Да помолчи уже, наконец. О чем мы говорим, когда говорим о любви - Реймонд Карвер
На этот раз он заехал с другой стороны, возле поля, где ее высадил, и сейчас внимательно осматривался, не появится ли что-то движущееся.
– Пусть она будет здесь, – сказал он.
Он остановил машину и оглядел поле. Потом поехал дальше, медленно. На дорожке перед одиноким домом стояла машина, ее мотор работал; в двери появилась хорошо одетая женщина на каблуках и с ней маленькая девочка. Они проводили его взглядом. Дальше он повернул налево, окинул взглядом улицу и дворы по обеим сторонам, всюду, куда хватал глаз, – ничего. За квартал от него около автомобиля стояли два мальчика с велосипедами.
– Привет, – сказал он им, подъехав. – Ребята, вы тут не видели сегодня маленькую белую собаку? Белую, лохматенькую? Пропала у меня.
Один мальчик только смотрел на него. Другой сказал:
– Я видел, маленькие ребята играли днем с собакой, на соседней улице. Не знаю, какая собака. Может, и белая. Ребят много было.
– Понял. Хорошо, спасибо, – сказал Ал. – Спасибо большущее.
В конце улицы он повернул направо. Оглядел улицу впереди. Солнце уже село. Смеркалось. Дома стояли тесно; деревья, лужайки, телефонные столбы, стоящие машины – все казалось ему мирным, безмятежным. Он слышал, как мужчина сзывает детей. В освещенной двери показалась женщина в фартуке.
– Ну может мне еще повезти? – сказал он.
И почувствовал, что на глазах набухли слезы. Он удивился себе. Улыбнувшись невольно, он покачал головой и вынул носовой платок. Потом увидел ватагу ребят, идущих по улице. Помахал им, чтобы привлечь внимание.
– Ребята, вы не видели маленькую белую собачку? – спросил он.
– Конечно видели, – ответил один мальчик. – Она ваша?
Ал кивнул.
– Мы с ней сейчас играли на улице. У Терри на дворе. – Он показал в ту сторону. – Там вон.
– У вас есть дети? – спросила маленькая девочка.
– Есть, – сказал он.
– Терри сказал, что оставит ее себе. У него нет собаки, – сказал тот же мальчик.
– Не знаю, – сказал Ал. – Думаю, мои ребята не согласятся. Это их собака. Она заблудилась просто.
Он поехал по улице дальше. Совсем стемнело, ничего почти не видно, и он опять запаниковал, молча ругая себя. Проклинал себя за то, что он такой, все время меняет решения – сегодня одного хочет, завтра другого.
И увидел собаку. Спохватился, что давно на нее смотрит. Собака шла медленно вдоль забора, обнюхивая траву. Он вылез из машины, пригнувшись пошел через лужайку и звал:
– Сьюзи, Сьюзи, Сьюзи.
Собака увидела его и остановилась. Подняла голову. Он сел на корточки, протянул к ней руку и ждал. Они смотрели друг на друга. Она приветливо махала хвостом. Легла и, положив голову между лап, смотрела на него. Он ждал. Она встала. Пошла вдоль забора и скрылась за углом.
Он продолжал сидеть. Подумал, что не так уж огорчен, учитывая обстоятельства. На свете полно собак. Есть собаки и собаки. С некоторыми ничего нельзя сделать.
Зачем, сынок?[25]
Уважаемый сэр!
Я очень удивилась, получив ваше письмо с вопросом про моего сына, как вы узнали, что я здесь? Я переехала сюда много лет назад, сразу после того, как все это началось. Здесь никто не знает, кто я такая, но мне все равно страшно. И боюсь я именно его. Смотрю в газету – качаю головой и недоумеваю. Читаю, что про него пишут, и спрашиваю себя, может ли этот человек быть моим сыном, может ли он творить такое?
Он был хорошим мальчиком, если не считать этих его припадков, а еще не умел говорить правду. Причин я вам назвать не могу. Началось все однажды летом, на Четвертое июля, ему тогда было лет пятнадцать. Пропала наша кошка Труди, не появлялась всю ночь и весь следующий день. А на следующий вечер пришла наша соседка миссис Купер и сказала, что Труди в тот день приползла к ним на задний двор умирать. Сказала, что Труди была вся в лохмотьях, но она Труди узнала. Мистер Купер захоронил останки.
В лохмотьях? – спросила я. О чем это вы?
Мистер Купер видел в поле двоих мальчишек, они запихивали Труди петарды в уши и сами знаете куда. Он попытался им помешать, но они сбежали.
Кто, кто мог такое сделать? Он заметил кто?
Второго мальчишку он не признал, но первый побежал в эту сторону. Мистеру Куперу показалось, что это ваш сын.
Я покачала головой. Нет, немыслимо, не мог он такого сделать, он любил Труди. Труди много лет прожила с нами, это не мой сын.
Вечером я рассказала ему про Труди, он сделал вид, что изумлен, потрясен, потом сказал – нужно пообещать награду. Что-то напечатал, пообещал повесить в школе. Но в тот же вечер, прежде чем подняться к себе в комнату, сказал, ты, мам, сильно не переживай, она же старенькой была, по кошачьим срокам лет 65 или 70, прожила долгую жизнь.
Во второй половине дня и по субботам он ходил на работу – расставлял товар по полкам в «Хартли». Мне одна подруга, Бетти Уилкс, она там работает, сказала, что у них есть место, и пообещала замолвить за него словечко. Я в тот же вечер ему про это сказала, и он мне – здорово, а то ведь молодым трудно найти работу.
Вечером, когда он должен был получить первую зарплату, я приготовила его любимый ужин, все поставила на стол, тут он входит. А вот у нас и мужчина в доме, говорю, обнимаю его. Ты у меня молодчина, сколько заработал, сынок? Восемьдесят долларов, говорит. Я просто онемела. Здорово, сынок, просто поверить не могу. А он мне – страшно есть хочется, давай за стол.
Я очень обрадовалась, только понять ничего не могла, я сама меньше зарабатывала.
А потом, перед стиркой, нашла у него в кармане квиток от «Хартли», на 28 долларов, а он сказал 80. Почему он мне соврал? Я никак не могла понять.
Бывало, спрашивала его: ты куда вчера вечером ходил, сынок? В кино, отвечал он. А потом выяснялось, что он был в школе на танцах или весь вечер с кем-то катался в машине. Я все думала: а какая разница-то, почему не сказать правду, какой смысл лгать матери?
Помню, однажды они должны были поехать на экскурсию, а я его потом спросила: что ты видел на экскурсии, сынок? Он пожал плечами и ответил – геологические пласты, вулканическую лаву, пепел, а еще нам показали, где миллион лет назад было огромное озеро, теперь там пустыня. Смотрел мне в глаза, все рассказывал и рассказывал. А на следующий день я получила из школы записку, там говорилось, что я должна дать ему разрешение на участие в экскурсии, разрешаю я ему или нет.
К концу последнего школьного года он купил машину и потом уже редко появлялся
