О любви - Стендаль
Эльтемими рассказывает, что в арабском племени Таглеб была очень богатая христианская девушка, которая любила молодого мусульманина. Она предложила ему все свое состояние и все, что у нее было драгоценного, но не могла добиться его любви. Когда она утратила всякую надежду, она дала сто динаров художнику, чтобы он сделал изображение юноши, которого она любила. Художник сделал изображение, и молодая девушка, получив его, поставила в одном месте, куда приходила ежедневно. Прежде всего она целовала изображение, затем садилась около него и проводила в слезах остаток дня. Когда наступал вечер, она кланялась изображению и удалялась. Так делала она в течение долгого времени. Когда юноша умер, она пожелала увидеть и поцеловать его мертвого, после чего вернулась к изображению, поклонилась ему и, поцеловав, как обычно, легла с ним рядом. Когда наступило утро, ее нашли мертвой, и рука ее была протянута к нескольким строчкам, которые она начертала перед смертью.
Уэдда из Йемена славился среди арабов своей красотой. Он и Ом-эль-Бонайн, дочь Абдель-Азиса, сына Меруана, были еще детьми, когда полюбили друг друга столь сильно, что не могли ни на одно мгновение разлучиться. Когда Ом-эль-Бонайн стала женой Уалида-бен-Абд-эль-Малека, Уэдда потерял рассудок. Долгое время пробыв в тоске и душевном смятении, он отправился в Сирию и начал бродить каждый день вокруг дома Уалида, сына Малека, но сперва не находил способа добиться того, чего желал. Наконец он встретился с одной девушкой, которую расположил к себе своими стараниями и настойчивостью. Когда он решил, что может довериться ей, он спросил, знает ли она Омэль-Бонайн. «Разумеется, потому что это моя госпожа», – ответила девушка. «Хорошо, – продолжал Уэдда, – твоя госпожа – моя двоюродная сестра, и если ты принесешь ей весть обо мне, то, конечно, доставишь ей радость». – «Я охотно сообщу ей эту весть», – ответила девушка и побежала тотчас же рассказать Омэль-Бонайн об Уэдде. «Что ты говоришь! – вскричала та. – Как, Уэдда жив?» – «Несомненно», – сказала девушка. «Ступай, – продолжала Ом-эль-Бонайн, – скажи ему, чтобы он не уходил отсюда, пока не придет к нему вестник от меня». Затем она устроила так, что Уэдда проник к ней, и она держала его у себя, скрыв в сундуке. Когда она считала себя в безопасности, она выпускала его оттуда и проводила с ним время, а когда приходил кто-нибудь, кто мог бы его увидеть, она прятала его обратно в сундук.
Случилось однажды, что Уалиду принесли жемчужину, и он сказал одному из своих слуг: «Возьми эту жемчужину и отнеси ее Ом-эль-Бонайн». Слуга взял жемчужину и отнес ее Ом-эль-Бонайн. Не доложив о себе, он вошел к ней в ту минуту, когда она была с Уэддой, и ему удалось заглянуть в комнату Ом-эль-Бонайн, которая от этого не остереглась. Исполнив поручение, слуга Уалида попросил у Ом-эль-Бонайн чего-нибудь в награду за драгоценность, которую он принес. Она сурово отказала и сделала ему выговор. Слуга вышел, разозленный на нее, отправился к Уалиду и рассказал ему все, что видел, описав при этом сундук, куда на его глазах спрятался Уэдда. «Ты лжешь, раб, не знающий матери, ты лжешь!» – воскликнул Уалид и сразу устремился к Ом-эль-Бонайн. В комнате ее стояло несколько сундуков. Он сел на тот, в котором был заперт Уэдда и который ему описал раб, и сказал Ом-эль-Бонайн: «Подари мне один из этих сундуков». – «Они все принадлежат тебе, как и я сама», – отвечала Ом-эль-Бонайн. «Хорошо, – продолжал Уалид, – я хочу получить тот, на котором сижу». – «В нем находятся вещи, необходимые для женщины», – сказала Ом-эль-Бонайн. «Мне нужны не эти вещи, а самый сундук», – сказал Уалид. «Он твой», – отвечала она. Уалид тотчас же велел унести сундук и, призвав двух рабов, приказал им рыть в земле яму до тех пор, пока не покажется вода. Затем, наклонившись к сундуку, он крикнул: «Мне рассказали кое-что про тебя. Если это правда, да погибнет весь род твой и память о тебе пусть будет погребена. А если это неправда, нет зла в том, что я зарываю сундук: я только хороню дерево». Затем он приказал бросить сундук в яму и засыпать ее камнями и землей, которые были вынуты из нее. После этого Ом-эль-Бонайн постоянно приходила на это место и плакала там, пока однажды ее не нашли там мертвою, прильнувшей лицом к земле[188].
Глава LIV
О женском образовании
При нынешнем способе воспитания молодых девушек, который есть плод случайности и глупейшего высокомерия, мы оставляем в них неразвитыми самые блестящие способности, наиболее пригодные к тому, чтобы доставить и им самим и нам счастье. Но какой благоразумный мужчина не воскликнул хоть раз в жизни:
…Резонно говорят,Что образованна достаточно хозяйка,Коль различает, где штаны и где фуфайка.«Ученые женщины», д. II, явл. 7В Париже величайшей похвалой молодой девушке, которую можно уже выдать замуж, является следующая фраза: «У нее очень кроткий характер», – и таковы наши бараньи привычки, что это сильнее всего действует на глупых женихов. Посмотрите на них через два года, когда молодой муж завтракает с глазу на глаз со своей женой в пасмурный день с шапочкой на голове, в то время как им прислуживают три рослых лакея.
В 1818 году в Соединенных Штатах был предложен закон, присуждавший к тридцати четырем ударам плетью всякого, кто научит читать виргинского негра[189]. Нет ничего разумнее и последовательнее этого закона.
Когда сами Американские Соединенные Штаты были полезнее своей матери-родине: тогда ли, когда были ее рабами, или впоследствии, когда стали равными ей? Если труд свободного человека дает вдвое или втрое больше, чем труд того же человека, обращенного в рабство, почему не допустить того же самого и относительно мысли этого человека?
Если бы у нас хватило смелости, мы давали бы молодым девушкам такое же воспитание, как рабыням. Доказательством этого служит, что из числа полезных вещей они узнают только то, чему мы не желаем их обучать.
Но те крохи воспитания, которые им, к несчастью, удается подхватить, они обращают против нас, скажут иные мужья. Без всякого сомнения; и Наполеон тоже был прав, не доверяя оружия национальной гвардии, и крайние консерваторы были тоже правы, запрещая взаимное обучение. Вооружите человека и затем продолжайте угнетать его, и вы увидите: он будет
