К востоку от Эдема - Джон Эрнст Стейнбек
– Да, Том писал, – откликнулась Лайза.
– Заткнись, – вмешался попугай, и Лайза бросила в его сторону грозный взгляд, как в былые времена успокаивала расшалившихся детей.
– Что привело вас в Салинас, мистер Траск? – поинтересовалась она.
– Да так, одно дело. – Адам уселся глубже в плетеное кресло, и оно заскрипело под его тяжестью. – Думаю сюда перебраться. Пожалуй, в Салинасе детям будет лучше. А на ранчо им скучно.
– Мы никогда не скучали на ранчо, – сурово заметила Лайза.
– Наверное, школы здесь лучше, и у близнецов будет более интересная жизнь.
– Моя дочь Олив работала учительницей в Пичтри, Плейто и Биг-Сюр.
Тон Лайзы не вызывал сомнений, что лучших школ и быть не может, и Адам вдруг проникся восхищением к непреклонному мужеству этой хрупкой женщины, и на сердце стало тепло.
– Да я так, просто подумал, – пробормотал он.
– Дети, выросшие в деревне, крепче здоровьем и успешнее в жизни, – заявила Лайза. Эту очевидную истину она могла подтвердить на примере собственных отпрысков. Потом ее внимание полностью переключилось на Адама. – Вы подыскиваете подходящий дом в Салинасе?
– Да, вроде того, – признался Адам.
– Зайдите к моей дочери Десси, – посоветовала Лайза. – Она хочет перебраться на ранчо к Тому. У нее чудесный домик на этой же улице, рядом с булочной Рейно.
– Непременно зайду, – пообещал Адам. – А теперь мне пора. Рад был застать вас в добром здравии.
– Благодарю. Мне здесь хорошо и уютно. – Адам уже дошел до двери, когда Лайза его окликнула: – Мистер Траск, вы встречаетесь с моим сыном Томом?
– Нет. Видите ли, я не выезжал с ранчо.
– Прошу вас, навестите его, – торопливо проговорила она. – Мне кажется, ему очень одиноко. – Лайза замолчала, словно ужаснувшись собственной несдержанности.
– Непременно навещу. До свидания, мэм.
Адам закрыл дверь и услышал вслед слова попугая:
– Закрой пасть, проклятый ублюдок!
– Перестань сквернословить, Полли, – возмутилась Лайза. – А не то задам тебе трепку.
Вечерело. Выйдя из дома, Адам направился в сторону Мэйн-стрит, где рядом с булочной Рейно нашел расположенный в глубине сада домик Десси. Двор так зарос кустами бирючины, что дома почти не было видно. На воротах привинчена аккуратная табличка «Десси Гамильтон. Пошив дамского платья».
«Мясные деликатесы Сан-Франциско» находились на углу Мэйн-стрит и Сентрал-авеню, и их окна выходили на обе улицы. Адам зашел поужинать и обнаружил там за стоящим в углу столиком Уилла Гамильтона, который с аппетитом поедал отбивную.
– Присаживайтесь ко мне, – пригласил Уилл. – Приехали по делам?
– Да. И заодно навестил вашу матушку.
Уилл отложил вилку в сторону.
– Я приехал сюда на часок и не заходил к ней, чтобы зря не волновать. Олив перевернет весь дом вверх дном, затеет праздничный ужин. Не хочу их беспокоить. Да и надо скоро возвращаться. Закажите отбивную на ребрышке. Они здесь замечательные. Как поживает матушка?
– Удивительного мужества женщина, – сказал Адам. – С каждым разом все больше ею восхищаюсь.
– Да, этого у нее не отнять. Ума не приложу, как она умудрялась сохранять здравый смысл со всеми нами, да еще с отцом в придачу.
– Отбивную на ребрышке. Не слишком пережаривайте, – обратился Адам к официанту.
– С картофелем?
– Нет… Хотя, пожалуй, с картофелем фри. Ваша матушка переживает за Тома. Как у него дела?
Уилл отрезал от отбивной кусочек жира и отодвинул на край тарелки.
– У нее веские причины для беспокойства. С Томом творится что-то неладное. Бродит как неприкаянный. Вечно угрюмый.
– По-моему, он был сильно привязан к отцу.
– Слишком сильно, – согласился Уилл. – Никак не может избавиться от этой зависимости. В некотором отношении Том так и остался великовозрастным младенцем.
– Обязательно к нему заеду. Ваша матушка говорит, Десси собирается вернуться на ранчо.
Уилл положил нож с вилкой на скатерть и устремил на Адама удивленный взгляд.
– Невозможно. Не позволю ей совершить подобную глупость.
– Почему же?
Однако Уилл быстро взял себя в руки и сдержанно объяснил:
– Ну, у нее в Салинасе успешный бизнес, который приносит хороший доход. Жаль, если она все бросит.
Он снова взял нож и вилку и, отрезав кусочек мяса, положил в рот.
– Я уезжаю домой восьмичасовым поездом, – сообщил Адам.
– Я тоже, – сказал Уилл. Настроение продолжать беседу у него пропало.
Глава 32
1
Десси была любимицей всей семьи. Гамильтоны любили и очаровательную, похожую на игривого котенка Молли, и упрямую умницу Олив, и витающую в облаках странную Уну, но именно Десси стала всеобщей отрадой. Ее озорной, заразительный, как ветряная оспа, смех и неуемная веселость передавались людям, и они уносили их с собой и хранили как бесценный дар.
Опишу это явление в нескольких словах. Живет, скажем, в Салинасе на Черч-стрит в доме под номером 122 некая миссис Моррисон, супруга владельца галантерейной лавки, мать троих детей. И вот утром за завтраком Агнесс Моррисон вдруг заявляет: «После обеда я иду на примерку к Десси Гамильтон».
Дети в восторге бьют носками ботинок с медными подковками по ножкам стола, пока их не утихомирят. Мистер Моррисон, потирая руки, отправляется к себе в лавку, в надежде, что сегодня приедет коммивояжер. И любой коммивояжер, появившийся в тот день, получает выгодный заказ.
