Уильям Тревор - Оплакивание
Лиам-Пат не особенно пускался в разговоры ? ни с ОТДуайером, ни дома, ни с Десси Когланом. Мучительно тянулось время, пока Хойн дорабатывал у ОТДуайера оставшиеся до пенсии месяцы. Выше разнорабочего старик так и не поднялся; Лиам-Пат понимал, что ему тоже не подняться выше.
Каждый день он ходил по Маунтросс-роуд, и ледяной зимний ветер обжигал его лицо и руки. И в январе, и в феврале, когда холода немного отпустили, проходя мимо изъеденных ржавчиной ворот Маунтросского аббатства и дорожного указателя на Балливон, он каждый день размышлял о похоронах, на которые непрошеными явились ребята в вязаных шлемах, и частенько представлял себе, что это его собственные похороны.
Никогда в жизни он не сможет никому ничего рассказать. Не сможет описать безмолвный дом и бесстрастное лицо мистера Мактая или воспроизвести уговоры Фини. Никогда он не расскажет про девушек в автобусе, про то, как он не сумел зажечь спичку, или про то, как он вдруг понял, что все это уже однажды было. Никогда никому не скажет, что стоял над рекой, поставив сумку на парапет, что, когда она шлепнулась в воду, ничего не произошло. Не скажет, что, уходя оттуда, плакал и слезы стекали по щекам на одежду, что оплакивал он террориста, которым мог оказаться сам.
Ведь мог же он, как и собирался, оставить сумку в автобусе. Мог быстро сбежать по лесенке вниз и спрыгнуть на тротуар. Но, обуянный страхом, он все же нашел в себе каплю мужества ? благодаря тому несчастному парнишке; теперь он это понимает и заново переживает то чувство. Он оплакивает того парня, как оплакивал бы себя.
И в долгих прогулках, и за столом, когда он садится есть, и когда слушает разговоры родителей, плач все звучит в нем, одинокий, не слышный никому. Он продолжается и в баре УУ БрейдиФ, и в городских лавках, куда посылает его мать. Плач будет звучать и тогда, когда он встанет у бетономешалки ОТДуайера, когда будет в любую погоду лопатить влажный цемент. По Маунтросс-роуд Лиам-Пат шагает вовсе не походкой Майкла Коллинза; зато он дивится проснувшемуся в нем мужеству, которое пересилило страх, и молит Бога, чтобы плач в нем не затих никогда.