Аэропорт. На грани катастрофы - Артур Хейли
Председателя, лысеющего мужчину с квадратной челюстью, медоувудского домовладельца и управляющего книгопечатной фирмой, звали Флойд Занетта. Ему было под шестьдесят, и он играл довольно видную роль в делах общины.
Он стоял на небольшом возвышении в конце зала, а рядом с ним сидел безукоризненно одетый мужчина помоложе. Это был Эллиот Фримантл, адвокат. У ног его стоял раскрытый черный кожаный портфель.
– Что же делают аэропорт и авиакомпании? – продолжал Занетта. – Я сейчас скажу, что они делают. Они притворяются – притворяются, будто слушают нас. И дают лживые обещания – одно за другим, хотя вовсе не собираются их выполнять. И руководство аэропорта, и Федеральное управление авиации, и авиакомпании – все они лгуны и обманщики…
Слова «обманщики» уже никто не слышал.
Оно потонуло в расколовшем воздух грохоте, который, нарастая в немыслимом крещендо, достиг поистине чудовищной силы – казалось, чья-то гигантская рука схватила здание и сотрясла его. Многие из сидевших в зале зажали уши руками. Несколько человек боязливо метнули взгляд на потолок. Другие, возмущенно сверкая глазами, принялись что-то горячо обсуждать с соседями, хотя лишь человек, умеющий читать по губам, мог бы их понять, ибо ни одного слова не было слышно. Кувшин с водой на столе у председателя покачнулся и, не подхвати его Занетта, неминуемо упал бы на пол и разбился.
Звук затих почти так же стремительно, как возник. Самолет «Пан-Америкэн», вылетевший рейсом пятьдесят восемь, был уже далеко, на расстоянии нескольких тысяч футов от земли, и продолжал забираться все выше и выше, пробиваясь сквозь буран и мглу к ясным высям, где он ляжет на курс, чтобы лететь во Франкфурт, в Германию. А за ним по полосе два-пять, высвобожденной для взлетов – над Медоувудом, – уже катил самолет «Континентл эйрлайнз», рейс двадцать три, направлявшийся в Денвер, штат Колорадо. На соседней рулежной дорожке стояли цепочкой самолеты, дожидаясь своей очереди на взлет.
Так было весь вечер – еще до того, как начался митинг, и теперь медоувудцам, чтобы довести дело до конца, приходилось пользоваться краткими перерывами между оглушительным шумом то и дело взлетавших самолетов.
Пользуясь паузой, Занетта стремительно продолжал:
– Так вот, я сказал, что они лгуны и обманщики. Все, что происходит здесь сейчас, убедительно свидетельствует об этом. Они обязаны хотя бы принимать меры по приглушению звука, но сегодня даже это…
– Господин председатель, – послышался женский голос из глубины зала, – все это мы уже слышали. Мы это знаем, и, сколько ни повторяй, ничего от этого не изменится. – Все взоры обратились к говорившей, которая уже поднялась с места. У нее было энергичное умное лицо; прядь длинных, до плеч, каштановых волос упала ей на лоб, но молодая женщина нетерпеливым жестом отбросила ее назад. – А я, как и все остальные, хочу знать, что мы все-таки можем сделать и на что мы можем рассчитывать?
Раздался взрыв аплодисментов и одобрительные возгласы.
– Будьте любезны, дайте мне закончить… – раздраженно сказал Занетта.
Но ему это не удалось.
Снова оглушительный грохот обрушился на воскресную школу.
Это вышло так смешно, что все расхохотались – впервые за вечер. Даже председатель криво усмехнулся и беспомощно развел руками.
Как только грохот утих, чей-то мужской голос сварливо буркнул:
– Да продолжайте же!
Занетта кивнул. И продолжал свою речь, выбирая паузы между взрывами грохота, совсем как альпинист, перескакивающий со скалы на скалу. Жители Медоувуда, заявил он, должны отбросить деликатность и попытки договориться с руководителями аэропорта, воззвав к их разуму. Пора перейти в атаку, опираясь на закон. В конце концов, жители Медоувуда – граждане США и обладают определенными правами, которые сейчас попираются. Чтобы отстоять их, надо обратиться в суд, следовательно, медоувудцы должны быть готовы вести борьбу в суде – борьбу упорную, даже, если потребуется, жестокую. Что же до тактики, то, по счастью, мистер Эллиот Фримантл, известный юрист, хотя его контора и находится далеко отсюда, в городе, согласился присутствовать на нашем собрании. Мистер Фримантл хорошо знаком с законами о превышении шума, нарушении спокойствия и правильном использовании воздушного пространства, и очень скоро те, кто невзирая на буран пришел на собрание, будут иметь удовольствие услышать этого уважаемого джентльмена. Собственно говоря, он прибыл сюда с готовым предложением.
Слушая эти стереотипные фразы, Эллиот Фримантл ерзал на стуле. Он легонько провел рукой по своим аккуратно подстриженным седеющим волосам, пощупал, тщательно ли выбриты подбородок и щеки – а он брился за час до собрания, – и его острый нюх подтвердил, что запах дорогого одеколона, который он всегда употреблял после бритья и облучения кварцем, все еще ощущается. Закинув ногу на ногу, он полюбовался двухсотдолларовыми блестящими ботинками из крокодиловой кожи и провел рукой по складке брюк своего твидового костюма, сшитого на заказ. Эллиот Фримантл давно обнаружил, что клиенты предпочитают процветающих юристов – и непроцветающих врачей. Если юрист выглядит процветающим, значит, он умеет добиваться успеха в суде, а ведь как раз успеха и жаждут те, кто затевает тяжбу.
Именно на это и рассчитывал Эллиот Фримантл: он надеялся, что бо`льшая часть присутствующих скоро обратится в суд и что он будет представлять их там. А пока он с нетерпением дожидался той минуты, когда эта старая курица Занетта перестанет кудахтать, усядется наконец на место и он, Фримантл, возьмет слово. Легче всего потерять доверие аудитории или присяжных, если дать им время поразмыслить и догадаться, о чем ты будешь говорить, прежде чем ты раскрыл рот. Остро отточенная интуиция подсказала Фримантлу, что именно это сейчас и происходит. А значит, придется потрудиться больше обычного, чтобы утвердить свою компетентность и превосходство своего интеллекта.
Собственно говоря, кое-кто из коллег мог бы поставить под сомнение превосходство интеллекта Эллиота Фримантла. Они, пожалуй, могли бы даже возразить, когда председатель назвал его джентльменом.
Коллеги-юристы склонны были порой считать Фримантла эксгибиционистом, добивавшимся высоких гонораров главным образом благодаря врожденному умению подать себя и привлечь к себе внимание. Все, правда, соглашались с тем, что у него был завидный нюх, позволявший откапывать выгодные дела, которые вызывали потом много шума.
Ситуация в Медоувуде возникла словно по заказу для Эллиота Фримантла.
Он где-то прочел о проблеме, вставшей перед населением этого городка, и попросил знакомых порекомендовать его кому-нибудь из домовладельцев как единственного юриста, способного им помочь. В результате комитет домовладельцев обратился к нему, и то обстоятельство, что они нашли его, а
