Жуткие сказки братьев Гримм - Якоб и Вильгельм Гримм

Окровавленный обрубок спрятался внутрь.

Для девушки все пошло по-прежнему. Может, братья больше злорадствовали – они же раскрыли тайну сестры, и не было ей теперь больше помощи от подземного дружка. Может, мать еще больше сторонилась ее – дочь же пыталась их перехитрить.

Но в остальном все шло своим чередом. С ней снова обращались хуже, чем с собакой. И на следующее утро опять послали добывать торф старой деревянной лопатой.

Может, девушке на роду написано жить такой жизнью.

Подойдя к кургану, девушка громко вздохнула и дважды постучала по камню. Она прекрасно знала, что рука с ножом больше не покажется – на траве под ее ногами все еще виднелась запекшаяся кровь.

И все же она не могла не постучать. Девушка вглядывалась в темную щель, откуда всегда появлялась рука ее единственного друга. Из этой щели он протягивал ей волшебный нож, на короткое время облегчивший и скрасивший ей жизнь.

Она продолжала вглядываться в дыру и вдруг заметила, что внутри не так темно, как всегда.

В глубине что-то лежало. Что-то блестящее.

Девушка окинула взглядом болото. Ей бы приняться за работу, без волшебного ножа она потратит весь день, а не успеет управиться – останется без ужина.

Но вместо этого она отбросила лопату и опустилась на колени. Затем сунула руку в темную щель. Поначалу с опаской, мало ли что таится в темноте, но потом легла на живот и запихнула туда всю руку.

Внутри что-то было. Она нащупала что-то холодное и твердое.

Девушка вытащила руку. На ладони что-то блестело и сияло не хуже солнца, девушка едва не ослепла. Она прищурилась и только тогда поняла, что держит в руке. Никогда прежде она не видела золота. Но это было именно оно.

Золото подземного жителя.

На ее ладони лежали кольца с причудливыми витыми узорами и толстые золотые цепи. Их звенья соединялись, образуя замысловатые переплетения. Золота было столько, что как раз уместилось у нее в руке. Не иначе, тут целое состояние! Она богата!

Но было нечто, что она могла оценить дороже любого золота. И, может, теперь ей наконец удастся это получить.

Тем вечером девушка вернулась домой, как всегда, измученная. Спина ныла, ноги налились тяжестью, живот свело, она ведь весь день резала и перетаскивала торф.

Но не один лишь торф принесла она домой. И братья это тут же заметили.

– У нее что-то блестящее! – воскликнул младший брат.

– Золото, если не ошибаюсь, – прибавил средний брат.

– Самое главное – откуда оно у тебя? – вторил им старший брат.

Девушка поступила так, как задумала. Она протянула братьям золото со словами:

– Забирайте его себе, а взамен дайте мне одного коня.

Братья переглянулись и посмотрели на мать. Было видно, как они обдумывают, взвешивают и размышляют, но как бы они ни обдумывали, как бы ни взвешивали и как бы ни размышляли, блеск золота заворожил их и предрешил ответ.

Вот как случилось, что конь одного из братьев достался девушке. Она тут же вскочила на него и поскакала прочь. И ни разу не оглянулась. Ни на хибарку, в которой прожила всю жизнь, ни на мать, ни на братьев, которые лишним словом с ней вовек не обмолвились.

Девушка скакала прочь оттуда – в другую сторону, в другую жизнь. Может, она встретила принца и вышла за него замуж, а может – не встретила.

Зато братья навсегда остались с матерью в хибарке на пустоши.

Они состарились, обшаривая курган и болото в поисках других сокровищ подземного жителя. В том, что золота намного больше, они не сомневались, ведь всем известно, что подземные обитатели – любители собирать несметные богатства.

Братья постарели и поседели, разыскивая золото. Волшебным ножом они вгрызались в курган и болото, не пропуская ни клочка земли, да только все было напрасно.

Потому что с тех пор подземного жителя и след простыл, а вместе с ним и его сокровищ.

Человек-медведь

В вольном пересказе Кеннета Бё Андерсена

Он обрадовался, когда война наконец закончилась, и настал мир.

Солдат повидал такое, что и в страшном сне не привидится, и совершал такое, что людям совершать не положено. Порой он раздумывал над тем, отступят ли когда-нибудь мучившие его кошмары. Станет ли он когда-нибудь прежним человеком?

Солдат часто сражался в первой шеренге и в последнее время больше купался в крови и грязи, чем в воде. От его руки погибло столько людей, что он сбился со счета.

Потому, конечно, он обрадовался, когда комендант пожал ему на прощание руку и объявил, что солдат свободен и может идти, куда ему вздумается. Но вместе с тем….. Вместе с тем какой-то тихий неприятный голос внутри беспрестанно нашептывал: «И что теперь? Теперь-то что?»

Он начал службу молодым и все еще таковым оставался. Все-таки война длилась недолго, хотя казалось, конца ей не будет. Казалось, что всю свою жизнь он только и делал, что пригибался под свистящими пулями да смотрел, как кровь заливала лица друзей и врагов. Солдат ужасно скучал по своим родителям, которые, к несчастью, умерли во время войны. Братья прислали короткое письмо. Напрямую они не винили его в смерти родителей, но между строк читалось, что это он, младший сын, подавшись в солдаты, разбил сердца отца и матери.

И потому его не удивил прием, оказанный ему братьями, когда, много дней проведя в дороге, он наконец постучал в дверь отчего дома. Ему некуда было идти и не было денег, чтобы прокормиться. Война наградила его лишь шрамами и кошмарами, и он надеялся, что братья все же…

Но он ошибся.

– Мы думали, ты погиб на войне, – сказал один из них, а затем сжал губы в тонкую нитку. Его холодные глаза буравили младшего брата, как штык.

«Думали? – мысленно повторил солдат. – Или надеялись?»

– Тебе нечего здесь делать, – другой брат скрестил руки на груди. – Ты решил, что сам справишься. Вот и продолжай в том же духе.

– Но мне причитается доля наследства, – сказал солдат.

Впрочем, солдатом он уже не был. Он был никем, сыном без родителей.

Вот теперь братья заулыбались. Той самой, знакомой с детства улыбкой, которая всегда была, пока они держали его головой в реке или по очереди хлестали крапивой по голой спине. Потому-то он и пошел в солдаты. Чтобы убраться подальше от дома.

– Тебя давным-давно лишили наследства. Понадобились долгие уговоры, но отец, царствие ему небесное, в конце концов, внял голосу рассудка. – Таков был их ответ.

Дверь захлопнулась.

Солдат не знал, как быть. Из пожитков были у него разве что поношенный мундир на плечах да ружье за спиной. Это ружье не раз спасало ему жизнь.