Джон Голсуори - Сага о Форсайдах 2

- Вы полагаете, что нам поверят, если мы будем защищаться? Не думаю.

- Мы будем говорить только голую правду.

- Люди никогда не верят голой правде. Когда вы едете завтра?

- С поездом десять пятьдесят.

- Возьмете и меня с собой или мне приехать позднее из Беблокхайт?

- Лучше позднее, чтобы я успела им все выложить.

- Им будет очень тяжело?

- Да, не по себе.

- Ваша сестра там?

- Да.

- Это уже отрадно.

- Сказать, что мои родители старомодны, было бы неточно. Они несовременны, Тони. Впрочем, когда люди задеты лично, они редко бывают современными. Адвокаты, судья и присяжные во всяком случае современными не будут. Теперь отправляйтесь, но дайте слово не гнать машину как сумасшедший.

- Можно вас поцеловать?

- Чтобы, говоря голую правду, сознаться и в этом поцелуе после трех предыдущих? Целуйте лучше руку, - рука не в счет.

Он поцеловал ей руку, пробормотал: "Храни вас бог!" - схватил шляпу и выбежал.

Клер придвинула стул к электрической печке, невозмутимо излучавшей тепло, и задумалась. Сухой жар так обжигал глаза, что под конец ей почудилось, будто у нее нет больше ни век, ни влаги под ними. Ярость медленно и бесповоротно нарастала в ней. Все, что она пережила на Цейлоне до того, как однажды утром решилась на разрыв, ожило с удвоенной силой. Как он посмел обращаться с ней так, словно она девица легкого поведения, нет, хуже, потому что и та не потерпела бы такого обращения! Как он посмел поднять на нее хлыст! И как он посмел следить за ней и затеять процесс! Нет, она не сдастся.

Клер принялась методически мыть и убирать посуду. Распахнула дверь, пусть в доме гуляет сквозняк. Ночь, кажется, будет скверная, - в узком Мьюз то и дело кружится ветер.

"Как и во мне", - подумала Клер, захлопнула дверь, вынула карманное зеркальце и вздрогнула - таким бесхитростным и беспомощным показалось ей собственное лицо. Она попудрилась, подвела губы. Затем глубоко вздохнула, пожала плечами, закурила сигарету и пошла наверх. Горячую ванну!

XXI

На другой день не успела она приехать в Кондафорд, как сразу почувствовала, что атмосфера там напряженная. То ли слова, сказанные ею по телефону, то ли ее тон вселили тревогу в родителей Клер, и она сразу увидела, что притворяться веселой бесполезно, - все равно не поверят. К тому же погода стояла отвратительная - промозглая и холодная, и Клер с самого начала пришлось держать себя в напряжении.

После завтрака она избрала гостиную местом для объяснения. Вынув из сумочки полученную ею копию, она протянула ее отцу и сказала:

- Вот что мне прислали, папа.

Она услышала удивленный возглас генерала и увидела, как мать и

Динни подошли к нему.

Наконец он спросил:

- В чем здесь дело? Говори правду.

Клер сняла ногу с каминной решетки и посмотрела отцу в глаза:

- Бумажка лжет. Мы ни в чем не виноваты.

- Кто он?

- Тони Крум. Мы встретились на пароходе, возвращаясь с Цейлона.

Ему двадцать шесть, он служил там на чайной плантации, а теперь получил место у Джека Масхема - будет присматривать за его арабскими матками в Беблок-хайт. Денег у него нет. Я попросила его приехать сюда к вечеру.

- Ты его любишь?

- Нет, но он мне нравится.

- А он тебя?

- Да.

- Ты говоришь, между вами ничего не было.

- Он поцеловал меня в щеку - раза два, по-моему. Это все.

- На каком же основании бумага утверждает, что третьего числа ты провела с ним ночь?

- Я поехала с ним на его машине посмотреть Беблок-хайт; на обратном пути в лесу, миль за пять до Хенли, отказали фары. Темень была непроглядная, я предложила остаться и подождать рассвета. Мы заснули, а когда рассвело, поехали дальше.

Она услышала, как мать судорожно глотнула воздух, а у отца вырвался странный горловой звук.

- А на пароходе? А у тебя на квартире? И ты утверждаешь, что между вами ничего нет, хотя он тебя любит?

- Ничего.

- Это правда?

- Да.

- Разумеется, это правда, - вмешалась Динни.

- Разумеется! - повторил генерал. - А кто в нее поверит?

- Мы не знали, что за нами слежка.

- Когда он приедет?

- С минуты на минуту.

- Ты видела его после того, как получила извещение?

- Да, вчера вечером.

- Что он говорит?

- Обещает сделать все, что я сочту нужным.

- Ну, это естественно. Надеется он, что вам поверят?

- Нет.

Генерал отошел с бумагой к окну, словно намереваясь получше разглядеть ее. Леди Черрел села. Она была очень бледна. Динни подошла к сестре и взяла ее за руку.

- Когда он приедет, - неожиданно объявил генерал, поворачиваясь к окну спиной, - я хочу повидаться с ним один на один. Попрошу, чтобы никто не говорил с ним до меня.

- "Свидетелей просят удалиться", - шепнула Клер.

Генерал вернул ей документ. Лицо у него было подавленное и усталое.

- Мне очень жаль, папа. Мы, конечно, наделали глупостей. Добродетель еще не служит себе наградой.

- Ею служит благоразумие, - отпарировал генерал. Он дотронулся до плеча Клер и пошел к двери в сопровождении Динни.

- Мама, он верит мне?

- Да, но только потому, что ты его дочь. И чувствует, что не должен бы верить.

- Ты тоже это чувствуешь, мама?

- Я верю тебе, потому что знаю тебя.

Клер наклонилась и поцеловала мать в щеку:

- Благодарю, мамочка, но мне все равно не легче.

- Ты говоришь, этот молодой человек тебе нравится. Ты познакомилась с ним на Цейлоне?

- Нет, я впервые встретилась с ним на пароходе. И поверь, мама, мне сейчас не до страстей. Я даже не знаю, оживут ли они во мне. Наверно, нет.

- Почему?

Клер покачала головой:

- Я не желаю вдаваться в подробности нашей жизни с Джерри даже теперь, когда он так по-хамски потребовал возмещения ущерба. Честное слово, оно огорчает меня больше, чем мои собственные неприятности.

- Мне кажется, этот молодой человек пошел бы за тобой куда угодно и когда угодно.

- Да, но я этого не хочу. К тому же я дала обещание тете Эм. Я вроде как поклялась, что в течение года не натворю глупостей. И я держу слово - до сих пор. Но меня прямо подмывает отказаться от защиты и стать свободной.

Леди Черрел промолчала.

- А ты что скажешь, мама?

- Отец должен считаться с тем, как это отразится на репутации твоей семьи и твоей собственной.

- Что в лоб, что по лбу. В обоих случаях конец один и тот же. Если мы не будем защищаться, мне дадут развод, но он едва ли привлечет к себе внимание. Если будем, это вызовет сенсацию. "Ночь в машине" и так далее, если даже нам поверят. Представляешь себе, мама, как набросятся на нас газеты?

- Знаешь, - медленно сказала леди Черрел, - решение отца в конце концов предопределено тем, что ты рассказала про хлыст. Я никогда не видела его таким взбешенным, как после того разговора с тобой. Думаю, он потребует, чтобы вы защищались.

- Я ни за что не упомяну о хлысте перед судом. Это прежде всего бездоказательно, и потом, у меня тоже есть гордость, мама...

Динни последовала за отцом в его кабинет, который домашние иногда именовали казармой.

- Ты знакома с этим молодым человеком, Динни? - взорвался наконец генерал.

- Да. Он мне нравится. Он действительно любит Клер.

- Какой расчет ему ее любить?

- Папа, надо быть человечным!

- Ты веришь ей насчет автомобиля?

- Да. Я сама слышала, как она торжественно обещала тете Эм не делать глупостей в течение года.

- С чего ей пришло в голову давать такие обещания?

- С моей точки зрения, это ошибка.

- Как?

- Во всем этом важно одно - чтобы Клер стала свободной.

Генерал опустил голову, словно впервые услышал нечто, над чем стоит призадуматься; скулы его медленно побагровели.

- Рассказывала она тебе, - неожиданно спросил он, - то, что рассказала мне об этом субъекте и хлысте?

Динни кивнула.

- В былое время я мог бы вызвать и вызвал бы его к барьеру. Клер должна стать свободной - согласен, но только не таким путем.

- Значит, ты веришь ей?

- Она не могла солгать всем нам.

- Правильно, папа! Но поверят ли им посторонние? Поверил бы ты на месте присяжных?

- Не знаю, - угрюмо бросил генерал.

Динни покачала головой:

- Нет, не поверил бы.

- Юристов, черт бы их побрал, не проведешь. Я думаю, что Дорнфорд, например, не возьмется за такое дело.

- Он не выступает в бракоразводном суде. Кроме того. Клер - его секретарь.

- Надо посоветоваться с Кингсонами. Лоренс им верит. Отец Флер был их компаньоном.

- Тогда... - начала Динни, но дверь распахнулась.

- К вам мистер Крум, сэр.

- Останься, Динни.

В дверях появился Крум. Он быстро взглянул на Динни и подошел к генералу:

- Клер сказала, чтобы я приехал, сэр.

Генерал кивнул. Прищурив глаза, он в упор смотрел на предполагаемого любовника дочери. Молодой человек ответил на его взгляд, как солдат на параде, - твердо, но без вызова.

- Будем говорить без обиняков, - резко начал генерал. - Вам не кажется, что вы впутали мою дочь в скверную историю?