Саттри - Кормак Маккарти
Двое переглянулись.
Надо ремни вытащить, сказал один.
Так и вытаскивайте, ответил Саттри, меча лопату глины. Ну погодьте минутку.
Тот, что поменьше, соступил в могилу высвободить ремни, а другой вытянул их наверх.
Этот венок тут хотите? выпрямившись, спросил человек из могилы, торчала лишь его голова. Отряхнул венок. Испачкался, сказал он.
Вылазьте оттуда, сказал Саттри.
Тот вылез и отступил. Орвилл с ними вот-вот будет, сказал он.
Саттри не ответил. Он трудился дальше, скидывая лопатой землю, а двое наблюдали за ним. Немного погодя они зашевелились, схлопывая стулья и составляя их у углового столба шатра. Саттри остановился и снял куртку, а потом вновь нагнулся к своей работе.
Не успела могила заполниться и наполовину, в кладбищенские ворота въехал грузовик, таща за собой на прицепе низкую платформу с трактором, цепями прикованным к раме. Трактор был спереди оборудован ковшом. Они взъехали на горку и развернулись у шатра. Водитель грузовика взглянул сверху на Саттри, уперев подбородок в плечо. Сплюнул и осмотрел кладбищенскую территорию, открыл дверцу и слез. Я прикидывал, вы уже эту штуку убрали, крикнул он.
Саттри посмотрел. Двое других курили, и щерились, и шоркали ногами. Все втроем посмотрели на него. Он ворочал лопатой дальше. Водитель на платформе тоже вылез, и они вчетвером стали болтать и курить. Не знаю, сказал один. Он просто вскочил и давай землю кидать.
Кажись, был. Кто его знает. Не, он сидел вон там на горке.
Эй, крикнул один из новеньких.
Саттри поднял голову.
У нас тут трактор для этого, если захотите обождать немного.
Саттри вытер лоб тылом рукава и продолжал кидать землю. Мужчины затоптали бычки в траве и принялись откреплять веревки, выковыривать колья из земли. Стащили навес вниз и разложили его на земле, и Саттри трудился дальше на открытом воздухе. Разъединили раму из труб и погрузили шесты, и веревки, и брезент в грузовик, а следом передали один за другим сложенные стулья.
Раз так, то трактор можно и на платформе оставить, сказал один мужчина.
А дерном утром завалим?
Когда ж еще. Все равно рабочий день уже кончился.
Они сели в траву смотреть на него. Настал вечер, и небо затянуло, и не успел он закончить, как с южного осеннего неба стал медленно падать холодный дождик. Саттри швырнул последнюю лопату комьев на курганчик, и выронил лопату, и подобрал куртку, и повернулся уходить.
Можете с нами доехать, если хотите, сказал один мужчина.
Он поднял голову. Они присели на корточки у заднего борта кузова, наблюдая за дождем. Он двинулся дальше.
Не успел дойти до кладбищенских ворот, по гравийной дорожке подъехала серая машина с золотым щитом на дверце и остановилась подле. Снизу на него посмотрел пузатый человек в рыжевато-буром габардине.
Фамилия Саттри?
Саттри ответил, что да.
Человек выбрался из машины. На нем были ремень с тиснением и кобура, а вся одежда аккуратно наглажена. Он открыл заднюю дверцу. Залезай, сказал он.
Саттри влез на заднее сиденье, и дверца за ним захлопнулась. От переднего сиденья его отделяла толстая сетчатая ширма. Как будто в этой машине перевозили бешеных собак. Ни дверных, ни оконных ручек. Водитель посмотрел на него в зеркальце, а человек в габардине смотрел прямо вперед. Саттри откинулся на спинку и провел рукой по глазам. Когда они въезжали в городок, люди на улицах смотрели на него.
Привстань-ка тут, Мизинчик.
Они остановились у обочины.
Сходи себе за «Кокой».
Да не, нормально.
Сходи себе за «Кокой».
Водитель оглянулся на Саттри, вылез из машины и захлопнул дверцу. Шериф вытянул одну руку вдоль спинки сиденья и осмотрел Саттри сквозь проволоку. Затем вылез и открыл заднюю дверцу.
Пересядь-ка сюда, сказал он.
Саттри выбрался и сел вперед. Шериф обошел машину и сел за руль. С минуту он рассматривал Саттри, а потом сказал: Давай-ка я тебе кое-что скажу.
Ладно, сказал Саттри.
Тот протянул руку и постучал указательным пальцем Саттри по колену. Ты, добрый дружок мой, сукин сын четырнадцатикаратной золотой пробы. Вот в чем твоя беда. А раз это твоя беда, не слишком-то много людей сочувствует тебе. Да и твой беде. Теперь я окажу тебе услугу. Вопреки своему здравому смыслу. И никаких друзей мне это не добавит. Я сейчас отвезу твою вонючую задницу на автостанцию и дам тебе возможность отсюда убраться.
У меня денег нет.
Я и не прикидывал, что есть. Я намерен выложить из собственного кармана пять долларов, чтоб дать тебе начального пинка. Меня не интересует, куда ты поедешь, но я целю видеть, чтоб ты на эти пять долларов уехал в какую-нибудь сторону, и мы с тобой вместе надеялись бы, что сюда ты никогда не вернешься. Ну а почему, ты хочешь знать?
Почему что?
Почему я выкладываю на это пять долларов.
Нет.
Я думал, может, тебя заинтересует экономика этого дела. Слыхал я, что ты вроде как шибко умный должен быть.
Мне все равно.
Причина, с чего я вкладываю пять долларов в твое отсутствие, такова, что человеку, чьей дочери ты испортил жизнь, случилось быть моим другом и человеком, которой мне не только нравится, но я его еще и уважаю. И мне бы хотелось, чтобы у него наступил хоть какой-то душевный покой. Я знаю, за это мне он спасибо не скажет. Ему бы хотелось, чтоб тебя повесили. Но мне известно, что он человек справедливый и миролюбивый, и я знаю, что в уме он станет счастливей, если ты просто не будешь попадаться ему на глаза. Возможно, со временем он и вообще забудет, что когда-то существовал такой подонок, как ты, хоть в этом я и сомневаюсь.
А вам-то с этого что?
Ничего, добрый мой кореш.
Сами сказали, что меня должна заинтересовать экономика этого дела.
Я так сказал, но я в это не верю. Все равно тут не слишком много экономики. Примерно одно можно сказать, когда тебя вот так вот на пять долларов наебут: сифак себе ты не заработаешь. Я и не рассчитывал, что ты поймешь.
Кому какое дело. Это не важно.
Вот тут-то ты не прав, друг мой. Все важно. Человек живет свою жизнь, она у него должна быть важной. Будь он окружной шериф из захолустья или президент. Или гульной зимогор. Может, ты это однажды и поймешь. Я не утверждаю, что обязательно. Возможно.
Шериф повернулся на сиденье и дотянулся до ключа, повернул его. Но мотор уже работал, и стартер издал внезапный дикий скрежет. Он пробормотал что-то
