Аэропорт. На грани катастрофы - Артур Хейли
– Значит, вы выбираете не прямые маршруты. Но неужели вас не обнаруживают на посадках?
– Я притворяюсь, будто сплю. Ну и меня, конечно, не беспокоят.
– А на сей раз побеспокоили?
Тонкие губы миссис Квонсетт растянулись в усмешке; у нее был такой сокрушенный вид.
– Все из-за этого человека, который сидел со мной рядом. Такой оказался мерзкий человечишка. Я доверилась ему, а он тут же выдал меня стюардессе. Вот и доверяй после этого людям.
– Миссис Квонсетт, – сказала Таня, – я надеюсь, вы слышали, что мы намерены отправить вас назад в Лос-Анджелес.
В серых старческих глазках мелькнул огонек и погас.
– Слышала, душенька. Я боялась, что этим кончится. Но можно мне пока выпить чайку? Я уж тогда пойду, а вы скажите, когда мне надо вернуться…
– Ну нет! – Таня решительно замотала головой. – Одна вы никуда не пойдете. Чаю выпить вы можете, но только с вами будет один из сотрудников. Я сейчас пошлю за кем-нибудь, чтобы вы ни минуты не были одна, пока не сядете в самолет и не улетите в Лос-Анджелес. Стоит только отпустить вас – и я знаю, что будет дальше. Мы и глазом не успеем моргнуть, как вы будете сидеть в самолете на Нью-Йорк.
По враждебному взгляду, который миссис Квонсетт метнула на нее, Таня поняла, что угодила в точку.
Через десять минут все было сделано. Для миссис Квонсетт зарезервировали место на рейс сто три, вылетавший в Лос-Анджелес через полтора часа. Рейс был беспосадочный, так что она никак не могла выйти из самолета в пути и повернуть назад. Управляющему перевозками в Лос-Анджелесе было сообщено обо всем по телетайпу; соответствующая записка лежала для команды рейса сто три.
Маленькую старушку из Сан-Диего поручили заботам сотрудника «Транс-Америки», недавно нанятого юноши, который по возрасту годился ей во внуки. Этому сотруднику, которого звали Питер Кокли, Таня дала самые точные указания:
– Будете находиться при миссис Квонсетт до момента отлета. Она говорит, что хочет выпить чаю. Отведите ее в кафе и дайте ей поесть, если она попросит, хотя в полете будет подан ужин. И что бы она ни делала, будьте при ней. Если ей понадобится пойти в туалет, ждите у дверей и ни при каких обстоятельствах не выпускайте ее из виду. Когда настанет время отлета, подведите ее к выходу, пройдите вместе с ней к самолету и сдайте с рук на руки старшей стюардессе. Не забудьте напомнить, чтобы ей ни под каким предлогом не разрешали выходить из самолета. Это хитрющая старушенция, так что будьте бдительны.
Выходя из комнаты, старушка схватила молодого сотрудника под руку и повисла на нем.
– Надеюсь, вы не станете возражать, молодой человек. Старые люди нуждаются в опоре. А вы мне так напоминаете моего дорогого зятя. Он был вот такой же красавец, хотя теперь он, конечно, много старше вас. Вообще ваша компания, я смотрю, подбирает очень приятных людей. – И миссис Квонсетт с укором поглядела на Таню. – Во всяком случае, таких у вас большинство.
– Запомните, что я вам сказала, – напутствовала Таня Питера Кокли. – У нее неиссякаемый запас всяких трюков.
– Не очень-то это любезно с вашей стороны, – холодно парировала миссис Квонсетт. – Я уверена, что молодой человек сам сумеет составить обо мне мнение.
Молодой сотрудник смущенно улыбался.
– Хоть вы и вели себя не очень красиво, душенька, знайте, что я на вас не сержусь, – сказала Тане миссис Квонсетт и с этими словами вышла из комнаты.
Через несколько минут Таня покинула маленькую гостиную, где она провела сегодня уже два объяснения, и вернулась в контору «Транс-Америки». Было без четверти девять. Сев за свой стол, она подумала: интересно, разделалась ли компания с миссис Адой Квонсетт или им еще придется с ней возиться? Таня не была уверена, что на этом удастся поставить точку. И на своей машинке без заглавных букв она принялась печатать записку управляющему перевозками.
«упр. првзками
от: тани ливигстн…
предмт: мамочка уистлера»
И остановилась, задумавшись: где-то сейчас Мел и зайдет ли к ней.
Глава 5
Нет, решил Мел Бейкерсфелд, не может он сегодня вечером ехать в город.
Мел сидел у себя в кабинете на административном этаже. Он задумчиво барабанил по столу, где стояли телефоны, связывавшие его с различными службами аэропорта.
Взлетно-посадочная полоса три-ноль все еще была перекрыта самолетом «Аэрео Мехикан». В результате положение создавалось критическое и приходилось задерживать все большее число самолетов – как в воздухе, так и на земле. Возникала реальная угроза того, что в ближайшие два-три часа придется закрыть аэропорт.
А пока самолеты продолжали взлетать над Медоувудом, этим осиным гнездом, что немало осложняло и без того сложную ситуацию. Все телефоны аэропорта и командно-диспетчерского пункта разрывались от звонков медоувудских жителей – тех, кто остался дома и горестно сетовал на свою участь. Но куда больше было тех (сообщили Мелу), кто находился сейчас на митинге протеста, и уже прошел слух – об этом несколько минут назад передал руководитель полетов, – что вечером недовольные собираются устроить демонстрацию в аэропорту.
Здесь только не хватает демонстрантов, мрачно подумал Мел.
Правда, одно было утешительно: ЧП третьей категории можно было считать ликвидированным, поскольку военный самолет КС‑135 благополучно приземлился. Но когда одно ЧП кончается, никто не может поручиться за то, что тут же не возникнет другого. Мела не оставляло какое-то смутное беспокойство, предчувствие беды, посетившее его на поле час назад. И это ощущение, трудно определимое или объяснимое, не покидало его. Но было предостаточно и реальных причин, побуждавших его оставаться на работе.
Конечно, Синди, которая все еще ждет его на этом своем благотворительном шабаше, поднимет дикий шум. Но она и так уже зла на него за то, что он задерживается, а если он и вовсе не приедет – что ж, побушует немного больше, только и всего. Так что, пожалуй, лучше выдержать первый натиск сейчас и дать Синди немного излить свою ярость. Бумажка с номером телефона, по которому можно ее вызвать, все еще лежала у него в кармане. Он достал ее и набрал номер.
Как и раньше, он прождал несколько минут, прежде чем Синди подошла к телефону, но, к его удивлению, никакого извержения вулкана не последовало – вместо этого были холод и сухость. Она молча выслушала Мела, пытавшегося объяснить ей, почему он не
