Дитя урагана - Катарина Сусанна Причард
16
Трудно вспоминать эти первые месяцы после смерти отца. Мы были так подавлены горем, что казалось, какая-то мрачная тень нависла над нами; и все же жизнь шла своим чередом.
Алан продолжал работать в редакции «Рудного дела», Би училась в школе, я писала и давала уроки.
Окончив школу, Найджел устроился работать на нефтехранилище. В скором времени брат понял, что дело это ему не по душе. Тогда он поступил младшим учителем в Вангараттскую среднюю школу и решил одновременно готовиться в университет. Но он дважды провалился по французскому и попросил меня подготовить его к экзамену заочно. Меня порадовала его просьба, потому что я и раньше предлагала свою помощь, но брат предпочитал брать уроки у человека, в чьи знания я не очень-то верила. Найджел обещал слушаться моих советов и делать все упражнения, которые я ему стану посылать. Когда в конце года Найджел благополучно сдал французский и получил право заниматься в университете, победу торжествовали мы оба.
Преподавая в Вангаратте, он скопил денег на первый год обучения. В нашей семье всегда считалось, что Найджелу следует стать юристом: недаром у него «здорово язык подвешен». И что правда, то правда: в любом споре он всегда так уверенно гнул свою линию, что независимо от того, на чьей стороне была истина, буквально изматывал противника своей железной логикой. Поэтому, само собой, ему была прямая дорога на юридический факультет университета.
Но, проучившись там почти год, он вдруг как-то совершенно неожиданно для меня признался:
«Знаешь, Джуля, я ведь учусь на юридическом только из-за того, что, по твоему мнению, это мне подходит. По правде говоря, меня гораздо больше тянет на медицинский».
Мне и в голову не приходило как-то влиять на его выбор, разве только сказалась моя вера в его способность добиться успеха на этом поприще. Признание Найджела меня расстроило: ведь медицинский — это семь лет учебы, а платить за обучение Найджелу предстояло только из своих заработков.
— Разумеется, раз так, надо переходить на медицинский, — сказала я.
— Не мне первому придется трудно. Другие сумели, сумею и я, — решил Найджел.
План Найджела был таков: год работать в школе, а на следующий посещать лекции. Он знал, что мы с Аланом в меру наших сил будем помогать ему, но оба мы зарабатывали немного да еще должны были заботиться о маме и Би, деля поровну хозяйственные расходы. У мамы был только дом. Это все, что отец мог оставить ей при своих весьма скромных доходах.
Найджел успешно закончил первый курс; а затем, чтобы днем иметь возможность посещать лекции, он вместе с одним своим товарищем открыл вечерние курсы по подготовке студентов к экзаменам. Слава репетитора пришла к Найджелу после того, как один богатый биржевой маклер попросил его подготовить двух своих сыновей к экзаменам на аттестат зрелости. Мальчики учились в Мельбурнской средней школе; по словам учителей, не было и тени надежды, что они выдержат экзамены в этот год. Отец их встревожился.
Он убедил Найджела давать им частные уроки после школы. Найджел положил на них уйму сил и времени, но зато ребята эти преподнесли своим учителям настоящий сюрприз. Оба выдержали экзамен, и счастливый отец не только подарил Найджелу чек на значительную сумму, но вдобавок рекомендовал его другим родителям, нуждающимся в подобных же услугах. Таким образом, мой маленький братец стал знаменитым репетитором, получая фунт за час — это были большие деньги по тем временам.
Нечего и говорить, что дневные лекции и преподавание по вечерам требовали огромного напряжения сил; вид у Найджела был изможденный, усталый, и это доставляло маме немало беспокойства. Но он сохранял веселое расположение духа, как всегда, бойко ухаживал за девушками и изредка отправлялся с какой-нибудь из них на танцы или на пикник.
Потом, когда Найджел начал изготовлять пилюли и всякие, по выражению Алана, «мерзкие шарлатанские снадобья», он приносил их домой, чтобы испробовать на членах семьи. Мы с Аланом наотрез отказались от роли подопытных животных, зато мама обычно говорила доверчиво:
— Я приму их, дорогой, если это тебе нужно.
И поскольку дело неизменно обходилось без неприятных последствий, мама была уверена, что из Найджела получится замечательный врач.
В школьные годы он был порядочным шалопаем и не слишком утруждал себя уроками, пока не провалился на выпускных экзаменах. Зато потом, испытав на нефтехранилище, каково не иметь квалификации, он словно очнулся. И, отказавшись от прежнего лениво-беззаботного отношения к жизни, он превзошел нас всех в трудолюбии.
В те первые университетские годы Найджела мы не уставали ему удивляться. Поразительно, как он умудрялся и учиться, и зарабатывать на жизнь. Он не обладал блестящими способностями, как, скажем, Хильда, не хватал знания и награды во мгновение ока, без всяких заметных усилий. Найджел добивался своего упорно и настойчиво. Провалившись по какому-нибудь предмету, он упрямо готовился к переэкзаменовке и в долгой и трудной борьбе за диплом врача потерял всего один год.
Время от времени Алан помогал ему перебиться, а к началу третьего курса, самого сложного и требующего больших расходов, мне тоже удалось послать брату чек на 90 фунтов, полученный мною совершенно неожиданно от какой-то газеты. Я была тогда в Англии, и Найджел прислал ответ вполне в своем духе, с ошибками и небрежно перевранными фразами:
«Спасибо тебе, Джуля дорогая, за твою потом и кровью отработанную повинность. Купил на нее скелет и микроскоп и твердо решил в этом году ковать железо пока горячо!»
Найджел первый обнаружил, что с образованием Би дело обстоит неблагополучно. Она занималась в монастырской школе Воклюзе в Мельбурне, потому что маме очень хвалили одну тамошнюю монахиню — прекрасную учительницу музыки.
Мы все не могли нарадоваться музыкальным успехам Би и похвальным грамотам, которые она получила на экзаменах в Лондонской музыкальной школе, но Найджел ужаснулся, обнаружив, насколько отстала она по другим предметам, а о физиологии вообще ничего не знала.
— Монахини говорят, что физиология — неприличный предмет, — объяснила Би.
— Джуля, надо позаботиться, чтоб наша юная Беатриса научилась кое-чему помимо музыки, — сказал мне Найджел.
На тайном семейном совете было решено отдать Би в Южно-Мельбурнский колледж. И вот она следом за мной и Найджелом поступила в этот колледж, который мы считали одним из лучших в Мельбурне по постановке преподавания.
В 1908 году я совершила свою первую поездку в Англию. Хотя я уже не первый год лелеяла надежду в один прекрасный день увидеть исторические достопримечательности и места,
