Карлос Кастанеда - Внутренний огонь

Кастанеда Карлос

Внутренний огонь

Карлос Кастанеда

Внутренний огонь

"Я хотел бы выразить свое восхищение и благодарность великолепному учителю н... За помощь по восстановлению моей энергии и обучению иному для нас пути к полноте и благополучию".

Каждая из книг Карлоса Кастанеды - это блистательный, испытывающий наше терпение прорыв озарения в глубине нашего таинственного существа; это как вспышка света, как молния в ночной пустыне, освещающая внезапно мир чуждый и в то же время знакомый - мир мечты и сновидения.

Его книги, каждую из которых ждали с нетерпением, стали не только бестселлерами, но превратились в классику, а повесть о его посвящении в мир магии и колдовства уклончивым, мягко усмехающимся и часто устрашающим нагвалем доном Хуаном стала частью нашей культуры. Работы Кастанеды - это одновременно и поэзия, и антропология, субстанция грез и приключения реальной жизни, философия и исследование самого сердца окружающей человека тайны.

"Внутренний огонь" - наиболее блистательная, будящая мысль и необычайная книга, в которой Кастанеда под руководством дона Хуана и его "соратников" выстраивает, наконец, из учения дона Хуана и собственного опыта ошеломляющий образ "колдовского мира", предельно ясного и головокружительного в своей перспективе.

П р е д и с л о в и е

Я издал обширные описательные отчеты о своих отношениях как ученика с индейским колдуном из Мексики доном Хуаном Матусом. Из-за чуждой для меня концепций и практики, которые я должен был понять и усвоить, по мысли дона Хуана, у меня не было другого выбора, как передать его учения в форме рассказа - повествования о том, что случилось и как это происходило.

Организация инструкций дона Хуана основывалась на том, что у человека есть два типа сознания: он называл их "правосторонним" и "левосторонним". Первое он описал как состояние обычного сознания, необходимого для повседневной жизни. О втором он говорил как о таинственной стороне человека - таком состоянии, которое необходимо для деятельности колдуна и видящего. В соответствии с этим он разделил свои инструкции на учение для правой стороны и учение для левой стороны.

Свои учения для правой стороны он передавал, когда я находился в состоянии обычного сознания, и эти учения описаны в моих предыдущих отчетах. В этом моем состоянии он сказал мне, что он колдун. Он даже познакомил меня с другим "колдуном", доном Хенаром Флоресом, и в связи с характером наших отношений я пришел к логическому выводу, что они приняли меня в ученичество.

Это ученичество закончилось непостижимым актом, к исполнению которого привели меня они оба: они заставили меня прыгнуть в пропасть с вершины плоской горы. В последней, разыгранной там драме учений для правой стороны участвовали: сам дон Хуан, дон Хенаро, еще два ученика - Паблито, Нестор и я. Паблито, Нестор и я прыгнули с вершины в бездну.

В течение нескольких лет после этого я думал, что только моего полного доверия к дону Хуану и дону Хенаро было достаточно для отклонения всех моих рациональных страхов перед лицом настоящего

- 2

уничтожения. Теперь я знаю, что это не так: я знаю, что секрет этого таился в учениях дона Хуана для левой стороны, а также то, что для проведения этих учений в жизнь от дона Хуана, дона Хенаро и их компаньонов потребовались громадная дисциплина и упорство..

Чтобы собрать вновь то, что происходило при обучении для левой стороны и что позволило мне выполнить этот непостижимый акт - прыжок в пропасть - мне потребовалось десять лет. Именно в своих учениях для левой стороны дон Хуан изложил то, что он, дон Хенаро и их компаньоны делали со мной и кто они такие. Они обучали меня вовсе не колдовству, а тому, как овладеть тремя аспектами древнего знания, которыми они владели: сознанием, искусством следопыта и намерением. Они оказались вовсе не колдунами, они - видящие, а дон Хуан не только видящий, но и нагваль.

В своих учениях для правой стороны дон Хуан уже многое объяснил мне относительно нагваля и видения. Как я понял, видение является способностью людей расширять свое поле восприятия настолько, что они становятся способными оценивать не только внешнюю видимость, но и саму суть всего. Он также объяснил мне, что видящие видят человека, как в поле энергии, которое выглядит подобно светящемуся яйцу. Он сказал, что у большинства людей это поле разделено на две части, однако у некоторых мужчин и женщин оно разделено на четыре, а иногда на три. Из-за своей большой сопротивляемости, по сравнению со средними людьми, эти люди, после обучения видению могут стать нагвалями.

В своих учениях для левой стороны дон Хуан объяснил мне сложность видения и бытия нагваля. Стать нагвалем, сказал он, гораздо более сложно и многообещающе, чем быть просто прочным человеком, научившимся видеть. Быть нагвалем означает быть вождем, учителем и проводником.

Как нагваль дон Хуан был руководителем группы видящих, известных как "партия нагваля", которая состояла из восьми женщин: Сесилии, Делии, Гермелинды, Кармелы, Нелиды, Флориды, Зулейки и Зойлы; троих мужчин-видящих: Висенте, Сильвио Мануэля и Хенаро, а также четверых "курьеров" или посланников: Эмелито, Хуана Тумм, Марты и Терезы.

Кроме руководства партией нагваля дон Хуан занимался также обучением и руководством группой учеников-видящих, известной как "новая партия нагваля". Она состояла из четырех молодых людей: Паблито, Нестора, Элихио и Бениньо, и пяти женщин: Соледад, ла Горды, Лидии, Жозефины и Розы. Я был номинальным лидером новой партии нагваля наряду с женщиной-нагвалем по имени Кэрол.

Для того, чтобы дон Хуан мог передать мне свои учения для левой стороны, я должен был входить в уникальное состояние перцептуальной ясности, известное как "повышенное сознание". В течение многих лет моей связи с ним он попеременно вводил меня в такое состояние с помощью удара, который он наносил своей ладонью в верхней части моей спины.

Дон Хуан объяснил, что в состоянии повышенного сознания ученики могут вести себя почти так же естественно, как и в повседневной жизни, однако оно позволяет фокусировать свой ум на чем угодно с необычайной силой и ясностью. И все же особым качеством состояния повышенного сознания является то, что оно не поддается обычному воспоминанию. То, что происходило в этом состоянии, становится частью повседневного сознания ученика только через потрясающее усилие восстановления.

Мое взаимодействие с партией нагваля является примером этой трудности воспоминания: я был в контакте с ними, за исключением Хенаро, только в состоянии повышенного сознания, и, следовательно, в своей повседневной жизни я не мог вспомнить их даже как неясные тени сновидений. Образ моих встреч с ними всякий раз был почти ритуалом: я

- 3

должен был приезжать на машине к дому дона Хенаро в маленький городок на юге Мексики. Дон Хуан обычно немедленно присоединялся к нам, и мы уже втроем занимались затем учениями дона Хуана для правой стороны. После этого дон Хуан заставлял меня изменить уровень сознания, а затем мы ехали на машине в большой близлежащий город, где жил он и другие пятнадцать видящих.

Всякий раз, входя в состояние повышенного сознания, я не мог не изумиться различию своих двух сторон. Я чувствовал себя всегда так, как если бы с моих глаз была снята пелена, как если бы я был до этого частично слеп, а теперь прозрел. Свободу и чистую радость, которые обычно овладевали мной в этих случаях, нельзя было сравнить ни с чем, что я испытывал прежде. Однако вместе с этим присутствовало тревожащее чувство печали и какого-то томления, которые шли рука об руку с радостью. Дон Хуан объяснил мне, что не было бы полноты без печали и томления, поскольку без них нет трезвости и доброты, а мудрость без доброты, как он сказал, и знание без трезвости бесполезны.

Организация обучения для левой стороны требовала также, чтобы дон Хуан, совместно со своими товарищами-видящими, объяснил мне три аспекта их знания: управление сознания, искусство следопыта и искусство намерения.

В этой работе я изложил искусство управления сознанием, которое является частью целой системы его учений для левой стороны-системы, которую он использовал для того, чтобы подготовить меня к удивительному акту прыжка в бездну. Ввиду того, что пережитый мною опыт, о котором я здесь рассказываю, не имеет характера повседневной жизни, я постарался снабдить его нужными деталями, все же не переходя границ документальной повести. В состоянии повышенного сознания мало сознаешь окружающую обстановку, поскольку все внимание сосредоточено на деталях совершаемого в данный момент действия.

В нашем случае совершаемое в данный момент действие естественно было освещением искусства овладения сознанием. Дон Хуан принимал искусство овладения сознанием как современную версию чрезвычайно древней традиции, которую он называл традицией древних толтеков-видящих. И хотя он чувствовал себя неразрывно связанным с этой древней традицией, он считал себя одним из видящих нового цикла. Когда я спросил его однажды, каковы же существенные черты характера видящих нового цикла, он ответил, что это воины полной свободы, что они такие же мастера сознания, искусства следопыта и намерения, что не ловятся смертью, как остальные смертные, а избирают сами момент и путь своего исхода из этого мира. В этот момент они поглощаются внутренним огнем и исчезают с поверхности земли, как если бы они никогда не существовали.