядок. Пошла в свою хижину и взглянула в зеркало, которое висело над столом. В зеркало я смотрелась редко. Но отлично помню тот момент, потому что именно тогда впервые заметила в своей внешности кое-что новенькое – кроме красного носа и растрепанных волос. Я увидела в зеркале первую морщину. Едва заметную – от носа к уголку рта. Наверное, свет в это время дня падал так, что она сразу бросилась в глаза. Я была в шоке. Хорошо, если бы люди старели наоборот: жизнь была бы намного более оптимистичной, если бы мы рождались морщинистыми старыми развалинами и с годами становились моложе, жизнерадостней и красивее. Меня бы очень успокаивала мысль о том, что к концу жизни кто-то с удовольствием будет играть со мной, менять мне подгузники и возить в коляске, а потом я превращусь в яйцо. Пытаясь задвинуть подальше неприятные экзистенциальные мысли, я вышла на обжигающее солнце и направилась к столовой.
Мы пообедали, и наступил напряженный момент – чтение почты. Мы нетерпеливо разрывали конверты и молча читали, не замечая ничего вокруг. Значимость почты в Сафиле было трудно переоценить. От того, получали ли мы письма, зависело колебание настроения во всем лагере. Я оглянулась и не увидела ни Бетти, ни Малькольма. Наверное, забивает ему голову баснями о Зубах Ветра. Я решила вмешаться прежде, чем она напугает его до смерти. Призвав на помощь все свое самообладание, проигнорировала стопку писем и даже адресованную мне маленькую посылку и вышла на улицу.
Завидев меня, Бетти напустила на себя виноватый вид.
– Я знаю, что Рози думает, будто я старая глупая корова, – затараторила она. – Но, Малькольм, мы обязаны что-то сделать.
Когда Бетти пыталась умничать, она по-особенному растягивала гласные – «обя-я-я-заны, сде-е-е-лать».
Малькольму, похоже, отчаянно хотелось оказаться подальше от Бетти с ее «обя-я-я-занностями». К нему был нужен деликатный подход. От Малькольма был толк, если все было неизменно и предсказуемо, – но в Африке это невозможно. У него был такой склад ума: он любил ходить кругами, очень медленно, держась подальше от эпицентра событий.
– Бетти рассказала тебе про слухи? – спросила я.
– Да, да. Я уже слышал нечто подобное в Сидре. Странная ситуация. Думаю, мы должны подождать, посмотреть, как будут развиваться события.
Сидра была ближайшим городком, где находился штаб ООН и телефон, который работал, когда ему вздумается.
– Дело в том, что если наши опасения подтвердятся, все случится так быстро, что мы не успеем отреагировать. У нас и так уже не хватает продовольствия. Ты знаешь, что поставки не было? В ООН сказали, что корабль с продовольствием не прибыл в порт.
– Вообще-то я как раз хотел съездить в Сидру, поговорить об этом и о других делах… Ну, раз у вас всё в порядке, думаю, надо мне собираться. До Сидры путь не близкий.
Я решила рассказать ему все, что знала сама, но доводы мои звучали неубедительно. Самым веским аргументом было то, что Мухаммед тоже встревожен. Но когда я попыталась донести до Малькольма свою точку зрения, слова мои прозвучали как-то подозрительно – будто я была влюблена в Мухаммеда и ждала от него близнецов.
Я заставила Малькольма пообещать связаться со мной по радио и сообщить в главный офис в Лондоне. Он сказал, что обсудит проблему с Комиссией ООН по делам беженцев, которая отвечает за гуманитарную помощь. Похоже, все это было ему не по душе. Я не была уверена, что он приложит все усилия.
– Эй, – сказал Малькольм, прерывая меня на полуслове и глядя мне через плечо, – вы не хотите вернуть мне носки?
Я обернулась и увидела О’Рурка, который растерялся, а потом произнес: «Конечно», наклонился и снял ботинки и носки. Обе ноги у него были настоящие. Он выпрямился и взглянул на меня, сворачивая носки и протягивая их Малькольму.
– У меня было предчувствие, будто я что-то забыл, – сказал он. – Наверное, мне придется… хмм… связать носки. – Неожиданно он улыбнулся. Улыбка вспыхнула и моментально погасла.
Я проводила Малькольма к воротам и помахала ему вслед. У меня было такое ощущение, будто я что-то сделала не так. Под надзором Малькольма находились поселения беженцев по всей стране. Мне не удалось убедить его похлопотать за нас. Я прошла вперед по дороге и остановилась, глядя, как его машина едет по равнине, оставляя за собой столб пыли. Солнце поднялось высоко. Я долго смотрела Малькольму вслед, пока джип не превратился в маленькое пятнышко на горизонте, – шум мотора затих, и стал слышен только стрекот цикад. Внезапно нахлынуло одиночество. Иногда чувство защищенности и обособленности нашего маленького сообщества пропадало, и я вспоминала о том, что мы всего лишь небольшое поселение среди пустыни. Наш лагерь был похож на маленькие скопления домишек, которые видны с самолета по пути из Англии, – островки, со всех сторон на многие мили окруженные безлюдным пространством. Любое действие встречало препятствие в виде огромных расстояний и затрат времени. Даже до ближайшей Сидры было три часа езды.
