Приключения капитана Гаттераса (litres) - Жюль Верн
– Однако, капитанъ,– сказалъ Шандонъ,– факты эти на столько противорѣчивы, что…
– Ошибаетесь, Шандонъ! – вскричалъ докторъ. Они нисколько не противорѣчатъ указаніямъ науки. Капитанъ позволитъ мнѣ доказать вамъ это.
– Прошу васъ, докторъ,– сказалъ Гаттерасъ.
– Считаю нужнымъ, господа,– началъ Гаттерасъ – объяснитъ вамъ…
– И такъ, слушайте, Шандонъ. Географическими данными и изслѣдованіемъ изотермическихъ линій несомнѣнно доказывается, что точка наибольшихъ холодовъ на земномъ шарѣ находится не у полюса, но, подобно магнитному центру земли, отклоняется отъ полюса на нѣсколько градусовъ. Изслѣдованіями Брюстера, Бергама и другихъ физиковъ констатировано, что на нашемъ полушаріи существуютъ два холодныхъ полюса: одинъ – въ Азіи, подъ 79°30′ сѣверной широты и 120° восточной долготы, а другой – въ Америкѣ, подъ 78° сѣверной широты и 97° западной долготы. Въ настоящее время насъ занимаетъ послѣдній и вы видите, Шандонъ, что онъ отстоитъ отъ полюса больше чѣмъ на двѣнадцать градусовъ. Послѣ этого я спрошу васъ: почему море это у полюса не можетъ быть настолько-же свободно отъ льдовъ, какъ подъ шестьдесятъ шестою параллелью,т.-е. въ южныхъ частяхъ Баффинова залива?
– Совершенно вѣрно,– замѣтилъ Дхжонсонъ. Докторъ говоритъ объ этихъ вещахъ, какъ спеціалистъ.
– Да оно кажется такъ и есть,– добавилъ Уэлль.
– Химеры и предположенія! Чистыя гипотезы! – упорствовалъ Шандонъ.
– Разсмотри-жъ оба случая, Шандонъ,– сказалъ Гаттерасъ. Море или свободно отъ льдовъ, или не свободно; но и при существованіи такихъ условій ничто не можетъ помѣшать намъ подняться въ полюсу. Если море свободно, Forward легко доставитъ насъ къ цѣли нашихъ желаній; если не свободно, то мы попытаемся подняться къ полюсу на саняхъ. Согласитесь, что дѣло это возможное. Разъ достигнувъ восемьдесятъ третьяго градуса, намъ останется до полюса всего шестьсотъ миль.
– Но что значатъ эти шестьсотъ миль, когда намъ извѣстно, что казакъ Алексѣй Марковъ на саняхъ, запряженныхъ собаками, проѣхалъ по Ледовитому океану, вдоль сѣверныхъ береговъ Азіатской Россіи, восемьсотъ миль и притомъ не больше какъ въ двадцать четыре дня?
– Слышите, Шандонъ,– сказалъ Гаттерасъ,– и скажите: возможно-ли, чтобы англичане сдѣлали меньше казака?
– Нѣтъ,– вскричалъ пылкій докторъ.
– Нѣтъ! – повторилъ шкиперъ.
– Итакъ, Шандонъ? – спросилъ Гаттерасъ.
– Я могу только повторить уже сказанное мною, капитанъ,– холодно отвѣтилъ упрямый морякъ:– я буду повиноваться.
– Хорошо. Теперь разсмотримъ наше настоящее положеніе,– продолжалъ Гаттерасъ. Насъ затерло льдами; мнѣ кажется, что въ нынѣшнемъ году мы не войдемъ въ проливъ Смита, поэтому, вотъ что слѣдуетъ сдѣлать……
Гаттерасъ разложилъ на столѣ одну изъ тѣхъ превосходныхъ картъ, которыя изданы въ 1859 по распоряженію адмиралтейства.
– Не угодно-ли вамъ, господа, прослѣдить за иною. Если проливъ Смита будетъ для насъ закрытъ, то нельзя сказать того-же о проливѣ Ланкастера, на сѣверо-западномъ берегу Баффинова мора. По моему мнѣнію, мы должны подняться этимъ проливомъ до пролива Барро, а оттуда – до острова Бичи. Путь этотъ пробѣгали тысячу разъ парусныя суда, слѣдовательно мы легко пройдемъ его на винтовомъ бригѣ. Разъ достигнувъ острова Бичи, каналомъ Веллингтона мы, насколько возможно, подвинемся сѣвернѣе, къ устью притока, соединяющаго каналъ Веллингтона съ каналомъ Королевы, къ мѣсту, гдѣ было замѣчено свободное отъ льдовъ море. Сегодня 20 число мая; слѣдовательно, черезъ мѣсяцъ, при благопріятныхъ обстоятельствахъ, мы достигнемъ этого пункта, а оттуда направимся къ полюсу. Что вы на это скажете, господа?
– Очевидно, это единственный путь, по которому слѣдуетъ идти,– отвѣтилъ Джонсонъ.
– Въ такомъ случаѣ, мы пойдетъ и не дальше, какъ завтра. Пусть нынѣшній воскресный день будетъ посвященъ отдыху. Позаботьтесь, Шандонъ, чтобы чтенія библіи совершались правильно. Религія оказываетъ благотворное вліяніе на матросовъ, а морякъ въ особенности долженъ уповать на Бога.
– Слушаю, капитанъ,– проговорилъ Шандонъ и вслѣдъ затѣмъ вмѣстѣ съ Джонсономъ и Уэллемъ вышелъ изъ каюты.
– Докторъ,– сказалъ Гаттерасъ, указывая на Шандона,– вотъ человѣкъ, котораго погубило оскорбленное чувство самолюбія. Разсчитывать на него я болѣе не ногу.
На другой день, капитанъ, рано утромъ, приказалъ спустить на воду шлюпку, намѣреваясь осмотрѣть ледяныя горы бассейна, имѣвшаго не болѣе двухсотъ ярдовъ ширины. Гаттерасъ замѣтилъ, что, вслѣдствіе незамѣтнаго напора льдовъ, каналъ начиналъ съуживаться. Необходимо было, поэтому, сдѣлать въ немъ брешь, чтобы не попасть въ тиски ледяныхъ горъ. Средства, къ которымъ въ виду этого прибѣгнулъ Гаттерасъ, доказывали, что онъ человѣкъ энергичный.
Прежде всего онъ приказалъ прорубить ступеньки въ ледяной стѣнѣ, поднялся на вершину горы и убѣдился въ возможности проложить себѣ дорогу на юго-западъ. По его приказанію, почти въ центрѣ горы былъ заложенъ горнъ. Быстро производившаяся работа была окончена въ понедѣльникъ.
Гаттерасъ не могъ разсчитывать на такъ называемые blasting-cylinders, съ зарядомъ въ восемнадцать фунтовъ пороха, которые не произвели-бы ни какого дѣйствія на громадныя массы льда. Такъ какъ blasting-cylinders пригодны только для взрыва ледяныхъ полянъ, то Гаттерасъ приказалъ зарядить горнъ тысячью фунтами пороха, расширительное дѣйствіе котораго было точно опредѣлено. Отъ мины шелъ наружу длинный фитиль, обтянутый гуттаперчею. Галлерею, проведенную съ горну, наполнили снѣгомъ и обложками льда, которымъ стужа слѣдующей ночи должна была придать крѣпость гранита. Дѣйствительно, температура воздуха, подъ дѣйствіемъ восточнаго вѣтра, опустилась до двѣнадцати градусовъ по Фаренгейту (-11° стоградуснаго термометра).
На слѣдующій день, въ семь часовъ утра, Forward держался подъ парами, готовый воспользоваться первымъ открывшимся проходомъ. Взорвать мину поручили Джонсону; длина фитиля была разсчитана такимъ образомъ, что прежде чѣмъ воспламенить мину, онъ могъ горѣть втеченіе получаса. Слѣдовательно, у Джонсона оставалось достаточно времени для того, чтобы возвратиться на бригъ. И дѣйствительно, черезъ десять минутъ по исполненіи даннаго ему порученія, Джонсонъ былъ уже на своемъ мѣстѣ.
Экипажъ находился на палубѣ; погода стояла довольно сухая и ясная; снѣгъ пересталъ идти; Гаттерасъ, стоя на шканцахъ съ докторомъ и Шандономъ, считалъ минуты по хронометру.
Въ восемь часовъ и тридцать пять минутъ послышался глухой взрывъ, менѣе однако же сильный, чѣмъ это можно было ожидать. Профиль ледяныхъ горъ мгновенно измѣнился, какъ бы отъ землетрясенія; столбъ густаго бѣлаго дыма на значительную высоту взвился къ небу; длинныя трещины избороздили склоны ледяныхъ горъ, верхнія части которыхъ, разметанныя на дальнее разстояніе, обломками падали вокругъ брига.
Но проходъ все-таки не былъ очищенъ; огромныя льдины опираясь на сосѣднія горы, висѣли въ воздухѣ, и можно было опасаться, что своимъ паденіемъ онѣ замкнутъ кругъ льдовъ охватывающихъ бригъ.
Гаттерасъ въ одинъ мигъ обсудилъ свое критическое положеніе.
– Уольстенъ! – крикнулъ онъ. Оружейникъ явился немедленно.
– Что привяжете, капитанъ? – спросилъ онъ.
– Зарядите пушку тройнымъ зарядомъ,– сказалъ Гаттеравъ,– да покрѣпче прибейте зарядъ.
– Ядрами, значитъ, шарахнемъ въ гору?
– Нѣтъ,– отвѣтилъ Гаттерасъ,– не въ чему. Ядеръ не надо, Уольстенъ, а только тройной зарядъ пороха. Живѣе!
Спустя нѣсколько минутъ, пушка
