Уильям Фолкнер - Справедливость

-- Рачьему Ходу нужна только эта женщина,-- сказал Герман Корзина.

-- Ну, как бы то ни было, а Герман получил бы свою шестерку лошадей,-сказал Дуум.-- Или, может быть, Вождь уже дал ему лошадь?

-- Нет,-- сказал Герман Корзина,-- дух мой еще ходит пешком. Три дня они добирались до селения. Ночью они разбивали лагерь, и Герман Корзина рассказывал, что больше они друг с другом не разговаривали. Наконец они добрались. Вождь был не очень доволен встречей с Дуумом, хотя Дуум и привез конфет в подарок его сыну. У Дуума были припасены подарки для всей родни, даже для брата Вождя. Брат Вождя жил один в хижине у ручья. Звали его все Иногда Бодрствующий. Изредка кто-нибудь приносил ему еды, а в остальное время его и не видно было. Герман Корзина рассказывал, как они с папашей пошли вместе с Дуумом навестить Иногда Бодрствующего. Дело было вечером, и Дуум велел Герману запереть дверь. Потом Дуум взял еще одного щенка у папаши из рук, поставил его на пол, скатал катышек из хлеба с новоорлеанской солью и показал Иногда Бодрствующему, как это снадобье действует. Герман Корзина рассказывал, что, когда они уходили, Иногда Бодрствующий зажег палочку и завернулся с головой в одеяло. Это был первый день пребывания Дуума в родных местах. На другой день, рассказывал Герман Корзина, Вождь как-то странно повел себя, перестал есть и умер еще до того, как знахарь пришел и зажег свои палочки. Тогда Носитель Жезла пошел к сыну Вождя, чтобы известить его, что он стал Вождем, но тот тоже вел себя странно и вскоре умер.

-- Ну, теперь вождем станет Иногда Бодрствующий. Носитель Жезла пошел к Иногда Бодрствующему, чтобы звать его в вожди. Но скоро он вернулся ни с чем.

-- Иногда Бодрствующий не хочет быть вождем,-- сказал он.-- Он сидит в своей хижине, завернувшись с головой в одеяло.

-- Тогда вождем должен быть Иккемотуббе,-- сказал папаша. Так Дуум стал вождем. Герман Корзина рассказывал, что папашин дух не унимался. Герман утверждал, что он уговаривал папашу дать Дууму какой-то срок.

-- Смотри, я-то ведь хожу пешком,-- сказал Герман Корзина.

-- Ну, у меня совсем другое дело,-- сказал папаша. И еще не ушли в землю старый Вождь и его сын, еще не кончились поминки и конные состязания, а папаша уже заявился к Дууму.

-- Какая такая женщина? -- спросил тот.

-- А та, что ты обещал мне дать, когда станешь вождем. Герман Корзина рассказывал, что Дуум смотрел на папашу, а тот старался не глядеть на Дуума,

-- Значит, ты не веришь мне,-- сказал Дуум. Герман Корзина рассказывал, что папаша совсем не глядел на Дуума.

-- Значит, ты полагаешь, что щенок был больной? -- сказал Дуум.-- Ты об этом хорошенько поразмысли. Герман Корзина говорил, что папаша крепко задумался.

-- Ну так как же? -- спросил Дуум. Герман Корзина рассказывал, что папаша все-таки не глядел на Дуума.

-- Нет, щенок был здоровый,-- сказал папаша.

III

Поминки и конные состязания кончились. Старый Вождь и его сын ушли в землю, и тогда Дуум сказал:

-- Завтра все пойдем за пароходом. Герман Корзина рассказывал, что, став вождем, Дуум только и думал, что о пароходе, и твердил, что дом у него недостаточно велик. И вот в тот вечер Дуум сказал:

-- Завтра пойдем за пароходом, что издох там, на реке. Герман Корзина рассказывал, что пароход находился за двенадцать миль и сам не мог плыть по воде. Только на другое утро на плантации не осталось ни души. кроме самого Дуума и его негров. Герман рассказывал, что Дууму пришлось разыскивать весь день людей своего племени. Дуум пустил по следу собак и кое-кого нашел в пещерах у ручья. На ночь он запер всех в своем доме, а собак спустил сторожить дом. Герман Корзина рассказывал, что он слышал в полной темноте, как Дуум разговаривал с моим папашей.

-- Сдается, что ты мне не веришь,-- сказал Дуум.

-- Верю,-- сказал папаша.

-- Что тебе и советую,-- сказал Дуум.

-- Посоветуй лучше моему духу,-- сказал папаша. Наутро они отправились к пароходу. Женщины и негры шли пешком, мужчин усадили в повозки, сзади их провожал Дуум с собаками. Издохший пароход лежал на боку. На нем было трое белых.

-- Ну, теперь нам можно возвращаться,-- сказал папаша. Но Дуум спросил белых:

-- Это ваш пароход?

-- Во веяком случае, не твой,-- сказали белые. И хотя они были вооружены, Герману Корзине показалось, что они не похожи на хозяев. -- Ну, что ж, убивать их что ли? -- спросил он Дуума. Но тот продолжал беседовать с белыми:

-- Что вы за него хотите?

-- А что ты дашь? -- спросили белые.

-- Он же мертвый,-- сказал Дуум.-- Он ничего не стоит.

-- Дашь десять негров? -- спросили белые.

-- Ладно,-- сказал Дуум.-- Кто прибыл со мной по Большой Реке -- выходи вперед. Вышли пятеро мужчин и женщина.

-- Еще четыре негра выходи. Еще четверо вышли.

-- Теперь вы будете есть хлеб вот этих белых хозяев,-- сказал Дуум.-Пусть это вам идет впрок.

-- Теперь,-- сказал Дуум,-- поднимем нароход и доставим его домой. Герман Корзина говорил, что они с моим папашей не пошли в воду с остальными. Папаша отозвал его в сторону потолковать. Предложил папаша, а Герман Корзина уверял, что он отговаривал убивать белых, но папаша убедил его накормить белых камнями и сбросить их в реку -- и делу конец. И вот, рассказывал Герман Корзина, они подстерегли трех белых и вернулись с десятью неграми к пароходу. Перед тем как подойти к нему, папаша сказал неграм:

-- Идите к Человеку. Идите и помогайте вытаскивать пароход, а я отведу эту женщину домой.

-- Эта женщина моя жена,-- сказал один из негров.-- Она останется со мной.

-- Ты что, хочешь покушать камней и лечь в реку? -- спросил мой папаша негра.

-- А может, ты сам хочешь в реку? -- сказал негр папаше.-- Вас двое, а нас девять! Герман Корзина рассказывал, что папаша задумался. Потом сказал:

-- Пойдем к пароходу. Надо помочь Человеку. И они пошли к пароходу. Но Герман Корзина говорил, что Дуум будто и не замечал десятерых негров до того, как пришло время возвращаться на плантацию. Тогда Дуум посмотрел на негров, потом посмотрел на папашу.

-- Выходит, белые не захотели брать негров? -- сказал он.

-- Выходит, что так,-- сказал папаша.

-- А эти белые, они что, ушли? -- спросил Дуум.

-- Выходит, ушли,-- сказал папаша. Герман Корзина рассказывал, что каждую ночь Дуум запирал мужчин и спускал собак сторожить их. Каждый день он отвозил всех к пароходу. В повозках не хватало мест, и потому со второго дня женщины оставались дома. Но только через три дня Дуум заметил, что папаша тоже остается дома. Об этом, должно быть, сказал Дууму муж той женщины.

-- Он повредил спину, поднимая пароход,-- будто бы сказал негр.-- Он говорит, что останется на плантации и будет парить ноги в горячем источнике, чтобы хворь через ноги ушла в землю.

-- Что ж, неплохо придумано,-- заметил Дуум.-- И он уже три дня как парит ноги? Да? Так хворь, должно быть, уже успела уйти ему в пятки. Вернувшись вечером на плантацию, Дуум послал за папашей. Он спросил, как далеко ушла его хворь. Но папаша заявил, что хворь движется очень медленно.

-- Ну что ж, посиди еще в источнике,-- сказал Дуум.

-- Так я и сделаю,-- сказал папаша.

-- А может быть, посидишь и ночью?

-- Нет. Ночной воздух мне повредит.

-- Ну, разведи костер,-- сказал Дуум.-- Я пошлю тебе негра, чтобы он поддерживал огонь.

-- А кого из негров?

-- Да мужа той женщины, которую я выиграл на пароходе.

-- А спине моей полегчало,-- сказал папаша.

-- Ничего, полечись,-- сказал Дуум.

-- Да нет, спине моей полегчало,-- сказал папаша.

-- А все-таки попробуем, -- сказал Дуум. Когда стало темнеть, Дуум послал четырех воинов отвести папашу и негра к источнику. Но Герман Корзина рассказывал, что те вскоре вернулись, вернулся с ними и папаша.

-- Хворь стала выходить быстрее,-- заявил он.-- Уже к обеду она перешла в ноги.

-- Так ты думаешь, что к утру она совсем вылезет? -- спросил Дуум.

-- Вылезет! -- сказал папаша.

-- А ты все-таки для верности посиди еще ночь в источнике,-- сказал Дуум.

-- Да и так к утру все пройдет,-- сказал папаша.

К лету, рассказывал Герман Корзина, пароход подняли с отмели. Потребовалось пять месяцев, чтобы вытащить его на берег, потому что пришлось вырубить много деревьев. Но потом на катках дело пошло быстрее. Папаша тоже трудился. У него было особое место близ самого парохода, и за канат в этом месте никому браться не разрешалось. Было оне как раз под самым носом парохода, а наверху, в кресле, сидел Дуум, и один мальчишка держал над ним ветку от солнца, а другой отгонял веткой мух. Собаки тоже ехали вместе с Дуумом на пароходе. Летом, рассказывал Корзинщик, когда пароход еще двигался, муж негритянки опять пришел к Дууму.

-- Я же тебе помог, чего же ты еще хочешь? -- сказал Дуум.-- Почему ты не пойдешь к Рачьему Ходу и сам не уладишь с ним свое дело? Негр сказал, что он ходил, но что папаша предлагает решить все петушиным боем, выставив по петуху с каждой стороны. Кто выиграет -- получит женщину, а кто откажется от боя -- тот признает себя побежденным. Негр сказал, что у него нет петуха, а папаша заявил, что в таком случае он своим отказом признал себя побежденным и женщина принадлежит ему, папаше.